Буряты, которых с советских времен принято называть «эхиритскими», населяют сразу несколько районов по обе стороны Байкала. И это наложило особый отпечаток на историю одного из самых больших и могущественных «кланов» Бурятии.
Эхирит-Булагатский, Баяндаевский, Качугский, Ольхонский районы в Иркутской области. И Кабанский район в республике. До 1880-х годов жившие там буряты подчинялись четырем разным степным думам и инородным управам.
В годы первой бурятской автономии во главе с Центральным национальным комитетом почти всех жителей этих районов в Иркутской области объединили в составе Эхирит-Булагатского аймака. Это послужило мощным объединительным стимулом для осознания этнотерриториального единства. Это притом что на такой большой территории проживали разные племена. В тех же районах при эхиритском большинстве проживают также булагаты, ашабагаты, сэгэнуты и хори. Все они говорят на эхиритских говорах эхирит-булагатского диалекта. Кроме того, «эхиритские» объединяются общими религиозными культами. Например, поклонением «монгол-бурхану». Шаманско-языческая система этих бурят имеет свою особенность. Здесь актуальны некоторые культы, для других западных бурят являющиеся «холодными». Так в бурятском языке называют неродные культы.
Булагатов особенно много в Эхирит-Булагатском районе. Там находится священная гора Ухэр-Манхай - культовый центр булагатского племенного союза. Занимая территорию вокруг этого центра, местные (кудинские) булагаты воспринимают себя хранителями традиций и лидерами среди племен, признающих Буха-нойона своим предком.
Старые корни нового
Веками кудинские буряты соперничали с соседствующими с запада идинскими (боханско-осинскими) булагатами. Это соперничество перешло и в республику, наложив отпечаток на всю систему появившихся в 1930 - 1940 политических кланов Бурятии. Оттуда пришел целый ряд характерных особенностей, позднее неосознанно усвоенных даже «агинскими». Например, первенство территориального принципа над племенным, выделение своей группы как носителя «чистой традиции».
До 1920-х годов буряты обычно спокойно воспринимали культурные отличия этнотерриториальных групп между собой. Тогда это было, да и сейчас во многом остается само собой разумеющимся. Но не так просто обстояло между идинцами и кудинцами. И те и другие воспринимали только себя «истинными» булагатами. Если кудинцы гордились владением культовым центром, то идинцы считали тех «нечистыми булагатами», «эхиритизированными».
Различия в говорах и языческо-шаманских культах также служило поводом для восприятия другой стороны «неправильной». Постепенно всё это превратилось в почти непременный атрибут бурятской клановщины.
«Мы самые верные продолжатели дела предков! Наша вера (язык, одежда, жилище) — самая чистая!» – такие лозунги стали привычными.
Эта клановая особенность и в наши дни продолжает заполонять медийное пространство.
Лидеры округа
В 1937 году при разделе Бурят-Монгольской республики образовали Бурятский национальный округ с центром в поселке Усть-Ордынский на территории кудинских бурят. Это еще более усилило восприятие себя кудинцами как лидеров западных бурят. Одновременно это возбуждало ревность у идинских и аларо-нукутских.
Усть-Ордынского округа уже нет. Но до сих пор звучат сетования на то, что Советская власть репрессировала аларо-нукутских и боханско-осинских, отдав при этом столицу округа «эхиритским». С того времени и вплоть до последних выборов главы Усть-Орды и референдума по ликвидации округа как субъекта РФ соперничество кланов продолжало оставаться заметным фактором местной политики. Разумеется, это ослабляло позиции бурят в целом.
Бурятский «Калининград»
В советские годы, да и сейчас принято критиковать политику бурят-монгольского (ЦНК) Центрального национального комитета 1917-1918 годов за идею создать не граничащие между собой аймаки и хошуны с исключительно бурятским населением.
