История о пенсионерке из Улан-Удэ, которая в 86 лет взошла на Килиманджаро, два года назад прогремела на всю страну и даже вышла за пределы России. И хотя сама Ангела Воробьёва в интервью infpol.ru заявила, что не стремилась к рекорду, в книгу рекордов Гиннеса она всё же попала – как самая пожилая женщина, покоривший высочайшую точку Африканского континента.
Минуло полтора года, а интерес федеральных журналистов к нашей землячке не угасает. Статью, посвящённую пенсионерке-экстремалке, опубликовала на днях газета «Аргументы и факты».
«Я победила!»
Штурм вершины дался путешественнице непросто. Сил почти не осталось. Всё время хотелось спать. Сказывалась нехватка кислорода. Но она упорно шла вперёд, намечая себе переходы – от этого камня до того. По 50 шагов. По десять... Только бы сердце выдержало. Мелкие камни, почти пыль, расползались под ногами. Того и гляди – упадёшь. Вдруг откуда ни возьмись – площадка с указателем на английском: «Гора Килиманджаро. Поздравляем! Вы на пике Ухуру, 5895 метров».
Ангела Викторовна не верила глазам: «Как, уже? На вершине?» – и только спустя мгновение поняла: «Да! Да! Я дошла! Я победила!».
Её дочери Вере Павловне не хватило сил на последние 150 метров. Восхождение на «Корону Танзании» заняло неделю, спуск – один день.
- Увидев внизу светящиеся фары машин, подумала: «Какое счастье! Скорее бы сесть на что-нибудь сухое и закрыть глаза...», – поделилась Ангела Воробьёва с «АиФ».
Маврикий – погружение в Индийский океан на 35 метров на подводной лодке. Австралия – подъём на Сиднейский мост и полёт на воздушном шаре. Антарктида – пролив Дрейка, айсберги и пингвины. Аргентина. Чили. Фиджи. ЮАР. Путешественница жонглирует странами и континентами, как цирковой артист мягкими шариками. Она помнит названия, имена гидов, «вкусные» детали поездок и уже начала писать книгу о жизни и странствиях. Издание отмечает: ездить по далёким странам и континентам Ангела Воробьёва начала в 79 лет.
Пустыня Сахара. В 77 лет она впервые села на верблюда.
«Я была похожа на скелет из концлагеря»
Первый вояж состоялся, когда ей было шесть: отец отправился по делам в соседнюю Монголию и взял дочку с собой. Там она впервые увидела верблюда. Но и мечтать не могла, что спустя 70 лет будет передвигаться на таком по Сахаре.
Папа Ангелу очень любил. А с мамой было сложно.
- Когда я родилась, она сказала: «Кормить не буду. У меня есть Лидочка, а эта мне не нужна». Мы жили в лесу, в заимке. Папин брат женился на маминой сестре. Так две семьи и обитали в пятистенке. Кое-как тётя уговорила маму покормить меня грудью месяц. Потом добыли чужую дырявую соску, заворачивали её в бинт и давали мне молоко, разведённое водой. Помню, мама несёт меня купать, а я уже кричу как сумасшедшая. Знаю: мыло попадёт в глаза, стану орать – она начнёт меня колотить, – призналась Ангела Воробьёва. – Её прямо трясло – так она меня ненавидела. У отца была купеческая семья. Прадед, участник Варшавского восстания, когда-то пришёл в Сибирь в кандалах. А бабушку с дедушкой в 1930-е годы отправили в ссылку на север. Бабушка с маминой стороны – из дворян. Но почему-то только мама – единственная в большой семье – ненавидела людей.
Когда сестра Лида заболела воспалением лёгких и её надо было положить в больницу, мать отказалась.
- Сказала врачу: «Ни в коем случае! Там зараза! Всякие лежат...» А когда, наконец, согласилась госпитализировать Лидочку, было уже поздно. Через два дня сестрёнка умерла. Ей было 12 лет, – вспоминает Ангела Викторовна.
Восхождение на Килиманджаро она совершила 29 октября 2015 года – в день рождения Лиды.
- Когда папа ушёл на фронт, мы с мамой остались вдвоём. Спустя годы я много думала: почему она была такой? Я возвращалась из школы и шла с карточками за хлебом. Потом – в столовую, где щи по талонам. На бегу выпью из кастрюльки и иду брёвна пилить. Сама печку топила, картошку варила. Но ни разу мама не спросила, как я брёвна в дрова превратила. Я ж совсем девчонкой была, – рассказывает пенсионерка. – Только увижу, она возвращается, сердце в пятки – опять будет скандалить.
