Республика Тыва, находящаяся на границе с Монголией, регулярно занимает первое место в России по количеству убийств на душу населения и последнее — по туристической привлекательности. В 1990-х сюда присылали ОМОН, чтобы предотвратить межэтнические столкновения, в последние несколько десятилетий отсюда десятками тысяч уезжают русские (меньше их живет только в республиках Северного Кавказа) — а этой весной Союз русскоязычных граждан Тувы «Россияне» даже обратился с посланием о дискриминации к Владимиру Путину. Спецкор «Медузы» Илья Азар отправился в Туву и выяснил, что там происходит.
Валентина Астанина более 30 лет проработала заведующей отделения скорой помощи в центральной больнице поселка городского типа Каа-хем — пока в ноябре 2014 года новым главврачом не был назначен тувинец Мерген Тюлюш. После этого, как позже рассказывала Астанина, русских начали «выдавливать с работы». «Сам Тюлюш мне в лицо сказал, что это его земля, его больница и дал понять, что русские ему здесь не нужны», — жаловалась женщина в апреле 2016 года. Она утверждала, что рабочие «пятиминутки» теперь проводятся на тувинском языке, а «у большинства сотрудников больницы появилась какая-то немотивированная агрессия к русским». «Пациенты поняли смену курса и тоже делают вызов и чуть что кричат сразу: тувинку позови!», — добавляла врач.
Новый руководитель выписал Астаниной четыре выговора. Она отменяла их через суд. После пятого Тюлюш сам подал на женщину в суд за клевету. Уже на заседаниях главврач рассказал, что за два года уволил с работы четырех сотрудников, трое из которых были русскими, и нанял пятерых тувинцев.
«Я его спросил: „Почему так?“. Он ответил: „Русские не хотят работать, как я их заставлю?“», — рассказывает главный редактор оппозиционной тувинской газеты «Риск» Сергей Конвиз. Суть дела Астаниной мне излагает именно он — сама женщина давать интервью отказалась, побоявшись навредить себе и близким.
У Конвиза вообще много претензий к тому, как в Туве относятся к русским — он называет это «ползучей дискриминацией». «С каждым днем становится труднее дышать. Если человек привык есть борщ, а потом его сажают на одну морковь, он же не умирает, — рассуждает он. — Вот и тут — ребенка в школу не взяли, уволили с работы, милиция встала на сторону тувинца в ДТП. В итоге в Туве русские живут как бы в своей стране, но как второй сорт».
О схожих проблемах в республике говорят многие — вплоть до русских жителей Кызыла, опрошенных на улицах города (на дискриминацию они жалуются, отказываясь называть свои фамилии). Инженер Юрий сообщает, что, когда на высокую должность претендуют русский и тувинец, всегда выберут второго. Сотрудница Народного банка Тувы Елена рассказывает, что в местном отделении Россельхозбанка, куда она тоже пыталась устроиться, ей прямо сказали, что отдают предпочтение тувинкам. Учительница Зинаида Дехтяр утверждает, что ее коллеги уезжают из республики, «потому что создаются немыслимые условия для работы».
В чем именно заключается немыслимость, Дехтяр не объясняет, ссылаясь на то, что русских в Туве притесняют «очень элегантно, комар носа не подточит». С этим, видимо, связано и то, что никаких конкретных случаев дискриминации, кроме дела Астаниной, никто из критикующих ситуацию в регионе назвать не может. Тем не менее, в том же апреле 2016 года в республике появился Союз русскоязычных граждан «Россияне», созданный для защиты прав этих самых граждан (вошла в него и Дехтяр). Тогда же организация обратилась с письмом к президенту России Владимиру Путину, в котором Союз пожаловался на проблемы русских жителей республики.
Согласно последней переписи населения, в 2010 году в Республике Тыве доля русскоязычного населения составляла чуть более 16 процентов (согласно конституции региона, названия Республика Тыва и Тува равнозначны). Меньше русских — только в Дагестане, Чечне и Ингушетии.
«Короче, парни, вы едете в самую жопу, — напутствует пассажиров водитель маршрутного такси, которое везет меня и нескольких командировочных в Кызыл из Абакана (самый простой способ добраться в Туву — сначала прилететь в столицу Хакасии, а оттуда ехать шесть часов на машине). — Край земли, епта! Другой народ, другая вера».
Улица Тувинских добровольцев — центральная пешеходная улица Кызыла Фото: Илья Азар / «Медуза»
Дискриминация в администрации
С представителями «Россиян» мы встречаемся в редакции «Риска» — главный редактор газеты Конвиз хоть формально и не является членом Союза, явно принимает проблемы русских близко к сердцу. По словам «Россиян» и примкнувших к ним, тувинцы склонны к родо-племенному подходу к найму на службу — они благоволят исключительно своей нации и своей семье. Конвиз утверждает, что тувинские руководители «всегда набирают [в штат] свою родню». Возглавляющий Союз русскоязычных граждан депутат городского хурала Кызыла (так здесь называют парламент) Виктор Молин согласен с журналистом.
«Если тувинец начальником стал, то в первую очередь выдавливает русских, а потом всех неродственников. У меня жена в налоговой работала, так одна тувинка сначала там уборщицей была, а теперь специалист», — ворчит чиновник.
Согласен с ними и Игорь Бадра, местный оппозиционер, поэт, композитор и глава Союза литераторов республики, который в начале 1990-х был министром внешнеэкономических и международных связей Тувы. Членом «Россиян» он не является, но тоже страдает. «Тувинцы очень хитро русских выжимают. Скажем, коллеги не приглашают на дни рождения, и ты отрываешься от коллектива и чувствуешь себя лишним, — сетует Бадра. — Вот я, например, сижу, работаю, что-то пишу, а они даже не спрашивают, о чем я пишу». Ему сейчас вообще нелегко: Бадра за последнее время перенес несколько инсультов, а дочь его жены, по его словам, отобрала у него отцовскую квартиру. Тот факт, что отсудить недвижимость ему не удалось, он также связывает со своим происхождением (отец Бадры был русским) и тем, что статьи он пишет не на тувинском.
