Этот рассказ мне поведал отец, начинает свое письмо наша читательница Любовь Симакова. Пишу эту историю от его лица, чтобы не растерять всех красок поистине захватывающего дух рассказа.
Это случилось в один из моих приездов в Улан-Удэ. Не часто удаётся вырваться из рутины будничных дел, чтобы выкроить неделю-другую для поездки на «малую родину». Тем более что живу я сейчас от неё достаточно далеко, на границе с Украиной. Но вот так удачно сложились обстоятельства, что отпуск у меня выпал на июль и деньги «лишние» появились: как раз на билет из Москвы до Улан-Удэ и обратно хватало. Вот и рванул. С друзьями повидаться, на дорогие моему сердцу могилы родителей сходить.
На третий день после приезда обратился ко мне мой давний приятель Володя. Мол, давай съездим в Окинский район, люди говорят, какие-то там чудеса происходят в последнее время. Володя, надо сказать, увлекался уфологией, чертовщиной разной. Вот и поведал мне, что в Долине вулканов, расположенной в этом горном районе, видели призраков. Да не простых. Кто-то утверждал, что это дух самого Абай Гэсэра Богдо-хана появился, другие, наоборот, оспаривали, мол, дух это не Гэсэра, а убитого им Гал-Дулмэ-хана бродит в долине.
Мне тоже интересно стало. В далёком детстве у меня была книжка с описанием подвигов Гэсэра. С красивыми яркими картинками, написанная доступным для детского понимания языком. И насколько я помню, битва Гэсэра с Гал-Дулмэ-ханом была самой тяжелой. Да и сам Гал-Дулмэ-хан был изображен на картинке каким-то очень страшным огнедышащим великаном.
Начало пути
В общем, согласился я. Сборы были недолгими. Выехали рано утром на Володиной «Тойоте». Машина хорошая, хоть и подержанная. Так что 800 километров, отделявших нас от места конечного прибытия, не казались нам чем-то уж сложным. Был я в Орлике очень давно, году так в 1993-м. Выезжал в составе оперативной группы по раскрытию громкого преступления. Запомнились мне эти места как удивительные по красоте и гостеприимству местных жителей. Часам к шести вечера этого же дня (даже на Байкале не останавливались, так спешили) мы уже миновали изумрудную Тункинскую долину, с одной стороны обрамленную хребтом Хамар-Дабан, с другой — Тункинскими гольцами, входящими в комплекс Саянских гор. Через 30 километров от села Монды, расположенного недалеко от монгольской границы, въехали в красивейшее ущелье Тымелик.
— Сейчас я тебе кое-что покажу! — заговорщицки подмигнул мне Володя и свернул на грунтовку. Немного погодя он остановил машину и предложил мне выйти, что я с удовольствием и сделал. Всё-таки длительная дорога не способствует комфорту и размять ноги и спину лишний раз не помешает.
Володя улыбнулся:
— Да я тебя не за этим высадил. Ты посмотри туда, — он показал рукой.
Я взглянул по указанному направлению и восторженно охнул: вдалеке лежал мамонт! Не настоящий, конечно. Гора, по своим очертаниям удивительно напоминающая огромного мамонта! Было такое ощущение, что этот каменный исполин прилёг ненадолго отдохнуть, но сейчас вот-вот встанет и зашагает неторопливо, не обращая внимания на суетящихся перед ним людишек. Володя остался доволен произведенным эффектом.
— Сейчас заедем в село Сорок, переночуем у моего друга. Оставим там нашу машинёшку и утром уже на лошадях. Ты верхом-то хоть ездил когда-нибудь? — спросил он обеспокоенно. — Да, приходилось, — ответил я.
Ночлег в Сороке
Я, действительно, как-то совершал конную туристическую прогулку по небольшому участку тайги в Быстринском районе на Камчатке. Лошадка тогда у меня была смирная, прокатиться на ней было одно удовольствие. Исходя из этого я в полной уверенности относил себя к бывалым лошадникам. В селе Сорок нас встретил Володин друг.
— Лопсонов Сэрэн Галсанович, — представился он, когда я выбрался из машины. — Проходите, располагайтесь с дороги. Устали, наверное, целый день в пути. Хозяин быстро накрыл на стол. Убранство внутри дома было нехитрое. Даже беглого взгляда хватало, чтобы определить — проживает здесь закоренелый холостяк. Лопсонов уловил мой взгляд.