В прошлых статьях мы напоминали о том, что вопреки стереотипам большевики сначала не хотели признавать вообще никакой бурятской автономии. Но в итоге согласились с самой идеей, однако внесли существенную поправку. Оставляя сомоны и хошуны, они требовали включать в аймаки русское население. Сложно поверить, чтобы русским крестьянам это казалось особенно прекрасной затеей. Иными словами, большевики предлагали кроить политическую карту, не считаясь с мнением русских, при этом как националистов они клеймили деятелей ЦНК.
План ЦНК предусматривал включение в состав бурятской автономии всех бурят, как бы далеко они ни жили. Тем самым получалось чересполосное административное подчинение территорий. Это фактически пресекало возможность сепаратизма. Парадокс в том, что именно ЦНК впоследствии и обвинили в сепаратизме. Коммунисты ликвидировали большую часть чересполосицы. Хотя Агинский и Ангарский аймаки некоторое время еще были эксклавами Бурят-Монгольской республики. Термин «эксклав» здесь подходит как нельзя лучше, поскольку означает часть территории, географически изолированную от основной части своего государства и окруженную чужой территорией. Фактически эти два аймака несколько лет были для нашей республики своеобразным «Калининградом».
Что характерно, коммунистическая версия автономии не позволила войти в нее отдаленным бурятским группам. В том числе в состав Бурят-Монгольской автономной республики не попали Ленские, или, как сейчас их называют, качугские буряты. С того времени началась миграция бурят с реки Лены в республику. И сегодня некоторые краеведы даже затрудняются сказать, где сегодня проживает больше ленских бурят — в Бурятии или Качугском районе.
Первые «варяги»
Выходцем из качугского улуса Турча был яркий представитель партийной номенклатуры 40-х годов Максим Шулукшин. О своей семье он рассказывал, что жили они в бедности, не имея даже одной коровы. Первый скот их семья приобрела уже при Советской власти. В 1932 году Максим поступил в Московский планово-экономический институт, откуда перешел в Институт истории, филологии и философии. Террор 1937 года обошел его стороной, в Улан-Удэ он прибыл в 1938-м. Аларо-нукутский «клан», перед этим оттеснивший боханско-осинских от власти, основательно проредили репрессии.
Вместо расстрелянного Ербанова республику возглавил выходец с далекой Украины Семен Игнатьев. Никто не верил, что тот задержится на посту первого секретаря обкома, все рассматривали Игнатьева как временщика. У молодого «эхирита» Шулукшина появилась перспектива прорваться на вершину тогдашней пирамиды власти. Начался его взлет как партийного агитатора. Обладавший незаурядными ораторскими данными, Шулукшин становится заведующим важным отделом пропаганды обкома ВКП(б). В 1943 году Игнатьев действительно уходит, оставив по себе сравнительно неплохую память. И в этот момент Москва вопреки ожиданиям ставит во главе нашей республики выходца из Калужской области Александра Кудрявцева. Разочарованы были как оставшиеся у власти аларо-нукутские (председателем Совнаркома был Соломон Иванов), так и все остальные.
Шулукшин чувствует это общее недовольство варягом и становится лидером оппозиции. Стиль кудрявцевского руководства произвел удручающее впечатление даже на русских чиновников и деятелей культуры. Кудрявцев, оказавшись в осаде, в поисках жесткого ответа на интриги против себя прибег к испытанному методу охоты на ведьм. В республике начинается кампания по поиску «недобитого охвостья националистического подполья». В русле этой кампании идет поднятая филологом Михаилом Хамагановым массированная травля эпоса «Гэсэр». Из Бурят-Монголии один за другим вынуждены уезжать представители оппозиции. В том числе русские по национальности. Шулукшина арестовывают и направляют сначала в Джидалаг, затем — в Озерлаг в Иркутской области. Там, в октябре 1949 года его убивают «при попытке к бегству». В теле Шулукшина насчитали 12 пулевых ранений.
