С историей об этом удивительном ламе с нами поделился житель Улан-Удэ Цыбикжап Тогонов.
История каждого села богата своими примечательными событиями, которые остаются в памяти жителей как необычные факты, явления. Становятся легендами люди, наделенные от природы феноменальными способностями. Среди таких богом отмеченных очень много силачей, поражавших своей мощью, недюжинной силой. Думается, что в этом ряду достойное место занял бы житель села Улюкчикан Баргузинского района по имени Шинзаба.
Необычный мальчик
По отрывочным сведениям, Шинзаба стал послушником (хувараком) Янгажинского дацана в малолетнем возрасте. В те далекие годы среди многодетных бурят существовал обычай отдавать одного из сыновей в хувараки. Тем самым сын должен был служить богу за благоденствие всего своего рода.
Сохранились рассказы, что мальчика Шинзабу отдали в дацан по нескольким причинам. Он почти до пятилетнего возраста не научился разговаривать, был необычайно толстым и вялым. Вероятнее всего, родные посчитали, что пусть мальчик учится в дацане, ибо не пригоден в миру для трудовой деятельности.
Прогнозы не оправдались. Мальчик стремительно развивался. Пропало косноязычие, неожиданно в нем проявились поразительные способности, подкрепленные феноменальной памятью. Он учился без всякой натуги, всё схватывал на лету и, в отличие от большинства, у него оказывалось много свободного времени. Кипучая энергия требовала выхода, и он часто оказывался в числе наказанных за те или иные проделки. Его часто секли, ставили голыми коленками на мелкую гальку. Словом, наказания были строгими, порой изощренными.
Со временем он стал набирать исключительную физическую силу, никто из хувараков и молодых лам не смог совладать с ним. К подростковым годам он боролся наравне со взрослыми силачами.
В то же время он преуспевал в диспутах, ему не было равных при интеллектуальных спорах по буддийской тематике. На этом сведения о нем обрываются. К тому же у него уже не оказалось в живых ближайших родственников. Со временем все стали о нем забывать.
Лама с шаманскими способностями
Однажды через много лет он вдруг объявился в родных местах. В человеке громадного роста и необъятных габаритов было невозможно узнать пухлого мальчика Шинзабу. В народе говорили, что он жил и учился в Тибете, Непале, постигал лекарское мастерство у йогов в северной гористой части Индии. Заметили, что иногда он разговаривает сам с собой на незнакомых языках, в одиночестве поет песни в совершенно необычной интонации, долгими часами сидит в полной неподвижности. Словом, он был человеком, окутанным мистической тайной.
Жил он аскетично, продовольственных запасов не делал, постоянного угла не имел. Носил толстый всепогодный дэгэл и гутулы-ичиги. Имел громадный нож-кинжал кузнечной ковки, которым, украдкой заметили, запросто рубил кованые гвозди.
Основное время он проводил в горах. Приносил мешками лекарственные травы. Только по ему известной технологии кипятил, парил, сушил, вялил травы. Отваривал хвою, березовую чагу, что-то добывал из больших лесных муравейников, отлавливал опасных гадюк, собирал пчелиные соты. Каждый вид трав собирал в разное время суток с учетом фазы луны и многих других только ему ведомых особенностей.
Шли разговоры, что его не берут ядовитые укусы гадюк, он не обращает ни малейшего внимания на пчел, оводов, комаров и до глубокой осени ходит босиком. Долго готовил порошки, взвешивал их на изящных медных весах с очень красивыми перламутровыми чашечками. Готовые порошки паковал в кожаные мешочки, клал в объемистые баулы и надолго исчезал. Своими порошками излечивал колики, рези, запросто свертывал кровь, снимал головные боли. Знал толк в акушерстве, был редким костоправом. Будучи ламой, он имел незаурядные шаманские способности. Помогал страждущим совершенно бескорыстно.
Уходя надолго в горы, не брал провианта, носил только в берестяной баклажке воду. Неизвестно, чем он питался в тайге. Правда, охотники иногда находили шалаши возле скал, пещеры, где сушились какие-то коренья, обнаруживали засыпанные кострища, готовые таганы, рожни и даже вертела.
Хозяин тайги – снежный человек
Люди боязливо рассказывали друг другу, что, мол, Шинзаба видел хозяина тайги. Он рассказал одному старику, что хозяин тайги Хии-Лоун – существо ростом около трех метров, сплошь покрытое коричневой курчавой шерстью. Лама видел его примерно метров с десяти. Он стоял прямо, смотрел осмысленно, шумно обнюхивал окружающее пространство. Затем существо медленно повернулось и как-то внезапно исчезло за вековыми соснами. Несмотря на свои гигантские размеры, скрылось совершенно бесшумно.
Если верить этому рассказу, видимо, речь идет о современном иети, снежном человеке. Ведь пишут, что его следы находили на хребтах Гималайских гор, на Северном Кавказе. Значит, рассказ ламы не был плодом его воображения.
Не верили глазам
Однажды Шинзаба после долгого отсутствия вышел из тайги раненым. Он рассказал охотникам о нападении медведя, которого пришлось убить. На верховых лошадях они лишь к вечеру добрались к месту своего ночлега. Поутру лама привел охотников к распадку, где случилась трагедия. Возле огромной туши по-человечьи сидел на валежнике молодой медведь, которого спугнули выстрелами. Охотники удивленно переглянулись, заметив, что у огромного медведя начисто срублена носовая часть черепа. Какой же силы был этот поистине сабельный удар! Люди не верили глазам!
Шинзаба от своей добычи взял себе только две передние лапы-ладони медведя, аккуратно положил в толстую склянку желчь, осторожно вытащил из черепа два передних медвежьих клыка. Затем добродушно поблагодарил охотников за помощь и ушел в лесную глухомань. Люди уже думали, что он сгинул в тайге, но к осени он появился живой и здоровый. И только страшный шрам на затылке напоминал о летнем лесном поединке человека и лютого зверя.
Бывалые охотники рассказывают, что медведь не выдерживает прямого человеческого взгляда и старается путем скальпирования закрыть ему глаза. Вероятно, зверь хотел стащить кожу с затылка ламы, но получил смертельный отпор.
Как испарился лама
Говоря современным языком, Шинзаба в те далекие годы, вероятно, обладал знаниями пульсовой и иридодиагностики. Другими словами, он долго щупал пульс на руках, тщательным образом вглядывался в лицо своего пациента, подолгу заставлял человека буквально вращать глазами. Люди подобные методы ламы относили к его странностям, но истинно верили в чудодейственную силу его лечебных снадобий.
В настоящее время трудно точно установить временные рамки, определить конкретные годы, даты жизнедеятельности ламы. Только сохранилось устное предание о громадном ламе из Баргузина, который практиковал в одном из тибетских монастырей и ушел в мир иной путем буквального испарения. Эту невероятную историю, говорят, рассказывал паломник из агинских степей, в свое время сопровождавший в путешествиях знаменитого профессора Санкт-Петербургского университета Гомбожаба Цыбикова.
