- Соелма Баяртуевна, вы не случайно начали свое участие в дебатах праймериз с родного Мухоршибирского района?
- Да, сразу после регистрации в качестве участника праймериз я выбрала Мухоршибирь еще и потому, что темой дебатов было «сельское хозяйство и продовольственная безопасность». Потому что я родилась в селе, в семье животноводов и не понаслышке знаю, что такое труд в селе.
- О чем в первую очередь вам задавали вопросы?
- Как выживать на селе сейчас. Особенно затронул вопрос учителя школы № 1 Нины Павловны Бельской. Самая большая проблема наших сел — безработица. Было бы чем заняться и на чем зарабатывать, не ехали бы люди из села в город, не пополняли бы армию тех, кто за небольшие деньги работает или вообще не может найти работу. Работу в деревне могут дать только школа, детсад, больница, клуб, контора сельская и все. Все остальное — это хозяйства, крупных мало, мелкие еле выживают, частное подворье, которое никак не поддерживается государством.
- Чем в таких условиях помочь сельскому предпринимателю?
- Недавно говорила с фермером Дмитрием Стариковым из Заиграево. У него два поля под картошку, стадо коров. Живет тем, что продает картошку и молочные продукты. Осенью арендовал в Улан-Удэ павильон, чтобы сбывать свою продукцию, но сейчас вынужден закрыть. Спрашиваю: «Невыгодно?». Отвечает: «Выгодно, только некогда мне продажами заниматься, самому надо с утра до вечера стоять, иначе работаем в минус. Мы же не учились коммерции, сложно очень, а у меня сейчас посевная, на хозяйстве куча работы». Другой предприниматель из Бичуры, Дугар Цыбикжапов, жаловался, что столько времени теряет на дублирующие бумажки и ожидания в кабинетах, чтобы господдержку получить. А время идет, на хозяйстве своем не успевает. А когда вырастит свои овощи и мед получит, по дороге из Бичуры до Улан-Удэ в каждую деревню заезжает, предлагает купить. Вывод: надо дать фермеру заниматься своим делом и помочь ему в создании условий — от инвестиций до сбыта продукции.
- Как? Особенно интересуют инвестиции?
- Снова можно спросить у самих крестьян. От Дмитрия всегда пахнет молоком, я его про себя назвала Дмитрий-молочник. Этот человек всего себя отдает хозяйству. Нисколько не сомневаюсь, что если именно таким людям давать господдержку, то не будет проблем с возвратами и утеканием бюджетных денег в никуда, как часто сейчас происходит. Дмитрий считает, что если бы ему дали полтора миллиона кредита под 5% годовых и с отсрочкой на два-три года, то он справился бы. «Ну, возьму я полтора миллиона кредита, а через месяц мне уже возвращать надо, а телят я только купил, мне, чтобы их вырастить и получить с них деньги, минимум год нужен», — говорит он.
Что касается условий. Один из маленьких примеров, как поддерживают сельское хозяйство в Иркутске. Там областной бюджет отдает за каждый литр сданного молока на Иркутский гормолзавод столько же, сколько платит сам гормолзавод. Люди покупают молоковоз и собирают излишки молока с деревень. Польза всем: частным подворьям — лишняя копейка, посредникам — работа, производителю — поставка сырья. У нас, по словам того же фермера Дмитрия, другая картина. «Я перестал сдавать молоко в ОАО «Молоко», стало невыгодно, по 14 рублей принимали, и в последнее время убавляют за жирность, — говорит Дмитрий. — Если даже молоковоз пойдет, то молоко по дороге скиснет, и нам не переводят деньги».
- Хамбо лама Дамба Аюшеев ведет работу по социальным отарам. Овцеводство благодаря ему начало возрождаться. Но где опять условия для этого?
- Мы уже писали об этой проблеме. Фабрика «Наран» принимает шерсть по 10 рублей за килограмм. И то временами. Последний раз принимали в ноябре, делают они только валенки. Из дальнего района везут на сдачу шерсть, она легкая, места много занимает. Полный КамАЗ загрузили, заплатили кучу денег за перевозку, а выручили 13000 рублей, даже транспорт не окупили. Для валенок «Нарану» нужна грубая шерсть, лучше из Монголии, там они ее берут чуть дороже. А если бы нашелся инвестор, открыл бы в Бурятии предприятие по переработке тонкорунной шерсти, и государство его всячески поддержало. Может, мы и не будем ездить за теплыми вещами в Монголию.