Самым наглядным свидетельством дискриминации активисты «Россиян» и их сторонники считают отсутствие русских в руководстве региона.
«Два года назад у нас в правительстве ни одного русского не было, поэтому мы написали телегу, и Медведев дал им по башке», — вспоминает Конвиз (подтверждения обращения к премьер-министру «Медузе» найти не удалось).
Сейчас, по статистике «Россиян», среди членов правительства русских трое, из 17 глав районов (в Туве они называются кожууны) — один, а среди председателей районных избиркомов — ноль. Конвиз считает, что и этих нескольких человек назначают только ради статистики. «Тот же первый зам [главы правительства Тувы] Фалалеев — прямо скажем, балбес, — говорит редактор. — Он за короткий срок два раза обанкротил и еще раз подготовил к банкротству ООО „Водоканал“ и при этом построил себе коттедж».
Невысокого мнения журналист и о Михаиле Иусове, который работает руководителем Пий-хемского кожууна (это самая русская территория в Туве после столицы республики Кызыла — во многих кожуунах русского населения просто нет). Конвиз считает его «алкоголиком, который просто занимает место и делает, что ему говорят». «Будь он хоть негр, ничего бы не изменилось! Его еще и заставили ходить в национальном халате — и он ходит, идиот, в нем по администрации», — горячится руководитель «Риска». И действительно — на крыльце администрации Пий-хемского района в городе Туран Иусов встречает меня в черном национальном костюме. По обе стороны от него стоят казаки в военной форме.
Впрочем, претензии к себе и администрации Тувы Иусов отвергает. Он утверждает, что решил носить костюм — и заставил поступить так же всех сотрудников — самостоятельно. Иусов выступает за возрождение тувинских национальных традиций: «Они нормальные — уважение к старшим, пить можно только с 40 лет. Да и потом, с такой одеждой не надо носить рубашку и галстук», — смеется чиновник. Баланс между двумя национальностями он соблюдает и в своей администрации (два его заместителя — русские, два — тувинцы), и даже в личной жизни: Иусов рассказывает мне, что после того, как умерла его русская жена, стал жить с тувинкой. Никаких «националистических проявлений» в регионе он не замечает — и хвастается тем, что сейчас в Туране достраивают православную церковь (тувинцы исповедуют буддизм или шаманизм; верховный шаман Тувы — важная в регионе должность).
Михаил Иусов (в центре) у крыльца администрации Пий-хемского района Фото: Илья Азар / «Медуза»
Другие тувинские чиновники тоже уверяют, что никаких проблем с межнациональными отношениями в республике нет. «[Глава Тувы Шолбан] Кара-оол сразу поставил самую главную задачу — не должно быть местничества, и за такие факты увольняют», — говорит глава города Кызыл Дина Оюн (сам Кара-Оол для интервью времени не нашел).
По ее словам, глава региона демонстрирует, что Тува открыта для всех этносов, специально на православные праздники ходит в церковь, а на Крещение и вовсе ныряет в прорубь. По заявлениям врача Астаниной Оюн проводила проверку— и выяснила, что ее уволили за непрофессионализм: скорая допустила смерть при вызове (Астанина утверждает, что следствием вина врачей установлена не была). Оюн сама нашла мой номер и позвонила, как только узнала, что я приехал в Туву.
Точно также отвергают претензии «Россиян» и другие представители тувинской власти — в том числе русские, например, министр экономики республики Елена Каратаева. Разнится даже статистика — так, замглавы правительства Тувы Каадыр-Оол Бичелдей насчитал в нем шесть русских министров, чего, по его словам, вполне достаточно, учитывая общий процент русских в регионе.
Местный бизнесмен Виктор Тунев, раньше работавший главой Кызыла, тоже не видит проблем. «В той же мэрии были направления работы, например, административная комиссия в не очень социально благополучных районах, где лучше было нанимать тувинцев, чтобы не усугублять конфликт, — объясняет он. — А, например, в системе ЖКХ больше русских, потому что среди них много технических специалистов. У меня в магазинах 80 процентов тувинского персонала просто потому, что они лучше контактируют с населением. Национальные причины ищут от слабости».
Существует и мнение, что дискриминация есть — только направлена она в адрес тувинцев. «Статистически невозможно столько русских набрать из тех, что остались в Туве, чтобы они сидели в правительстве. Наоборот, нарочно русских сажают, — горячится журналистка Саяна Монгуш, которая раньше работала в пресс-службе тувинского парламента.
— Я сижу без работы, но знаю кучу всяких шмакодявок, имеющих работу только потому, что они русские. Будь я русской бабой, с моим бэкграундом меня взяли бы везде. Например, в мононациональной организации ТЭЦ Кызыла была некрасивая история, когда одна наша коллега на период отпуска решила оставить другую коллегу за себя, но ей отказали, обнаружив неожиданно, что она имела в виду тувинку. Принцип тот же, что и везде в России — по своим сцепкам и связям, поэтому скрытый, а иногда совсем откровенный расизм, конечно, в Туве есть».
Не внял жалобам «Россиян» и Владимир Путин. В мае на имя Молина пришел ответ, в котором было указано, что сообщение Союза «не содержит сути предложения, заявления или жалобы, а только ссылку на файл вложение», а значит, «дать ответ по существу его содержания не представляется возможным».
