Мы беседуем с директором театра песни и танца «Байкал» Дандаром Бадлуевым в его «белом» кабинете в филармонии. Белый цвет применительно к мэтру удивительно гармоничен в своей лаконичности. Он как главврач. В процессе реанимации обезличенных душ.
Кажется, он из могикан - с патриархальными пониманиями о патриотизме и духе народа. Но именно это его и отличает. Напрашивается вопрос: а какая она, бурятская душа, и есть ли у нее лицо?
- Душа одна и узнаваемая. Лица разные. Любой народ отличают по его культуре и традициям. Это заезженная фраза на самом деле таит в себе тот самый код, который делает народ народом. Буряты в своей массе очень разные - горные, степные, морские. Это разный темперамент и даже разный менталитет.
- И разный диалект. Об этом в последнее время много рассуждают на разных уровнях.
- Кстати, разность диалектов больше обогащает нашу культуру, нежели создает какие-либо препоны. У нас как раз коллектив - это этническая Бурятия в миниатюре, включая представителей бурятских округов и диаспор в Китае и Монголии. По сути, такая этнолаборатория. Чтобы иметь право заявлять о том, что мы - театр «Байкал», представлять культуру бурят, мы обязаны знать о всех представителях нашего народа. А для этого одних наших сил недостаточно. Конечно, для большинства, решающего важные задачи, мы просто поем и пляшем. Но для того, чтобы «петь и плясать» на пристойном уровне, необходимы достаточные ресурсы. Нам необходимо заниматься исследованиями в этнографии, методике пения, реконструкции костюма, нам нужно постоянно готовить смену. Ведь то, что мы делаем, ни в одном учебнике не написано. Я открою небольшую тайну, но то, что мы сегодня называем бурятской песней, на самом деле таковой не является. Это музыка советского периода с бурятскими словами. Бурятская народная песня - это то, что и сегодня можно крайне редко услышать. И это все предстоит восстановить. Когда одну за другой слышишь песню сначала восточных бурят, а затем западных, понимаешь, что бурятская песенная культура - это еще тот космос. И жили предки на безграничных территориях. Да и на берегу великого озера Байкал просто так жить никто не дал бы. Значит, предки были мудры и сильны. И вот это все безвозвратно утерять? А кем будут наши дети и внуки?
- Дандар Жапович, количество сторонников и противников строительства здания уже зашкаливает. А вы как думаете?
- Я уже не думаю. Если об этом думать все эти годы, давно уже должна развиться паранойя. Я просто абсолютно уверен, что оно нужно. И даже не потому, что постоянно действующему театру тяжело без собственной сцены. Хотя здесь корень коллизии - ансамбль «Байкал» всю свою историю был гастролирующим коллективом. Спросите у ветеранов - они в Бурятии были три месяца в году. Потому филармония как штаб-квартира вполне устраивала. Но с тех пор не только страна изменилась, но и формат и структура театра. Сейчас мы даже если захотим на 9 месяцев уехать - не сможем. Сегодня на гастроли больше тратят, чем зарабатывают. А здание для нашего театра, по моему глубокому убеждению, нужно больше для развития Бурятии. Особенно в контексте туристической привлекательности. Люди едут и летят посмотреть природу, сакральные места, озеро Байкал и культуру людей, которые живут здесь. И когда споры идут о том, дорого это или дешево, мне думается, вектор необходимо поменять - нужно или не нужно это республике и ее людям. И сумма на строительство в разных источниках растет не по дням, а по часам… Я, читая информацию, начинаю верить, что уже есть участок, что решение уже принято. На деле эта тема просто живет своей жизнью.
- Помнится, один из высокопоставленных чиновников как-то заявил, что нет необходимости строительства еще одного здания театра.
- Мы его видим не как «очередное здание», а как многофункциональный центр, в котором будет работать, наряду с учеными, этнографами, мастерами и узкими специалистами в сфере культуры и искусств, и театр «Байкал». Необходимо провести ревизию всей сферы культуры, и тогда будет понятно, что она уникальна. И люди талантливые есть, и они ждут и нуждаются в востребованности. А разница между зданием театра и многофункциональным центром в том, что в театр большинство людей приходит на час-полтора. Этот же центр должен функционировать все время, охватывая большое количество людей, не только горожан, но и всю республику.
В 2004 году Владимир Прокопьев, в ту бытность министр культуры Бурятии, говорят, не без труда уговорил Дандара Бадлуева объединить и возглавить три коллектива: ансамбль «Байкал», оркестр бурятских инструментов Гостелерадио и театр танца «Бадма Сэсэг». Это государственное, по своей сути, решение не только сохранило коллективы и помогло выжить, но и вывело на уровень, которым не без основания гордится весь народ Бурятии. Ответным шагом должно было стать новоселье объединенного коллектива. В 2017 году.