Кударинский нюанс
В послевоенные годы Кабанский район внезапно приобрел большой вес в бурятской политике. Дело в том, что кабанские буряты, будучи «иркутскими» по самосознанию, остались в составе республики. Соответственно, любые кадры из немногочисленных кабанских бурят автоматически и по праву считались местными в Улан-Удэ. Этим кабанские эхириты выгодно отличались от уроженцев Иркутской области, которые после раздела республики в 1937 году числились на партийных должностях как «национальные кадры». Но фактически просто создавали пробку для карьерного роста выходцев из районов самой республики.
В Кабанском районе ситуация сложилась уникальная. Подобно буддийскому эксклаву хонгодоров в Алари, в Кударе был эксклав эхиритов-шаманистов. К востоку от Байкала буряты Кударинской степной думы остались единственными, кого практически не затронуло влияние буддизма. Но, поскольку кабанские эхириты чаще западных контактировали с хори, баргузинцами и селенгинцами, те перенесли понятие «худари» (кударинский) на всех бурят-шаманистов. И в то же время другие западные буряты признавали кабанских «своими».
Первый эхирит у власти
Кудрявцев на посту первого секретаря бурятского обкома просидел до 1951 года. На смену ему пришел эхирит - уроженец Кабанского района Александр Хахалов. Он стал первым добравшимся до вершины представителем эхиритского «клана». В годы войны он трудился вторым секретарем обкома. С 1945 по 1951 год учился в Высшей партийной школе, затем работал в структуре ЦК партии в Москве. Таким образом, его не затронула кудрявцевская кампания охоты на националистов. При этом Хахалов завел полезные связи в центре. На должности главы обкома он просидел до 1960 года, а затем еще 10 лет занимал пост председателя президиума Верховного Совета республики. После него два года, 1960 - 1962, пост первого секретаря принадлежал боханско-осинскому Василию Филиппову. До того Филиппов был главой Совмина, с его уходом этот пост в 1960 году достался эхириту Андрею Модогоеву. С уходом Филиппова с поста первого секретаря Модогоев занимает и эту должность.
Андрей Модогоев, первый секретарь Бурятского обкома КПСС (1962—1984гг.)
Эра Модогоева
Родившийся в 1915 году на территории современного Баяндаевского района, Андрей Модогоев перебрался на восток от Байкала в 1930-х годах. В официальной биографии значится, что он работал простым школьным учителем, но пожилые люди иногда говорят, что тот был мелким чиновником где-то в Кижинге или Еравне. Хорошего образования он не приобрел, но все же в 1939 году сумел стать главой сначала горкома, затем обкома ВЛКСМ. В 1943 году он начал работу в обкоме партии. В 1947-м поступил на учебу в Высшую партийную школу в Москве. Вернувшись оттуда, Андрей Модогоев работает зампредом Совмина республики, затем в 1954 году на короткий срок получает назначение в Кяхтинский аймак, оттуда переходит инструктором в ЦК партии. Очередное возвращение Модогоева в Улан-Удэ получилось триумфальным. Он возглавляет правительство, а через два года — обком партии.
Андрей Урупхеевич был последним из бурят, кто возглавлял обком республики. Поэтому в народе сложилось представление о нем как о руководителе, который насадил в республике систему кланового распределения власти. Это несправедливое обвинение, ведь Модогоев сам пришел в уже готовую систему. Иркутские кланы к 1960 году контролировали в республике основные посты как в советских, так и в партийных органах. Практика продавливания земляков на ключевые должности даже в районах Бурятии, как мы писали ранее, началась с 1920-х, а в 1950-х уже стала «привычной».
Кстати, по кадровой политике тех лет видна вся надуманность мифа о высокой образованнности иркутских бурят, помогавшей им делать карьеры в республике. Как видно из прошлых статей, с 1920-х годов и вплоть до послевоенного времени сплошь и рядом на высоких должностях обнаруживаются едва образованные люди. Лишь наработав стартовую карьеру, многие из них получали возможность учиться в Высшей партийной школе. Эта кузница кадров позволяла претендовать на самые высокие посты.