Впрочем, уже в июле 2016-го тему подхватил глава Федерального агентства по делам национальностей (ФАДН) Игорь Баринов. Он привел данные закрытого социологического исследования, по которым в Туве на дискриминацию по национальному признаку жалуются 26% граждан. Сопоставив этот процент с количеством русскоязычных граждан, чиновник предположил, что именно русские чувствуют себя ущемленными. Откуда взялись еще 10 процентов, Баринов не пояснил.
Так или иначе, все стороны конфликта сходятся в том, что его корни находятся в 1990-х годах — когда происходили открытые межнациональные столкновения и когда тувинцы якобы устроили резню русских. Говорит об этом даже Иусов — по его словам, до 1991 года в Пий-хемском районе русских и тувинцев было почти поровну, «но потом начали говорить, что русские очень много места занимают, запугивали», люди начали уезжать, и сейчас русского населения осталось 28 процентов.
Тень геноцида
«Известно, что на территории Тувы 1990-х годов начались первые в СССР русские погромы. Тувинская молодежь под нескрываемое одобрение большинства тувинцев и чиновников начала громить русские дома в сельских районах Тувы. В города съезжались толпы агрессивно настроенных сельских тувинцев, заранее ориентированных на нападения на любых русских, которых можно было безнаказанно избить, ограбить или убить». Так говорится в опубликованном три года назад заявлении организации под названием Панславянское молодежное объединении Томска, которое ведет «кампанию за признание факта геноцида русского населения в Туве с 1990 года по сегодняшний день».
Фактов панславянская молодежь не приводит, но некоторые ресурсы, например, националистический сайт «Спутник и погром», в своих материалах все равно эксплуатируют версию про геноцид (его описание начинается с фразы «На излете Перестройки среди величественных Саянских гор открылись врата в ад»).
«Убили рыбаков русских, потихоньку резали русское население, деклассированные элементы создали комитет бездомных, приехали в Кызыл и нахально заняли квартиры в шести домах, а потом правительство узаконило захват жилья постановлением», — перечисляет преступления тувинцев Конвиз (Бадра объясняет его жесткое отношение к тувинцам еще и тем, что главред «Риска» винит местных в убийстве своего сына).
Национальные проблемы, как и во многих других регионах страны, в Туве возникли ближе к перестройке. До того, по словам тувинского блогера Оюмаа Донгак, «у тувинцев перед русскими был пиетет». «У нас до сих пор говорят: „Ой, к ней во двор заходишь, и у нее как у русских“ или „Ой, она готовит как русская“. Тувинцы тогда были тихие и спокойные — скажешь ему „нельзя“, и он отходит, — рассказывает она. — Многие тогда кичились своей близостью к русским. Обрусевшие городские тувинцы ходили, как павлины, и гордились тем, что не знают тувинского языка».
Но в 1985 году в Туве произошла первая крупная драка — на дискотеке в кызыльском парке. «На эту дискотеку тувинцам вообще не разрешали заходить, а туда пролезли парни. В итоге случилась драка на 300-400 человек. После этого тувинцы стали туда ходить, а русские перестали. Дело это, конечно, замяли», — говорит Донгак.
На волне постсоветского регионального национализма в 1989 году в республике появился Народный фронт Тувы — его возглавил нынешний замглавы местного правительства Каадыр-Оол Бичелдей (именно поэтому представители «Россиян» считают его одним из главных виновников дискриминации). Он рассказывает, что ни к какому ущемлению русских организация не призывала — но считала необходимым заявить о правах тувинцев. «Наш народный фронт возглавляла интеллигенция — учителя, ученые, — говорит Бичелдей. — Мы жестко поставили вопрос, что имеем право на свободное пользование своим языком, своей религией, имеем право соблюдать свои обычаи. [При СССР] все же было запрещено».
Кобальтовый завод в Хову-Аксы — поселке, где в 1990 году были столкновения между русскими и тувинцами
Фото: Евгения Недери / ТАСС
Одним из случаев, на которые теперь указывают защитники русских, приводя доказательства геноцида, стала ситуация в поселке Хову-Аксы — его построили в 1970-х для рабочих крупного комбината «Тувакобальт», и на комсомольскую стройку приехали люди из других регионов. В Хову-Аксы, рассказывает глава Кызыла Дина Оюн, стояли двухэтажные дома с центральным отоплением, что на тот момент было для республики роскошью; проблем с трудоустройством в поселке также не было — «мы ездили смотреть [на него] как на чудо», вспоминает чиновница. Конфликты появились, когда начался экономический кризис, и продукция завода перестала быть нужна государству. В мае—июне 1990 года в поселке начали происходить стычки.
«У [тувинцев] возникали вопросы, почему при таком дефиците жилья все дома принадлежат только русским специалистам, а очередь из местных не соблюдается. Были случаи, когда разбивали окна, на улице помню обостренные разговоры», — осторожно и неохотно вспоминает те дни Оюн. Местный бизнесмен Тунев признает, что в поселке «людей начали пугать, и силовые моменты проскакивали».
«Вопросы „почему у тебя квартира в благоустроенном коттедже, а у меня нет“ неизбежно всплывают, когда в стране начинаются [революционные] движения», — считает журналистка Монгуш. По ее версии, в Хову-Аксы все ограничилось еще одной дракой на дискотеке. «Когда кого-то задели, милиция начала выворачивать карманы только у тувинцев. Они возмутились, дождались конца дискотеки, произошла стычка, — рассказывает Монгуш. — Но погромов не было — если бы были, я бы первая про них написала и получила бы Пулитцеровскую премию».
В итоге русские специалисты из Хову-Аксы уехали. «КамАЗы шли прямо эшелонами, причем увозили все — как правило, на КамАЗе сверху еще стояла будка с собакой», — говорит Конвиз. По его словам, после этого производство на заводе встало. Его оппонент Бичелдей считает, что ситуация в поселке была искусственно раздута аппаратом ЦК, чтобы «превратить политический протест Народного фронта в межнациональный конфликт».