— Хозяйки нет в доме, не взыщите! — тему он развивать не стал, а я дипломатично промолчал.
Ужин был скромным, но сытным. Мясо варёное, жареное, хлеб, молоко. Володя выставил на стол бутылку водки. Сэрэн Галсанович открыл её, налил в стаканчик, надел на голову шапку и вышел из дома.
— Бурхану, — пояснил Володя.
Я согласно кивнул. Хозяин вернулся, вновь разлил по рюмкам водку, и теперь мы уже сами выпили за знакомство, за приезд и т.д. Долго за столом не засиживались — поздно уже было, да и утром рано вставать. Путь предстоял не близкий. Утомительная дорога дала себя знать, и мы с Володей уснули сразу же, как только головы коснулись подушек. Утром нас разбудил Сэрэн Галсанович:
— Однако, вставать пора. Мало-мало чай пить будем да ехать. Пока мы спали, хозяин приготовил завтрак: саламат (обжаренная в масле мука), зутран-сай (чай с обжаренной в масле мукой, молоком и солью), хлеб, свежие сливки. После завтрака Лопсонов подверг ревизии нашу экипировку. Осмотром одежды он остался доволен. Да ведь и мы подготовились соответствующе, знали, куда едем. Несмотря на то, что стоял июль, здесь, в высокогорье, ощущалась прохлада. Да даже летом в горах мог пойти снег! Сколько беспечных туристов погибло из-за того, что обманулись разгаром лета! Поэтому каждый из нас взял по свитеру, ветровки из плотной водоотталкивающей ткани и лёгкие ветронепродуваемые штаны.
Они лёгкие, не задавят. А в случае, если пойдёт дождь, толстые штаны замучишься сушить. На ногах у нас были берцы. Во дворе у коновязи были уже привязаны три лошади. Мне досталась белая, с усталыми добрыми глазами. Я осторожно подошёл к ней, протянул ладонь, на которой лежала горбушка хлеба, чуть посыпанная солью. Лошадь мягкими губами ткнулась в мою ладонь, осторожно взяла хлеб и тут же его съела. Контакт был установлен. Надели рюкзаки, в которых находились продукты, одежда и предметы первой необходимости. Лопсонов дополнительно привязал к сёдлам лошадей небольшие тюки со спальными мешками, палаткой, котелком, топором, небольшим запасом дров и прочими полезными в дороге предметами.
Путь к Долине вулканов
Тронулись. Путь у нас лежал к Долине вулканов. Начинался он с подъёма на Аршанский перевал. Перед восхождением сделали небольшой привал. Недалеко от подножия горы росло дерево, всё сплошь увешанное различного цвета лоскутами. Мы спешились, привязали коней. Лопсонов достал из рюкзака бутылку водки, белый лоскуток. Подошёл к дереву, привязал ленточку на ветку, открыл бутылку водки, что-то проговорил, побрызгал водкой из бутылки вокруг себя. Мы с интересом наблюдали за его действиями.
— Мэргэл, — подойдя к нам, пояснил Сэрэн Галсанович, — священное дерево. Белый лоскут — просьба к духам, чтобы дали нам благополучную дорогу.
— А что означают красные лоскутки? — полюбопытствовал я.
— Это охотники. Красный цвет — чтобы охота была удачной, — пояснил проводник. Пока мы осматривались, Лопсонов развёл небольшой костёр.
— Надо совершить обряд «Обо Тахилга» — поклонение духам гор, — сказал он, предупреждая наши вопросы.
У костра
Когда костёр разгорелся, Сэрэн Галсанович положил в него веточку можжевельника, плеснул немного молока. При этом он что-то шептал. Непонятно было, молился он или что-то просил. Затем замолчал и сидел так, пока костерок не погас. Я захотел залить оставшиеся угли водой, но Лопсонов перехватил мою руку с флягой.
— Нельзя! — внушительно сказал он. — Нельзя убивать огонь. Он сам уйдёт...
Видя мой ироничный взгляд, добавил:
— Всё, что нас окружает, имеет хозяина, каждое живое существо имеет душу. Всё связано между собой незримыми нитями. Нельзя без причины вредить никому. Это может плохо закончиться. Духи всё видят! Он многозначительно поднял палец вверх. От его слов повеяло древней угрозой. Стало как-то совсем неуютно.