Проект здания театрального культурно-досугового центра (архитектор Алла Саргаева)
- Проект «Ночь ехора» за десять лет смог вернуть одну из утерянных традиций. А можно ли просчитать пользу от вашей деятельности применительно к экономике?
- Один мой знакомый, впервые станцевав ёхор, сказал, что для него это была перезагрузка мозга. Он назвал это динамической медитацией. И я с ним согласен. Традиция – это ведь то, что уцелело, выжило, то, что было необходимо в разных условиях и для разных целей. Ёхор ведь на самом деле медитация или ритуальный обряд. Его танцевали, возможно, перед боевым походом, большой кочевкой, на свадьбах в честь соединения с другим родом, просто на вечеринках. Плечо к плечу, рука в руке. И это необходимая вещь. Мы перестали быть кочевниками, но мы не перестали нуждаться в единстве рода и народа. Это ведь генная память, которую можно только насильно стереть. Что касается экономики, один только проект «Эхо страны Баргуджин тукум» окупил себя много раз. Это притом что средства выделялись только на часть затрат.
Алексей Цыденов после нашей победы сказал, что для него «во все кабинеты правительства России двери были открыты». Это первое. Второе, оно же и первое, культура - та самая мягкая сила, которая способна сработать мощнее, чем любые экономические выкладки. Разве не так?
- То есть для вас театр не ремесло? Это некая миссия?
- Нашему театру необходимо всегда иметь большие уши и большие глаза, а главное, интуицию, чтобы приблизиться к настоящему. Тысячи даже очень известных в истории человечества культур превращаются в пыль. Может, в этом и есть наша миссия - оттянуть момент превращения в эту самую историческую пыль. Тем более что мы в этом не одиноки. Движения в поиске всего традиционного заметны. И если бизнес переключается на этно, это ли не показатель?
Но опасность в том, что в большинстве своем мы пользуемся искаженными представлениями о культуре и получаем то, что получаем. Большинство из нас, выросших в Советском Союзе, передает потомкам искаженное понимание уникальной культуры. И на стыке поколений на наших глазах разрывается тонкая нить, связывающая культуру наших предков и неизвестное пока будущее.
Чтобы бурятам окончательно не потеряться, нужны ответственность и политическая воля руководителя, лидера.
- Политическая воля?
- Политик из меня никакой. Но я давно работаю в культуре, перевидал многое. И эти понимания лично у меня тоже сформировывались. Но я вырос в настоящей бурятской среде. И убеждение, что мы обязаны вернуть своему народу отнятое и утраченное, во мне растет. Иначе все это неестественно, а значит, некомфортно для развития. А все, что не развивается, вынуждено хиреть и умирать.
И только правильное понимание процессов и государственная политика способны решить эту задачу. Я же правильно понимаю, что федеральный центр как раз и заинтересован, чтобы в национальных регионах все эти задачи решались? Две недели назад газета «Известия» процитировала слова руководителя проектного офиса Минкультуры России Олега Иванова: «Государство признало, что культура — это не только Большой театр и Эрмитаж, и в регионах стали появляться и новые концертные залы, и многофункциональные культурные центры»… Федеральный центр не в состоянии что-либо изменить на местах, если в этом не участвуют региональные и муниципальные власти. Сейчас установлено соотношение 50/50 в вопросах финансирования культурных инициатив в регионах».
Если меня услышат - мы предлагаем наши силы использовать на развитие республики. У нас есть готовое предложение по работе со всеми слоями населения, со всеми образовательными учреждениями, вплоть до детсадов.
Мы хотим создать единый центр национальной культуры Бурятии, над чем, собственно, наш театр, единственный государственный профессиональный коллектив национальной культуры, вполне органично работает. Мы ставим глобальную задачу – отыскать и донести до наших современников настоящее исконное искусство. И это поднимет дух нашего народа, родит гордость: я - сын или дочь великого народа с древней традицией и культурой.
- А может, и вправду это никому не нужно?
- Может быть. Но в любом случае нужна ясность. Что и кому нужно, а что не нужно. Но очень надеюсь, что я в очередной раз не сотрясал воздух. Я очень хочу, чтобы нас услышали…
Театр «Байкал» в своем формате уже успел пройти и огонь, и воды, и даже медные трубы. Эйфория от всероссийской победы потихоньку сойдет на «нет». И даже любовь миллионов зрителей не способна трансформироваться в средства на дом для театра, которых, как правило, в бурятской казне нет. Но есть незримый результат того, что делает театр уже (или всего?) десять лет. «Ночь ёхора» оказалась такой силы, что «буряты» всех мастей независимо от национальности, по случаю и без, танцуют «ёхор». И делают это с энтузиазмом, а главное – правильно. А по спектаклю «Эхо страны Баргуджин тукум» получают представление об истории предков. Эти «незаметные» процессы республиканский бюджет не прочувствовал. К вопросу о том, что важно и что не важно.