В том же 1990-м году несколько русских рыбаков на озере Сут-Холь были убиты — якобы на национальной почве. В Кызыле был организован протестный митинг; гробы с телами жертв выставили на центральной площади города. Эту историю Бичелдей тоже помнит. «Рыбаки погибли в результате совместной пьянки, они просто спиртное не поделили. А на весь СССР было преподано, что тувинцы приступили к резне, хотя ничего такого не было, — раздражается чиновник. — Я вообще устал от всего этого отбояриваться! Многие преступления между тувинцами и русскими, совершенные на пьяной почве, переводятся в межнациональную плоскость».
Поэт и бывший министр Игорь Бадра тогда тоже состоял в Народном фронте Тувы — но наличие конфликтов подтверждает. «Были [нападения] — чего греха таить. Это делали не слишком высокого ума люди. Разбивали окна и закидывали записки: „Русак, дергайся“ или „Русак, езжай домой“. Убивали в том числе», — рассказывает он. По его словам, русских травили паленой водкой, подмешивая в нее «ацетат бария, собачий яд» и продавая бутылки через форточку. Никаких доказательств таких злоупотреблений у Бадры, впрочем, нет — кроме того, что по кызылскому кладбищу «ясно видно», что в 1990-х погибло много молодежи. «Русских много пьющих было, но крякали и тувинцы тоже», — признает он.
Инсталляция в городе Туран, посвященная 100-летию совместной жизни России и Тувы
Фото: Илья Азар / «Медуза»
В июне 1990-го после обострения столкновений между представителями двух национальностей в Туву ввели ОМОН из других регионов. «Они в течение недели навели здесь идеальный порядок, но [первый президент Тувы Шериг-Оол] Ооржак пожаловался в Москву, чтобы их убрали, так как омоновцы тувинцев избивают», — говорит еще один сторонник «Россиян» адвокат Александр Язев. Саяна Монгуш утверждает, что омоновцы в Туве свирепствовали: «Тех, кто появлялся [на улицах] после комендантского часа, избивали, выкидывали из окон». Историю с геноцидом она считает раздутой СМИ — и рассказывает, что «страшилки» негативно сказались на репутации тувинцев. «Я тогда поехала в Красноярский край лечиться по онкологии. Женщина-врач, которая меня приняла, вдруг говорит: „Как вам не стыдно? В вашей Туве отрезают головы и развешивают на заборах, а вы еще едете сюда лечиться?“ — вспоминает Монгуш. — На НТВ показывали сюжеты, что тувинцы ходят на работу под охраной БТРов, хотя в эти месяцы к нам приезжал играть в шахматы в парке Михаил Таль. Только в Киеве могут понять, что мы тогда ощущали». (Телеканал НТВ впервые вышел в эфир в 1993 году — Прим. «Медузы».)
И Монгуш, и Донгак уверены, что никаких убийств на национальной почве в Туве не было. «Если бы хоть одного русского убили бы на национальной почве, резонанс был бы на всю Россию, и его бы давно уже канонизировали. Нет ни одного такого человека — нет свидетелей, архива, документов — все основывается на слухах», — говорит блогер.
К осени 1991 года Бичелдей свое движение распустил. «Во-первых, мы выполнили свою задачу, во-вторых, я увидел, что потенциал движения начал использовать во вред криминальный мир. Его представители от имени Народного фронта требовали у русских и несогласных с движением тувинцев отдать машины или квартиры. Чисто бандитские вещи пошли», — говорит Бичелдей. Игорь Бадра добавляет, что тувинские националисты тогда в целом были дезориентированы. Они думали, что Россия «крякнет» — и в Туве снова будет Китай.
Тува против Гитлера
Территория Тувы действительно не имела формального отношения к России вплоть до 1912 года — но это не значит, что «Россиянам» нечего рассказать о своих корнях. «Наши предки заехали сюда после отмены крепостного права, выросли здесь. Нам деваться некуда», — говорит глава движения Молин. Его коллега по «Россиянам» Владимир Ремезов жалуется:
«С тех пор как Ооржак с гордостью заявил, что в Туве построили мононациональную республику, они стараются переписать историю русских. Все села основали здесь русские переселенцы, ведь тувинцы жили в юртах. Здесь и при царе, и при СССР были Кочетовка, Германовка, а сейчас ни одного русского названия села не осталось. Та же Германовка теперь называется Сесерлиг».
Русские переселенцы появились в Туве во второй половине XIX века (тогда регион входил в состав маньчжурской империи Цин). В 1885 году был основан первый русский населенный пункт — Туран, которым теперь управляет Михаил Иусов. «Сюда пошел поток людей, искавших лучшей доли, они стали мыть золото, кто-то пушниной увлекался — в общем, купцы устремились на новые рынки», — рассказывает Дина Оюн. Вдоль реки Малый Енисей в труднодоступных районах поселились староверы (они живут там до сих пор).
В 1914 году Российская империя установила над Тувой протекторат, основала город Белоцарск (будущий Кызыл), достроила до него из Минусинска дорогу, но прочно закрепиться в этом регионе не успела — произошла революция. Сначала в регион пришли белые, потом — красные. Закончилось все провозглашением в 1921 году независимой Тувинской народной республики (ТНР), причем двумя ее основателями считаются русский купец Иннокентий Сафьянов и тувинский нойон — правитель — Монгуш Буян-Бадыргы (памятник ему в Кызыле есть, а памятника Сафьянову нет, что «Россияне» также считают проявлением ползучей дискриминации). Формально независимая Тува ориентировалась на Советский союз и в 1941 году объявила Германии войну. По этому поводу Молин рассказывает анекдот: «Когда Гитлеру доложили, что ТНР объявила ему войну, тот посмотрел на карту и распорядился послать туда взвод эссесовцев и танк». В 1943 году на фронт ушли 209 тувинских добровольцев на конях. Туда же отправились несколько тысяч русских жителей Тувы.