Но вот и мы, и наши лошади отдохнули. И снова в седле. Едем вверх по проторенной тропе. С перевала будет спуск к озерам в долине реки Барун-Хадарус, от них — выход к вулканам Перетолчина и Кропоткин: это наш конечный пункт. Вулканы считаются остатками дворца Гал-Дулмэ-хана. От них идут три языка лавы протяжностью около 70 километров. Лавовое поле — след от последнего извержения вулкана Кропоткин (около 5000 лет назад). Если же следовать легенде, это кровь, пролитая Гал-Дулмэ-ханом в битве с Абай Гэсэром.
Фото: rgdn.info
Палатку для ночевки решили разбить у подножия большого камня или обломка скалы. Стреножили лошадей и отпустили их пастись. Скоро в уютной ложбинке весело затрещал костёр. Стали готовиться к ужину. Лопсонов вновь сделал подношение духам, «угостил» их небольшими кусочками от имеющихся у нас продуктов, побрызгал во все стороны водкой, чтобы были к нам благосклонны, ведь мы вступили на священную землю, овеянную легендами и сказаниями.
К тому же, если верить рассказам о необычных видениях, из-за которых мы, в сущности, и прибыли сюда, конечно, доброе расположение духов этих мест нам не помешало бы. После ужина Володя сразу завалился в палатку и моментально уснул. Лопсонов, наоборот, скрестив под себя ноги, устроился у костерка, закурил небольшую, оправленную в серебро трубку. Я пристроился рядом. Несмотря на усталость, спать мне почему-то совсем не хотелось.
— Сэрэн Галсанович, — обратился я к нему, — расскажите о здешней земле, о ваших предках. Ведь, насколько мне известно, буряты — степняки. Как же они оказались в этих горах?
Лопсонов чуть приоткрыл узкие глаза, взглянул на меня, глубоко затянулся из трубки и, только выпустив дым, сказал:
— Начнём с того, что я не бурят, я сойот. Мы потомки древнейшего населения, по-научному — протосамодийцев. Слыхал о таких? Я отрицательно мотнул головой.
О сойотах
— Сойоты — это охотники и оленеводы. Наши предки первыми приручили диких оленей. И жили они здесь с незапамятных времён. Буряты в Оку пришли позже, где-то в XVII веке.
Современные сойоты
Фото: visitburyatia.ru
Сначала это были беженцы из Монголии — хонгодоры, затем Белый царь, укрепляя русско-китайскую границу, стал заселять караульные заставы из бурят Тунки и Иркутской губернии. Стали возникать смешанные браки. Так потихоньку про сойотов забыли, и они «превратились» в бурят. Но мы-то знаем, кто мы и откуда. Наши старики рассказывают, что предки сойотов жили в своё время на территории современной Монголии, подчинялись тюркскому государству.
Потом киргизы побили тюрков, сойоты перешли во власть киргизов. Когда киргизов прогнал великий Чингис, стали под монгольскую руку. Тяжёлые были времена. Кто сильнее, тот и хан. Потом, после смерти Чингисхана, началась междоусобица. Был тогда такой
Батор-Галдан-Бушикто. Он начал войну, от которой и монголы, и тюрки, и сойоты стали разбегаться в разные стороны. Сначала, как говорят старики, предки наши остановились в нынешнем Селенгинском районе, и только затем, в погоне за зверем, пришли в долину Оки. Так сойоты и оказались в Восточных Саянах. Дикие тогда были места. Предки стали охотиться, добывать зверя, приручили оленей. Реки кишели рыбой. Ни мы, ни позднее буряты её не ловили. Считали, что это «водяные черви» и есть её — грех. Потом уже, когда пришли сюда русские служивые люди, приучились и ловить её, и есть...
Он вновь затянулся из трубки, затем перевернул чубук и вытряхнул остатки табака в ладонь. Аккуратно стряхнул ладонь над костром.
— Давай-ка, парень, спать ложиться будем. Володька давно уж спит, однако.
Я забрался в палатку и улегся в спальный мешок. Володя сладко похрапывал рядом. Не долго думая, я последовал его примеру. Три дня мы потратили на то, чтобы излазить все места, где, по словам очевидцев, появлялись бестелесные духи. Удача нам не сопутствовала. Володя молча психовал. Лопсонов мудро улыбался, наблюдая за ним и не выпуская изо рта свою трубку.
— Это хорошо, что вы никого не встретили, — сказал он в один из вечеров, когда после безрезультатных поисков мы устало расположились у костра.
— Почему? — недоумённо спросил Володя.