Самый могущественный эхирит того времени с любимой внучкой Таней
Недовольство на местах
Нельзя сказать, что такое воспроизводство клановой элиты всегда воспринималось в республике спокойно. В правление Модогоева периодически всплывали вопросы о кадровой политике как в отдельных организациях, филиалах, районах, так и в республике в целом. Несмотря на все усилия затушевать остроту проблемы, придать ей характер надуманности, жалобы на ситуацию доходили вплоть до Москвы. Одна из них, попавшая на рассмотрение в ЦК партии, вынудила обком Бурятии реагировать. В районах слегка разбавили долю западно-бурятских секретарей, переставили несколько фамилий в Улан-Удэ.
Тем не менее общая картина выглядела анекдотически. В двенадцати сельских районах республики первыми секретарями были буряты. Из них в Еравнинском, Хоринском, Кяхтинском, Баунтовском и Улан-Удэнском сельском районах сидели представители иркутских бурят. В самом Улан-Удэ из трех райкомов Железнодорожный возглавлял русский, а Советский и Октябрьский — иркутские буряты. Состав высших органов власти навевал еще больше раздумий. Такая практика назначений и имитации демократических выборов подтачивала Советское государство и увеличивала разрыв между народом и партийной элитой. Конечно, механизм политического карьерного лифта более-менее работал, и на самый верх попадали в основном незаурядные люди. Но проблему в целом это не решало.
Старожилы против западных
Определенная напряженность появилась в те же годы в республике между «старожильческим» русским населением и приезжими специалистами с западных регионов СССР. В правление Модогоева в Бурятии строились ЗММК, Селенгинский ЦКК, Гусиноозерская ГРЭС, ТЭЦ-2 и другие крупные предприятия. Приехавших специалистов, которые занимали руководящие должности и получали благоустроенное жилье, «старые русские» прозвали «западниками». Неприязненное отношение к этим «западникам» сливалось с недовольством кланами иркутских бурят, причем это недовольство охватывало и «старорусское» население. Именно в те годы среди городских бурят и начал укореняться термин «западные буряты». Хотя до этого в бурятском языке никогда не было такого понятия. Иркутских бурят называли «эрхуу» или «хойто (северные) буряад», «худари» или «алайр». Понятие же «западные буряты» всегда было чисто русским. В 1950 - 1960-х оно проникло в речь городских бурят и постепенно прижилось.
По одной из версий, Модогоева сняли с руководства республикой за слишком теплый прием главы Монголии Цэдэнбала. Оба ушли из власти друг за другом
После Модогоева
В 1984 году Москва внезапно отправила Андрея Модогоева на пенсию и назначила на его место Анатолия Белякова. Так прервалась цепочка бурятских руководителей, начавшаяся с Александра Хахалова в 1951 году. С 1984 по 2016 год на высшем посту Бурятии находились Беляков, Потапов и Наговицын. Тем не менее позиции иркутских бурят уже были настолько прочны, что позволили им еще долгие годы находиться если не на самом верху, то около него.
Например, кабанский Сергей Булдаев был у власти до путча 1991 года. В правительстве Владимира Саганова его замом работал качугский Владимир Агалов. Позднее он сумел войти в команду Леонида Потапова зампредом и позже сенатором. Бизнесмены братья Ханхалаевы – создатели торгового дома «Ариг Ус» — тоже родом из того же Эхирит-Булагатского района. После поражения в 1994 году Александра Иванова на первых президентских выборах Бурятии Евгений Ханхалаев на вторых выборах поддержал Потапова и стал зампредом правительства по социальным вопросам. Баяндаевский Геннадий Манжуев, мастер спорта СССР и международного класса по вольной борьбе, после ухода из Сагановского Совмина, был руководителем представительства Бурятии в Монголии.