В 1944 году Тува вошла в состав РСФСР. Главный редактор «Риска» Конвиз утверждает, что это спасло республику — «в тот момент тувинское население было на грани вымирания от сифилиса и туберкулеза», а русские «привезли с собой здравоохранение» и начали поднимать экономику. Отец Конвиза строил в 1950-х первую канализацию в Кызыле, и тогда, по словам журналиста, к русским относились хорошо. «К тому же НКВД не оставляла места для инакомыслия. Может, кто и был против, только его уже давно похоронили», — говорит он, помешивая сахар в чае.
Бывший первый секретарь тувинского райкома КПСС Владимир Хемер-Оол тоже считает, что вхождение региона в состав СССР стало большим толчком для развития республики. Тем не менее, именно тогда в Туве стал возникать бытовой национализм. «В советское время тувинцы жили в деревнях и держали скот, а в городе жили русские. Малограмотные сотрудники общепита считали себя элитой и к тувинцам относились безобразным образом», — рассказывает блогер Донгак. У многих русских это презрение сохраняется и сейчас: «Я вам даже скажу, пахнет от них бараном! Это редкий случай, чтобы тувинец не вонял», — возмущается Конвиз.
Впрочем, тувинцев, в свою очередь, обвиняют в презрении к русским. Бадра, увлекающийся историей края, сообщает, что свое недружелюбие по отношению к другим народам они показали еще при маньчжурах и что «хуже тувинцев по национализму народа нет». «Говорят, например: „Угощайтесь, пожалуйста“, а потом плюют в еду. Верить тувинцам очень сложно», — говорит Бадра. Чтобы подкрепить свой тезис, он рассказывает, что когда глава МВД Тувы Александр Лобанов впервые приехал в республику, его новые подчиненные вместо «здравствуйте» отвечали ему по-тувински «жопа».
«У меня было много друзей среди русских, — пожимает плечами Хемер-Оол. — Как жить тут без русских, я не представляю». Однако если нынешние демографические тенденции сохранятся, этот вариант, похоже, не исключен.
Исход
По официальным данным, с 2002 по 2010 года число русских в Туве уменьшилось на 20 процентов, а с 1970-го — почти вдвое. При этом последняя перепись в крае прошла шесть лет назад — и судя по всему, с тех пор тенденция на убывание не изменилась. В «Россиянах» говорят, что сейчас русских в республике осталось всего 8 процентов.
Если Союз русскоязычных граждан объясняет это дискриминацией, то местные тувинцы видят причину в плачевной экономической ситуации в Туве. В рейтинге качества жизни в 2015 году среди российских регионов Тува занимает последнее место. По среднедушевым доходам Тува в 2015 году опередила только Ингушетию и Калмыкию, по инвестиционному потенциалу Тува занимает 82 место из 85. «У нас нет частных инвестиций, на селе нет никаких производств, нет ни одного завода ЖБИ, кирпичные заводы развалились, ремзавод встал, — сетует Конвиз. — Не встало только то без чего нельзя: электричество, тепло и вода». (Впрочем, Дина Оюн указывает, что и мощности местной ТЭЦ исчерпаны, поэтому администрация Кызыла не может строить новое жилье.)
«Русские, конечно, уезжают, но не потому что я каждый день забрасываю соседку говном, стучу ей в стену и кричу: „Когда уедешь, сука? Подожгу!“ — эмоционально говорит Монгуш. — Они уезжают из-за высокого уровня безработицы и потому что с дипломом выпускника тувинского университета идти некуда. Лучше выучиться в университете в Новосибирске и влиться в какой-то офис». По ее словам, русским проще сбежать из Тувы, потому что у них здесь нет таких глубоких корней.
Тувинские чиновники признают плачевное экономическое положение республики, но настаивают, что уезжают не только русские. Замглавы правительства Бичелдей считает, что проблема не в национальности, а в квалификации — уезжают лучшие специалисты, и в Москве и других крупных городах «формируются диаспоры тувинцев». «Три четверти крупных бизнесменов у нас — это русские ребята», — указывает чиновник в ответ на заявления «Россиян» о том, что экономические проблемы обусловлены массовым отъездом русских. «Тувинцы только мелким бизнесом заняты, и ни одного крупного бизнесмена среди них, кроме [губернатора] Кара-Оола, а точнее его жены — нет. У нее шесть крупных в Кызыле супермаркетов, бензоколонки и полностью вся уличная реклама», — подтверждает эти сведения блогер Донгак.
Заброшенный, по всей видимости, завод на окраине Кызыла Фото: Илья Азар / «Медуза»
«Можно лежать на диване и орать, что русских зажимают, мы голодные и обездоленные, а можно работать. Кто тут не дает работать?» — риторически спрашивает гендиректор ООО «Восток» Сергей Уюсов. Его компания получает все подряды от Росавтодора на ремонт проходящей через Туву федеральной трассы «Енисей» — по утверждению бизнесмена, дорогу они построили лучше европейских: «глаз выпадает». «Мне нет разницы — Иванов или Монгуш! Есть у меня Медведев, он — пахарь и получает 100 тысяч, а есть Ооржак Сергей, и он тоже пашет», — продолжает предприниматель. Не исключено, впрочем, что его восторг по поводу Тувы связан с тем, что наш разговор проходит в присутствии министра экономики республики Каратаевой — та тоже смотрит на ситуацию в регионе оптимистично и вручает мне буклет, в котором указано, что за последние 10 лет в несколько раз выросли инвестиции в основной капитал, валовой региональный продукт и среднемесячная зарплата. По словам чиновницы, кобальтовый и асбестовый заводы, которые были флагманами Тувы в советское время, сейчас постепенно возрождаются.