Седьмой класс был совсем тяжёлым. Хоть голода будущая покорительница Килиманджаро и не чувствовала, но похудела так, что люди в магазине шарахались. Думали, девочку из блокадного Ленинграда вывезли.
- Я была похожа на скелет из концлагеря, такое нервное истощение. Тётя даже поругала маму: «Ты что, хочешь, чтобы она умерла?» И на несколько лет забрала меня к себе, – говорит Ангела Викторовна.
Голод, сложные отношения с матерью, раннее взросление – всё это наложило отпечаток на её характер, сделало сильнее, но не жёстче. Школьная страсть решать задачки вылилась в профессию учителя физики, а из книг родилась любовь к дальним берегам.
- Папа записал меня в библиотеку, а там сразу предложили «Путешествие Магеллана», потом – «Путешествие капитана Скотта», – перечисляет она. – Так и пошло. Бывало, мама начнёт ругаться – я выйду в садик и начинаю мечтать о Магеллановом проливе.
Австралия. На Большом Барьерном рифе.
Зарядка по утрам и обливание из ведра
Справедливости ради стоит отметить, что до 79 лет Ангела Викторовна уже много где успела побывать. В 1952-м она вышла замуж за учителя математики Павла Воробьёва, с которым работала в одной школе в Улан-Удэ. Летние каникулы супруги проводили в поездках. А когда подросла дочь, стали брать её с собой.
- Были в советских республиках, весь Кавказ – от Чёрного моря до Каспийского – проехали. На Эльбрус, правда, по канатке поднимались. В начале 80-х съездили в Северную Корею. Но первой заграницей стали Польша и ГДР. 1978 год. Народ закупал джинсы, ковры. А нам интересны были Потсдам, Берлин, Освенцим, – вспоминает Ангела Воробьёва.
Надежды на будущее рухнули в 1991-м: мужа сбил автобус, и 15 лет после этого они жили с дочерью каждая своей жизнью. У Веры Павловны – работа в академии: она доктор физико-математических наук. У Ангелы Викторовны – книги и дача. Хотя нет, на даче они работают вместе. Сажают, строят, мастерят – всё сами. Покупные огурцы Ангела Воробьёва не признаёт. Только свои – с грядки: маленькие, пупырчатые...
Всё изменилось, когда Вера Павловна собралась на конгресс в Тунис и предложила маме присоединиться. Задержались там на неделю и поехали на развалины Карфагена, а потом в Сахару... Тогда-то непоседливая бабушка поняла: она хочет, а главное – ещё может путешествовать. И незадолго до 80-летия Вера Павловна сделала маме подарок. Сафари в Ботсване, водопад Виктория в Замбии, Кейптаун. И наконец, давняя мечта – мыс Доброй Надежды. Ангела Викторовна сидела на скале, а брызги огромных волн долетали до лица и смешивались со слезами счастья.
С тех пор каждые два года две верные спутницы отправляются в дорогу. Ангела Воробьёва всегда готова к новым открытиям и пиключениям. Её не пугают ни 12-часовые перелёты, ни акклиматизация, ни другие часовые пояса. У неё нет фобий. Она не допускает плохих мыслей и устаёт лишь от незнания иностранных языков. Владела бы английским, как Вера, может, и одна отправилась за моря и океаны, отмечает «АиФ».
Она почти не пьёт лекарств. А секрет молодости и хорошего самочувствия кроется в получасовой зарядке по утрам и обливании холодной водой – желательно из ведра. Три года назад дачную электричку отменили, и теперь, возвращаясь с огорода, дочка и мама идут до маршрутки пешком пять километров. Это ли не закалка для женщин 63 и 88 лет? Осенью их ждут Куба, Перу, Тропа Инков – путешествие длиной в полтора месяца.
- В этот раз кредит пришлось взять, – смущается Ангела Викторовна. – Но заказывать тур на Тропу Инков нужно за полгода. Много желающих. Отступать было нельзя. Куда потом? Верочка хочет на Фудзияму. А меня Северный морской путь влечёт. Но туда только летом. Получается, картошку посадим – и всё? А как же кусты – смородина, малина?
К слову, на вопрос о непатриотичности (в России ведь тоже много интересного) ответ у неё заготовлен.
- Когда сил поменьше будет, станем близенько ездить. На Камчатку. По Золотому кольцу... Так что всё рассчитано.
После того восхождения на Килиманджаро у Ангелы Воробьёвой остались не только фотографии и незабываемые эмоции, но и диплом и кубок от Русского географического сообщества. Их любительнице дальних странствий вручил руководитель отделения РГО в Бурятии, известный учёный Арнольд Тулохонов.
