3 мая отметят Всемирный день свободы печати. Хороший повод для наших коллег припомнить случаи воспрепятствования профессиональной работе – физическим путем или словесными угрозами.
Отобрали камеру среди леса
Шеф-редактор службы информации, ведущая программы «Восточный экспресс» ТРК «Ариг Ус» Инесса Петонова говорит, что ситуации, когда журналисты сталкиваются с противодействием на съемках, случаются довольно часто. Однако прямых угроз и агрессии непосредственно к журналистам нет.
- Как правило, агрессия направлена на съемочную группу в целом. Люди бросаются на камеру, а наши журналисты мужественно ее защищают. Как правило, стремятся препятствовать съемке нетрезвые люди либо те, кто считает, что мы не имеем права снимать, - говорит Инесса Петонова.
Шеф-редактор рассказала о конфликтной ситуации, произошедшей летом 2015 года.
- В 2015 году наша съемочная группа выехала в пригородный лес на съемки сюжета о лесных пожарах. Внезапно путь нашим ребятам преградил автомобиль, из него вышел человек в военной форме. Он сказал, что мы заехали на секретную территорию. При этом никаких запрещающих знаков въезда там не было. Военный начал кричать, нецензурно выражаться, накинулся на журналиста и камеру, отобрал и увез. Потом нам очень долго пришлось возвращать камеру. Дело сейчас расследует военная прокуратура, оставлять это просто так мы не намерены.
Били кастетами
В 1997 году был избит журналист еженедельника «Молодежь Бурятии» 26-летний Сергей Березин.
- Я собирался на работу, с утра была пара странных звонков на домашний телефон – я поднимал трубку, но ответом была тишина. Я пошел выносить мусор и услышал шаги сверху. По звукам я понял, что спускавшийся остановился на моей площадке. Когда зашел обратно в подъезд, навстречу мне шел парень. Внезапно он ударил меня кастетом, я в ответ в него вцепился, так мы и выкатились из подъезда. На улице поджидал второй. Спас меня дедушка из соседнего подъезда, который отпугнул нападавших топором (он в этот момент что-то мастерил). После нападения я месяц пролежал в больнице, - рассказывает журналист.
Нападавшие, по словам Сергея Березина, сели в машину с читинскими номерами. Милиция найти их не смогла.
- Кастет - это вообще-то нехарактерное оружие для Бурятии. Но в то лето оно было использовано дважды: в нападении на меня и в убийстве одного известного человека. Сначала происшедшее со мной квалифицировали как хулиганство, затем - нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору в связи с профессиональной деятельностью. Но следствие зашло в тупик, - разводит руками журналист.
Сергей Березин в те годы специализировался на криминальных темах. Провел ряд собственных расследований фактов злоупотреблений и коррупции в органах власти.
- Было как минимум четыре версии - от сектантов до уголовников. Но я ни на кого не показывал пальцем. На мой взгляд, нападения на журналистов - это эксцессы, а не реальная угроза свободе слова. Реальная лежит в экономической плоскости. А к риску журналист должен быть готов априори, это часть профессии. Как шофер - к аварийным ситуациям, шахтер - к обвалам, спасатель - к экстремальным условиям работы.
Выбросил удостоверение
Главный редактор газеты «Центральная» Леонид Актинов вспомнил о чиновнике, который отказался от интервью в агрессивной форме.
- В 1995 году мне нужно было взять интервью у руководителя одного из управлений. У издания, где я тогда работал, был конфликт с этим управлением. И вот я пришел на интервью, захожу в кабинет руководителя. Начальник попросил меня показать удостоверение. Я достал, протягиваю ему. Он взял удостоверение, начал рассматривать. Затем попросил приоткрыть дверь – якобы в кабинете душно. Я открываю дверь, поворачиваюсь и вижу, что в коридор летит мое удостоверение. Тут я и понял, что интервью у нас не получится.
«Зачем вы про это пишете?»
Андрей Ян:
- Формально в Бурятии свобода слова есть. Но неформально чиновники всех уровней стараются максимально закрывать информацию. Например, наш запрос о зарплатах и премиях министров и главы республики так и висит в воздухе. А ведь почти каждое ведомство содержит целый штат пресс-секретарей. Но они большей частью превращаются в плохих вторых секретарей из приемных. Редкие исключения лишь подтверждают это печальное правило. К тому же воспрепятствовать свободе слова можно и вполне законно. По закону, в течение 10 - 15 дней любое госучреждение обязано ответить на запрос журналистов. Вот и затягивают по две недели с ответом. Изыскивают разные причины: то специалист в этом вопросе заболел, то он в отпуске. Сложность в том, что по негласному внутреннему правилу госучреждений комментарии в СМИ могут давать только руководители ведомств, министры и их первые замы. А их еще надо поймать. Остальные сотрудники только по разрешению руководства. Из-за этого страдает не только оперативность информации. Помните случай, когда уволили первого замминистра сельского хозяйства за слишком откровенное интервью. Вот и получается, что все хотят о себе читать в СМИ только хвалебные дифирамбы. А если критику, то только на своих «врагов». Пытаешься объяснять, что объективность – краеугольный камень прессы, что одностороннее освещение конфликта – всегда признак заказной статьи, не понимают. Один депутат на этот аргумент заявил, что зато такие заказные статьи-обвинения читать интереснее из-за их остроты. Правда, когда сам стал героем такой острой статьи, рвал и метал, что его мнение не выслушали. Угрозы бывают и смешные, когда обещают сделать так, что нас уволят. Бывают серьезные угрозы. Одна читательница называла себя потомком великого Соодой-ламы и угрожала смертью. Моей коллеге, писавшей о бизнесе на проституции, поступали анонимные звонки с предупреждением об убийстве. Это неприятная, но неизбежная часть работы СМИ.