По словам Игоря Бадра, в республике другие основные источники дохода — он считает, что деньги тут делают на конопле. В 2005-м году «Новая газета» оценивала площадь, засеянную коноплей в республике, в 72 тысячи гектаров. «Вся Тува ей засеяна! Людмила Нарусова (бывший и, видимо, будущий сенатор от Тувы — Прим. „Медузы“), изучив эту проблему, предложила легализовать марихуану, потому что бороться бесполезно. Даже родной брат Кара-Оола целый чемодан марихуаны повез в Красноярск в 2007 году, [после чего] отсидел!» — рассказывает бывший тувинский министр.
Предприниматель Виктор Тунев указывает на то, что в Туве отсутствует инфраструктура для развития бизнеса: здесь дорогое электричество и еще хуже с логистикой — аэропорт Кызыла сейчас модернизируется, а железной дороги здесь нет вовсе. Ее, впрочем, собираются построить — во всяком случае, это предусматривает план социально-экономического развития республики до 2025 года (по данным Каратаевой, почти километр трассы уже построен). Однако многие тувинцы считают, что ее строительство ничего не изменит — а может и ухудшить ситуацию. «Железная дорога, конечно, не нужна, — говорит блогер Донгак. — Нам обещают манну небесную после строительства, что все тувинцы начнут жить хорошо. Но у нас вообще не может быть никакого прогресса, да и зачем? Вот у хакасов 90 лет есть железная дорога — и что? Их вообще нет в городах, они живут в деревнях, в меньшинстве. Нас ждет такая же судьба! Все констатируют факт, что тувинцы сохранились как нация, только благодаря отсутствию железной дороги».
«Никто здесь не хочет строительства железной дороги, — подтверждает Бадра. — Тувинцы думают, что тогда сюда приедут русские и вывезут весь уголь и полезные ископаемые. Кара-Оола считают предателем, так как он якобы хочет продать Туву».
Опасный Кызыл
По словам Донгак, миф о конфронтациях между тувинцами и русскими возник в 1990-х потому, что за преступления на национальной почве часто принимали бытовуху и криминал. Подобные ошибки, вероятно, могут происходить и сейчас — республика стабильно занимает первое место в стране по количеству убийств на 100 тысяч населения, а мои собеседники в один голос советуют на улицу после захода солнца не выходить даже в центре столицы. «Если кончилось молоко, то в магазин в темноте никто не пойдет, подождет до завтра», — говорит глава «Россиян» Молин. Сотруднице Народного банка Тувы Елене в 9 вечера запрещает гулять с ребенком муж.
«Вы сами, если погуляете чуть позже, ощутите презрение к русскоязычному населению, — говорит инженер Юрий. — Могут наехать. Буквально на днях я шел с братом из кинотеатра, к нам подошел тувинец, попросил закурить и тут же начал приставать абсолютно на пустом месте. Мы сели в машину, а он открыл дверь и начал брата выкидывать из нее. На своих они так не нападают».
Похожая история есть у главреда «Риска» Конвиза — он говорит, что его племянника «просто так отметелила» группа подвыпивших тувинцев, а когда племянник сдал одного из обидчиков в полицию, того отпустили. Журналист сравнивает ситуацию в Туве с современной Южной Африкой: «Раньше в ЮАР правили белые и свободно передвигались, а после того как к власти пришел Мандела, белые живут в резервации, как мы здесь, с решетками на окнах. Они, правда, живут компактно, со своей охраной, это для нас пример».
Журнал «Русский репортер» пять лет назад даже писал про орудующие в Туве банды «хирургов», которые якобы убивают людей хоть за сотовый телефон, хоть за пачку сигарет. Конвиз, впрочем, про эту банду не знает и утверждает, что такие байки и приводят к тому, что люди вообще ничему про Туву не верят. «Тувинцы по натуре люди дикие, и высокая преступность у них от того, что они пьют водку, а у азиатов спирт не разлагается. Так что в деревнях похороны, как правило, заканчиваются новыми похоронами», — рассуждает главред «Риска».
Глава Кызыла Дина Оюн у памятника «Царская охота», установленного в 2014 году в честь столетия совместной жизни Тувы и России
Фото: Илья Азар / «Медуза»
Сами тувинцы признают наличие проблемы с преступностью. Однако, по их словам, никакого национального фактора нет и здесь. Как сообщает зампред правительства Бичелдей, «здравосмыслящий тувинец тоже не будет поздно вечером ходить по улицам». Кроме того, по словам местных чиновников, власти пытаются улучшить ситуацию. «Мы применяем жесткие меры по ограничению продажи алкоголя и переориентируем людей с праздного шатания на спорт», — говорит глава Кызыла Дина Оюн, добавляя, что количество убийств с 2006 года сократилось в два раза (по данным Портала правовой статистики, показатели 2014 года по этому параметру превышали показатели 2010-го на почти семнадцать процентов).
Выбирают ли уличные банды в Кызыле в качестве жертв только русских, неясно, но вот тувинцам в России точно приходилось несладко. Ту же Саяну Монгуш в Санкт-Петербурге в 2007 году избила группа скинхедов. «Знаете, сколько тут было гробов с нашими студентами из Института Мориса Тореза и просто рабочих?» — спрашивает она.
Два народа, два языка
В отсутствии четких свидетельств дискриминации со стороны работодателей или преступников основным полем борьбы за права русских стал язык. По мнению учительницы Зинаиды Дехтяр, состоящей в Союзе русскоязычных граждан, его в Туве уважают только формально. «Мы вроде бы часть России, но говорим о любви к ней и флагу только в праздничные дни. А если ты живешь на дотации из центра, то изволь уважать государственный язык», — считает Дехтяр. Она и другие «Россияне» указывают: сокращение количества русских приводит к тому, что тувинцы вовсе перестают использовать русский язык — за ненадобностью.