Ольхонец Иннокентий Егоров при Потапове стал первым зампредом и держится на этой должности до сего дня. Его брат долгое время был замом мэра Улан-Удэ, а племянник Михаил Егоров трудился замминистра экономики республики, успел замучаться на этой должности и ушел по собственному желанию. Владислав Бумбошкин (представитель ольхонских хори) руководил при Наговицыне Республиканским агентством по физкультуре и спорту. С недавнего времени вице-спикером Народного Хурала стал бизнесмен в прошлом Вячеслав Ирильдеев, имеющий баяндаевские корни.
Айдаева в Усть-Орду
Мэром Улан-Удэ и сподвижником того же Потапова стал еще один представитель Эхирит-Булагатского района Геннадий Айдаев. К слову, тоже вынужденный в свое время оправдываться за «иркутизацию» администрации столицы Бурятии. Сейчас мало кто помнит, что на митингах жителей «нахаловок» в те годы поднимались плакаты «Айдаева — в Усть-Орду!» и сжигалось чучело мэра. Экстравагантный мэр некоторое время даже рассматривался как потенциальный преемник Потапова. Не сложилось.
Геннадий Айдаев, мэр Улан-Удэ (1998-2012гг.)
Но за годы работы мэром Геннадий Айдаев хорошо поддерживал эхиритов-земляков — Геннадия Бербидаева, первого президента ТПП республики, Алексея Хандархаева, ныне зама у Александра Голкова.
Шутки об эхиритах
Исконным жителям Бурятии и Аги все соплеменники с той стороны Байкала кажутся одинаковыми. На самом деле, как мы видим из прошлых статей, различий между ними не меньше, чем у хори и сартуулов в республике. Это служит предметом самых разных шутливых поговорок. В самой Усть-Орде есть такая расхожая шутка: аларские хонгодоры - самые культурные и образованные, из них, как правило, лучшие ученые и художники. Осинские и усть-ордынские булагаты – самые отчаянные реформаторы и спортсмены, поэтому они либо революционеры, либо разбойники. Эхириты - самые лучшие торговцы - коммерсанты и бизнесмены. Отсюда подтрунивание над любовью эхиритских женщин к обилию броских золотых украшений.
В каждой шутке есть доля правды. Но не будем забывать, что именно эхиритская земля дала нам двух известных героев ВОВ - Владимира Борсоева и Илью Балдынова.
Памятник Герою Советского Союза гвардии полковнику Владимиру Бузинаевичу Борсоеву открыт в конце августа 2014 года в сквере на одноименной улице в Улан-Удэ
Памятник Герою Советского Союза генерал-майору Илье Васильевичу Балдынову на ул. Бабушкина
Эхиритом был знаменитый вождь Шептухэй (Чепчугай), в бою с казаками сгоревший заживо вместе с сыном, но не сдавшийся. Советский бурятский и российский актер театра и кино, театральный режиссер Владимир Кондратьев тоже обязан таланту родной эхиритской земле. По одной линии там же находятся родовые корни бывшего премьер-министра Украины Юрия Еханурова.
В наши дни больше всего преуспели те «эхиритские», которые успешно сочетают бизнес и нахождение во власти. Это депутат и хозяин агрохолдинга «Николаевский» Матвей Баданов и хозяйка «Вегос-М» Валентина Урбаева.
Матвей Баданов, депутат Народного Хурала Республики Бурятия второго (1998 - 2002 годы), третьего (2002 - 2007 годы), четвёртого (2007 - 2013 годы), пятого (с 2013 года) созывов.
Как видим, сложившийся в далекие годы термин «эхиритские» объединил представителей более чем пяти племен, не одних эхиритов. Этот термин никогда не отличался этнографической точностью и объясняется лишь районированием 1917 - 1937 годов. Его появление еще раз показывает, что развитие кланов Бурятии было тесно связано с особенностями административно-территориального деления.