— Духи не хотят вам зла. Если бы они захотели вам открыться, боюсь, живыми я вас больше не увидел бы, — серьёзно сказал Лопсонов.
— Ты о Перетолчине, что ли? — вопросительно поднял голову Володя. Лопсонов невозмутимо кивнул.
— А что такое связано с этим Перетолчиным? — поинтересовался я.
О Перетолчине
Володя рассказал:
— Был такой иркутский учёный и исследователь Сергей Павлович Перетолчин. Он много раз бывал в Восточных Саянах, первым взошёл на высочайшую вершину Саян — гору Мунку-Сардык. В июне 1914 года он в очередной раз отправился в Окинский район изучать группу давно потухших вулканов. Сначала он направился к самому молодому, который впоследствии и назовут его именем. После того как он не явился в базовый лагерь, его отправились искать. Искали большими группами — 35 и 59 человек. Искали до августа, пока не выпал снег, но так и не нашли.
На следующий год его искали 100 человек. Нашли на восточном склоне вулкана, недалеко от тропы. Деньги и ценные вещи находились при нем. До сих пор непонятно, что явилось причиной его смерти и почему его не обнаружили сразу при первых поисках. Самое интересное, что с ним в экспедиции участвовала его жена, но в тот злополучный день она осталась в лагере, потому что её лошадь натерла спину.
Но это ещё не всё. Практически на этом же месте, где был обнаружен Перетолчин, в 1997 году нашли тело ещё одного человека. По записям, находившимся при погибшем, установили, что смерть наступила ещё в 1957 году... Многие считают, что вулкан — это портал во времени. Только кто попадает в него, живым уже не возвращается.
Я призадумался. Портал... Это уже из области фантастики.
— А вы что по этому поводу думаете, Сэрэн Галсанович? — обратился я к Лопсонову.
— Духи не любят, когда их тревожат. Если человек слишком назойлив... Муху ведь тоже прихлопывают, когда она надоедает...
— А чьи это духи? Гэсэра? Гал-Дулмэ-хана? — не отставал я. Лопсонов строго взглянул на меня.
— Нам это не дано знать. И для всех нас было бы лучше не знать совсем.
— Почему? — искренне удивился я.
— Жить будем, — серьёзно ответил Сэрэн Галсанович.
— Подождите, вы что же, серьёзно верите во всех этих духов?
— Я не верю, я знаю, что они есть, — убеждённо ответил Лопсонов.
— Сэрэн Галсанович прав, — вмешался Володя.
Здесь сакральное место, всё может быть, — он понизил голос.
— Хватит нагонять на меня страхи! — рассмеялся я. — Допустить тот факт, что есть временной портал, я ещё могу, хоть и с большой натяжкой, но насчёт духов сказочных героев — увольте! Я и в Бабу-ягу с детства не верил!
Володя и Лопсонов переглянулись, но промолчали. В наступившей тишине был слышен шелест воздуха. Высоко в небе ярко горели звёзды. Было ощущение, что смотришь из глубокого колодца.
Ночное зрелище
Ночью я проснулся от непонятного беспокойства. Было ощущение, что за пологом палатки творится что-то необыкновенное. «Духи зовут», — внутренне усмехнулся я, но особого веселья не почувствовал. Хотел разбудить Володю, но стало стыдно. «Тоже, наслушался сказок, дитя малое», — успокаивал я сам себя. Загнал неясный страх куда-то глубоко в живот и выглянул из палатки.
Фото: rgdn.info
Зрелище, открывшееся передо мною, было поистине впечатляющим! Представьте: чёрная непроглядная ночь и в то же время ясно видимый огромный силуэт всадника, стоящего на вулкане Кропоткин! Я закрыл глаза и помотал головой. Открыл. Всадник продолжал стоять! Хорошо различимы были копьё в его руке, округлый щит, притороченный к седлу, островерхая шапка...Я задом вполз в палатку, второпях наступил на Володю. Тот заворчал, переворачиваясь на бок.
— Володя! Сэрэн Галсанович! — позвал я вполголоса.
— Что? Что такое? — отозвались оба.
— Там... — я от волнения не мог говорить, молча ткнул пальцем в сторону полога палатки. Первым выглянул Володя. Тело его так и замерло. Я перевёл взгляд на Лопсонова. В темноте его лица не было видно, но ощущалось, что он встревожен.