Здесь с ней согласны и тувинские власти. Они забеспокоились несколько лет назад, когда вскрылось, что в отдаленных кожуунах даже на уроках русского языка учителя разговаривают на тувинском (по словам Дехтяр, в отдельных школах преподавание на тувинском идет до 7 класса включительно). «Это я бил тревогу! Я заменил треть учителей в сельских школах! — заявляет Бичелдей, который до повышения в должности работал в Туве министром образования. — Оказалось, что особенно грешат учительницы-ветераны, которым уже не хочется напрягаться и объяснять на русском». К этому добавляется и все тот же массовый отъезд русскоговорящих, добавляет Елена Хардикова, которая работает на должности госинспектора по русскому языку последний год — эту должность глава республики ввел в 2013-м.
Сейчас в Туве работают сразу несколько программ развития русского языка. По одной из них учителя-носители языка получают грант в миллион рублей, если соглашаются ехать преподавать в села. Таких, правда, пока набралось всего тринадцать человек — просто потому что, по словам Хардиковой, на пять лет это не такие уж большие деньги, — но в целом усилия по подъему русского приносят свои плоды: в 2016 средний балл ЕГЭ по русскому языку увеличился на 8 баллов, утверждает инспектор.
В Союзе русскоязычных граждан настаивают, что все эти меры не работают. «Приходишь в суд, прокуратуру, МВД — все разговаривают по-тувински и думают по-тувински, русский из общения вытеснен, — говорит Конвиз. — Те, кто хотят, чтобы их дети получили высшее образование и могли работать, уже в 5-м классе привозят детей в Кызыл и устраивают жить к родственникам, чтобы они русскую школу закончили. Остальные, видимо, думают: „Я пас скот всю жизнь, и ты будешь пасти“».
Дехтяр тоже критикует тот факт, что представители власти говорят не на русском — по ее мнению, именно из-за этого не получается создать русскоязычную среду в республике. Бичелдей возражает: «У человека есть право говорить на тувинском языке, но все заседания от муниципального уровня до верховного хурала ведутся на русском».
«Проблемы с русским языком высосаны из пальца, как распятый мальчик в Славянске!» — негодует журналистка Монгуш: по ее мнению, властям лучше было бы заняться продвижением тувинского, ведь в республике его стали забывать. Бичелдей, филолог по образованию, который в качестве депутата Верховного совета СССР разрабатывал первый закон о языках народов России, подтверждает, что проблема есть — почти нет ни новых книг, ни СМИ на тувинском.
В самом Кызыле на тувинский дублируются только таблички на зданиях госорганов, а вся уличная реклама, вывески магазинов и кафе написаны — только на русском. При этом на улицах практически все, кроме модной молодежи, говорят между собой на тувинском языке, — а в Кызыле даже нет своего русского театра: постановки на тувинском можно посмотреть с переводом в наушниках. «Нам поступали деньги на создание труппы, но мы не смогли найти среди русскоязычных ребят, которые готовы стать артистами, а не экономистами», — говорит Вера Лапшакова, работающая заместителем министра культуры республики.
Фантомный сепаратизм
Конечная цель политики выдавливания русских из Тувы, убежден Конвиз, — это попытка отделения от России. «Тувинцы думают, что если станут суверенным государством, то их будет содержать ООН, а также они будут торговать углем. Примером для себя они считают Исландию, в которой такое же [по численности] население», — говорит Конвиз. Член «Россиян» Ремезов, также опасающийся сепаратизма, указывает, что Тува около двадцати лет была суверенным государством и жила за счет своих доходов — в основном натуральным хозяйством. В августе 2016 года в Туве торжественно ртметили 95-летие образования ТНР; фактически — независимости. «[Националисты] хотят, чтобы здесь остались только тувинцы, а потом отделиться, — говорит Игорь Бадра, считающий, что сепаратистские идеи поддерживает большинство населения региона. — Я им говорю, что они пропадут, а они отвечают, что будут голодные, но все преодолеют». Впрочем, главу республики Кара-Оола он к националистам не причисляет — потому как его дед по матери имеет русские корни.
Бывший глава Народного фронта Тувы Бичелдей признает, что на этапе развала СССР идеи независимости и правда обсуждались: «разумные люди просчитывали, что СССР вполне мог развалиться так, что нас бы завалило обломками». Однако сейчас у властей республики «вообще нет таких мыслей». «С какого бодуна нам отделяться? Чтобы присоединиться к Монголии? Чтобы становиться крутильщиками хвостов яков? Так у нас свои яки есть, мы лучше здесь покрутим», — говорит зампред правительства и заливисто смеется.
Как вспоминает Бичелдей, даже в 1990-х сепаратистские идеи всерьез высказывала только организация «Хостуг Тува» («Свободная Тува»). Один из ее тогдашних лидеров Владимир Орус-Оол, которого предприниматель Тунев обвиняет в связях с криминалом, нехотя признается: «Хорошо было бы, если бы мы отдельным государством были бы. Не участвовали бы во всем этом бардаке, который происходит в стране». Он считает, что с нынешним экономическим курсом России Тува никогда не будет процветающей — и отдельно от нее республика будет богаче. Для Орус-Оола все регионы России «одинаковые» — они живут за счет продажи сырья и «того, что природа дала». Когда я спрашиваю, на что будет жить независимая Тува, в которой есть то, что дала природа, и нет производства, он дважды отвечает: «На эту тему у меня нет желания разговаривать».
Патриотка Тувы Донгак не только не поддерживает сепаратистские идеи — но и, напротив, опасается соседнего Китая. «Сейчас вот на 45 лет в аренду китайцам сдали нашу жемчужину в Тоджинском районе, и они уже третью тайгу сравняли с землей, — жалуется блогер. — Я не радикал, я хочу жить в России, а другие не понимают, что мы уже жили под китайцами, и они нас мигом снова проглотят».