Одно из условий — это помощь в продаже продукции. Здесь интересна идея главы Селенгинского района Вячеслава Балдановича Цыбикжапова. Он объединяет своих фермеров и частные подворья в один кооператив и создает систему «Мобильный рынок», которая может связывать производителя с конечным потребителем, когда любая семья может через интернет купить нужные свежие продукты напрямую.
- Главная боль, что села пустеют. Молодежь покидает их, остаются одни пенсионеры. Как привлекать молодых специалистов?
- Все новое — это хорошо забытое старое. Я училась в Цолгинской средней школе с 6 по 10 класс, у меня классным руководителем был молодой учитель истории 23 лет. Его зовут Жаргал Владимирович Будаев. Он и еще несколько молодых учителей после БГПИ распределились в нашу школу. Они жили в маленьком домике на пришкольном участке. А в маленькое село Зандин приехала молоденькая фельдшер, ей тоже дали домик. Я хочу сказать, что в те времена давали молодым специалистам в селе и жилье, и подъемные. Надо принять все меры, которые использовались в советский период. Чего изобретать велосипед? Сейчас полноценно работает только программа «Земский доктор». Хоть на 5 лет «закрывают» врачи пробелы в сельской местности. Моя племянница, молодой терапевт, участвовала в этой программе, получила один миллион рублей и отработала в Баргузинском районе пять лет. Сейчас работают над тем, чтобы поднять возрастное ограничение выезжающих по программе врачей, ведь совсем не опытных и молодых в глубинку «бросать» тоже не стоит. Также действует программа кадровой поддержки, через нее мало приходит людей в хозяйство. В Мухоршибирском районе пришли только два человека в хозяйство «Искра».
- Но люди будут возвращаться на село или оставаться, если хозяйства будут прибыльными и эффективными?
- Это уже другой отдельный вопрос. По эффективности можно сравнивать себя с Монголией. Если в Бурятии всего скота вместе с козами, КРС, овцами, лошадьми 600 тысяч голов, то в одном только Хубсугульском аймаке в Монголии 4 млн голов скота. Потому что там аборигенный пастбищный скот, а мы его утратили. И нам надо обязательно возрождать свой аборигенный скот, который даст и экономию, и экологичность.
Давайте рассмотрим на примере экономию от бурятской коровы. Затраты на одного «симментала» равны затратам минимум на 5 аборигенных коров. Ну бог с ним, пусть «симментал» даст 600 кг мяса максимум, фантастический расклад, а аборигенная, самая исхудалая, — минимум 150 кг. Арифметика 600 и 750. Все равно больше. И это по всем видам животных и по всем видам продукции: шерсть, молоко. Это все равно, что сравнивать трактор Buhler с К-700. Ведь один этот Buhler обрабатывает 2 тысячи гектаров земли, на нем могут работать два человека. У него пять функций, он боронует, сеет, культивирует, опрыскивает, удобряет. А на ту же площадь потребуется пять наших отечественных К-700, также по два человека, то есть десять человек, и ГСМ в пять раз больше, плюс дополнительное оборудование покупать и цеплять. По цене Buhler стоит где-то 24 млн рублей, а К-700 — 12 — 14 млн.
У сельчанина должен быть выбор во всем. От того, чем он хочет заниматься, какие виды животных разводить, до того, на какой технике работать.
В Россию завозится 67% продовольствия. Если сравнить с Америкой, то они завозят лишь 13,7% продуктов. А вроде Россия всегда называлась аграрной. От развития агропромышленного комплекса зависят продовольственная безопасность нашего региона и страны в целом, наше здоровье и здоровье наших детей. Законы должны приниматься с учетом региональных особенностей. Многие из них проталкиваются регионами Центральной России. Нельзя сравнивать условия Центральной России и Бурятии. У них мягкий климат, плодородная земля, близость к центру, развитая и доступная инфраструктура, небольшие расстояния между городами, районами, высокая плотность населения, более выгодные энерготарифы, отсутствие экологических ограничений. У нас от одного края до другого края республики — 25–30 часов езды, высокие энерготарифы, ряд экологических ограничений, общая неразвитость инфраструктуры, которые тормозят развитие АПК. Данные проблемы невозможно решить без привлечения федерального уровня. Нужна активная позиция власти всех ветвей. И если законы принимаются с ограничением для населения, для региона, как сейчас, к примеру, с законом об охране Байкала, то должны быть прописаны условия компенсирования регионам данных ограничений.
- Спасибо.