Володя сделал призывный мах рукой. Мы с Лопсоновым, не сговариваясь, враз нырнули головами к пологу. Силуэт всадника медленно перемещался! Он словно плыл по воздуху. Он миновал вулкан Кропоткин, замер на мгновение, словно раздумывая, куда повернуть. Мы враз престали дышать. «Только не к нам!» — мысленно взмолился я. Всадник, словно послушав, медленно повернулся к нам спиной, и тут же раздался оглушительный грохот!
Ослепительно сверкнула молния! За ней другая! Земля под нашей палаткой содрогнулась. Испуганно заржали лошади. И тут же всё моментально стихло. Всадник исчез. Оглушённые, мы сидели не шевелясь.
— Что это было? — непослушными губами выдавил я из себя.
Володя промолчал. Несмотря на то, что он давно занимался подобными явлениями, произошедшее явилось явно неожиданным даже для него.
— Абай Гэсэр Богдо-хан. Это он, — медленно произнёс Лопсонов. — Надо срочно убираться отсюда. Если ещё и Гал-Дулмэ-хан появится, нам не сдобровать. Это же его владения. Ох и угораздило же нас!
— Давайте хоть до утра дотерпим! Куда же ночью дёргаться? — предложил я неуверенно.
— Надо бы лошадей посмотреть, — сказал Володя, — не напугались бы...
— Они же стреноженные, — заикнулся я.
— Всё равно! Пойду проверю, — решился Володя.
— Я с тобой! — я неторопливо стал натягивать берцы.
Мы выбрались из палатки и осмотрелись. Стояла всё такая же непроглядная ночь. Лошади наши сбились в маленький табунок и стояли голова к голове. Видно было, что они сильно напуганы. Мы подошли к ним. Я ласково потрепал по шее свою лошадь. Её ощутимо била дрожь.
— Тихо, тихо, всё хорошо, — ласково сказал я ей, — это просто гроза...
Сам же невольно оглянулся: а ну как вдруг появится из тьмы какое-нибудь чудовище. Честно, было страшновато. Небо на востоке чуть засерело. Значит, скоро рассвет. Мы вернулись в палатку. Лопсонов в темноте, подсвечивая себе фонариком, надетым на голову, собирал вещи. — Ну что там? — спросил он нас.
— Всё нормально! — бодро отрапортовал Володя, — лошади на месте.
— Кто-нибудь может объяснить, что же мы всё-таки видели? Может, это мираж? Грозовое облако? — спросил я. Володя взглянул на Лопсонова.
— Я же сказал, это Абай Гэсэр, — ответил тот, увязывая спальный мешок.
— Это же сказка! — не выдержал я.
— Не сказка! — сердито обернулся ко мне Сэрэн Галсанович и повторил уже более
спокойно: — Не сказка. И да поможет нам Эсэгэ Малан Тэнгэри выбраться отсюда благополучно!
Обратный путь
Чуть рассвело, мы окончательно упаковали вещи, собрали палатку и навязали тюки на лошадей. Лопсонов открыл бутылку водки, побрызгал ей во все стороны, что-то пошептав при этом, разлил остатки по стаканчикам и протянул нам. Мы с Володей также, окунув безымянные пальцы правой руки в водку, трижды побрызгали во все стороны — угостили духов местности, что осталось — выпили и отправились в обратный путь.
Всю дорогу обсуждали увиденное. Володя сожалел, что не догадался достать фотоаппарат.
— Ну, вот, кто поверит, что это было на самом деле! — горячился он.
Я тоже укорял себя за несообразительность.
— Представляешь, если бы удалось фотографировать, — мечтательно обращался я к Володе, — этим снимкам бы цены не было! Володя только стонал, как от зубной боли.
— И хорошо, что не догадались аппарат достать, — вдруг сказал Лопсонов, вынув изо рта трубку, которую он курил всю дорогу. — Могли бы рассердить духов и неизвестно, что было бы с нами теперь. Не любят они, когда человечки пытаются вторгнуться в их жизнь. Очень не любят, — задумчиво повторил он.
— А вы-то откуда знаете? — спросил я.
Обратный путь обошёлся без каких-либо приключений. Переночевали мы у нашего гостеприимного хозяина и поутру выехали в Улан-Удэ. А через два дня я улетел домой. Когда самолёт набрал высоту, я попытался отыскать среди гольцов следы былинного богатыря, но ничего не увидел. Вздохнул. Закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Приключения закончились.
Любовь Симакова