По словам знатока местной истории Бадры, почти половина исконной Тувы сейчас входит в состав Китая и Монголии. На его взгляд, не Тува должна отделиться от России — наоборот, Россия должна присоединить исконную территорию республики. «Если захватили Крым, неужели нельзя вернуть? — недоумевает Бадра. — Чего Путин Китая боится? Почему для него Крым важнее?»
Шойгу против русских
У Оюмаа Донгак вообще много опасений относительно будущей судьбы Тувы. Так, она уверена, что разговоры о притеснениях русских — это подготовка к объединению республики с Красноярским краем. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко затронула тему укрупнения регионов в апреле 2016 года, но о Туве и близлежащих областях речи вроде бы не шло. У Донгак, однако свои источники: «есть свидетели кулуарных разговоров об этом», — говорит она.
Другие тувинцы связывают обострение национальной темы с выборами — 18 сентября здесь будут выбирать не только депутатов Госдумы, но и главу республики. Действующий руководитель региона Шолбан Кара-Оол почти наверняка победит — что не мешает многим думать, что именно против него плетут интриги представители «Россиян». Гендиректор «Востока» Уюсов называет происходящее «заказной кампанией», начатой, чтобы «раскачать ситуацию»; бизнесмен Тунев считает, что «кто-то о чем-то поторговаться хочет»; журналистка Монгуш утверждает, что «единственная цель „геноцида русских“ — сменить власть в республике». Даже националист Орус-Оол говорит, что «особой проблемы с русскими [в республике] не было», а Молин поднял ее, чтобы обратить внимание президента на Кара-Оола и его действия. «Это все политика!» — возмущается чиновник Бичелдей, который говорит, что глава Союза Молин многие годы называл его «лучшим другом», а главред «Риска» Конвиз уже 20 лет «шельмует главу республики, выставляет тувинский народ быдлом, и никто его не трогает». «Если бы здесь было серьезное преследование по национальному признаку, то у [Конвиза], как в других регионах делается, давно бы отобрали бензоколонки на перевале, которые его хорошо кормят», — замечает Бичелдей, указывая на приписываемый журналисту бизнес.
В ответ на это «Россияне» говорят о давлении, которое на них оказывает власть. Ремезов заявляет, что ему предлагали выйти из состава соучредителей Союза и отречься от него в обмен на пост министра строительства — и вообще: «товарищ из администрации президента мне говорил, что наше общество вызвало в Москве большой ажиотаж». Конвиз утверждает, что его газету именно что трогают: по его словам, редакцию четырежды пытались поджечь. «Например, когда Кара-Оол стал председателем правительства, мы опубликовали статью о том, как он несколько лет назад выбил глаз охраннику боулинг клуба, и на следующий день нас подожгли», — рассказывает главный редактор.
На выборах главы республики члены Союза русскоязычных граждан и правда хотели выставить своего кандидата — правда, тувинца, все того же бывшего первого секретаря райкома Владимира Хемер-Оола, уже в постсоветское время работавшего в правительстве республики на различных должностях (противники заявляют, что в 2003 году политик был осужден на пять лет условно за кражу чужого имущества). «Мы понимаем, что даже самый известный русский никуда не пройдет, поэтому мы трех тувинцев пробовали зарегистрировать, но ни одного не удалось», — говорит Ремезов. Его соратники объясняют — им подходит кто угодно, кроме действующего руководителя. «Мы и на китайца согласны, лишь бы Кара-Оола убрали, он просто людоед», — добавляет Конвиз.
В итоге Хемер-Оол не прошел муниципальный фильтр — по его словам, потому что на депутатов надавили. Несостоявшийся кандидат, которого я почему-то встречаю в кабинете тувинского националиста Орус-Оола, вообще считает, что во всех бедах Тувы виноват исключительно Кара-Оол. «Он только болтовней занимается, он никакой школы не прошел, он паленой водкой торговал, он с людьми работать не умеет, в экономике не понимает — вот все и рушится», — заявляет политик. От ответа на вопрос, почему он, тувинец, поддержал обращение «Россиян» к президенту, Хемер-Оол старательно уходит: называет Молина «интернационалистом» и говорит, что у них общая цель — победа над Кара-Оолом.
Парадный портрет министра обороны РФ Сергея Шойгу в здании правительства Тувы в Кызыле
Фото: Илья Азар / «Медуза»
Недостижимость этой победы, по мнению «Россиян», объясняется тем, что защищает Кара-Оола самый известный и влиятельный тувинец в России — министр обороны Сергей Шойгу. В республике настоящий культ политика, который с 1990 года работает в Москве. В кабинетах чиновников портрет Шойгу висит на стене вместе с фотографиями Путина и Кара-Оола, в родном селе семьи министра обороны открыт дом-музей, главная набережная Кызыла названа в честь отца Шойгу Кужугета. По словам Конвиза, предыдущий глава республики Ооржак такого не допускал — а Кара-Оол сделал из каждого приезда чиновника на родину «национальный праздник: ковровые дорожки, все падают ниц».
Игорь Бадра указывает на то, что Шойгу, культ которого «навязывает государство», в общем-то, уже сам по сути русский — он плохо владеет тувинским языком и не понимает местного менталитета. Впрочем, по словам Виктора Тунева, свой человек в Москве для Тувы очень важен. «Русские — большая нация, а малые народности себя с большим соседом сравнивают и чувствуют себя ущемленными. Но когда их человек поднимается на такую высоту, это доказывает, что нет неравенства», — объясняет бизнесмен.
Из-за Шойгу, подытоживает он, отношение к тувинцам в Москве изменилось. «А раньше — Туву с Тулой путали».
