Мы приводим новейшее исследование этой части истории калмыцкого ученого Ольги Джагневой. В период становления новых политических отношений большую роль в этом процессе играли представители других монгольских народов, проживающих на территории СССР, - буряты и калмыки.
Это были люди широких демократических взглядов, многие из них искренне верили в социалистическое будущее Монголии. Одним из них был, например, известный бурятский политический деятель Элбэг-Доржи Ринчино, направленный в 1921 году на работу в Монголию Дальневосточным секретариатом Коминтерна.
Э-Д.Ринчино, 1911 г.
Обоюдные интересы
В новой международной обстановке, сложившейся после I мировой войны и образования СССР, в структуре советско-монгольских отношений на первый план выдвинулось военно-политическое сотрудничество. Россия поддержала военной силой революцию 1921 года. Такое сотрудничество, в свою очередь, определялось тесными межгосударственными и межпартийными связями двух стран. Монгольская народно-революционная партия была второй после ВКП(б) правящей партией марксистко-ленинского типа среди участников мирового коммунистического движения, поэтому советско-монгольские отношения направлялись механизмом взаимодействия между партиями. В результате оно привело к заключению дипломатических отношений между внешней Монголией и советской Россией в 1921 года.
Первые предложения советского правительства установить с Монголией нормальные отношения предпринимались задолго до 1921 года.
В марте 1918 года Москва сообщила правительству Монголии о том, что Россия отказывается от всех прежних договоров царского времени и готова установить с монгольским государством равноправные отношения. В августе 1919 года с советской стороны поступило новое обращение к народу и правительству Монголии, в котором сообщалось о признании за монгольским народом права самостоятельно устраивать государственную жизнь и предлагалось установить дипломатические отношения.
Начало в Кяхте
В июне 1920 года в пограничном городе Троицкосавске начало работать представительство Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) России в Монголии.
Тяготение Монголии к тесным связям с Россией особенно обнаружилось в период подготовки Народной революции 1921 года. Фактически у Монголии в то время не было альтернативы. В лице РСФСР, а затем Советского Союза (с 1924 г.) она встретила государство, отказавшееся от договоров царского правительства и решительно вставшее на путь поддержки национально-освободительного движения во всем мире. Идеалы освобождения от поработителей были понятны и близки даже в основном неграмотному и полуграмотному населению Монголии. Именно в начале 1920-х годов между Россией и Внешней Монголией зародились отношения добрососедства и взаимной поддержки. 18.03.1921 г. Народная армия Монголии освободила от китайских милитаристов Маймачен (ныне Алтан Булаг), расположенный на монгольско-российской границе. Это было первой победой Народной армии, положившей начало всенародному вооруженному восстанию.
Борьба с Унгерном
В то время столица Монголии Урга (сейчас Улан-Батор) и значительная часть монгольской территории оставались в руках белогвардейцев под командованием барона Унгерна. Для окончательной победы над противником Монголии требовался союзник. 10.04.1921 г. Временное народное правительство направило правительству РСФСР ноту с просьбой об оказании помощи в борьбе с белогвардейскими бандами. Правительство РСФСР эту просьбу удовлетворило. 5 - 6 июля 1921 года советско-монгольские экспедиционные части, не встречая сопротивления (отряды Унгерна накануне покинули Ургу), вошли в столицу Внешней Монголии.
8 июля в Ургу прибыло революционное правительство во главе с премьер-министром Д. Бодо. Оно провозгласило переход власти из рук теократического правительства в руки революционеров. 10 июля состоялась передача власти Народному правительству от правительства дореволюционной Монголии, возглавляемого духовным владыкой Богдо-гэгэном. Этот акт происходил мирным путем. Министерства старого правительства просто передали все дела новому, Народному правительству. Статус Богдо-гэгэна был формально сохранен как главы государства с ограниченной монархией.
Таким образом, можно считать, что Монгольская народная революция, если главным в революции считать смену власти, была совершена мирным путем. Но это оказалось возможным в экстремальных условиях, когда на территории страны стояли части вооруженных сил другого государства. В этом проявился как феномен революции 1921 года, так и закономерность революционной эпохи того времени, когда практически все революции без поддержки других стран оказались обреченными на неудачу.
В октябре-ноябре 1921 года в Москве прошли переговоры между правительственными делегациями России и Монголии. Задачей представителей Монголии было заключение политического соглашения с Россией, которое они рассматривали как важную гарантию укрепления независимости Монголии. Как сейчас пишут монгольские ученые, в ходе обсуждений содержания предстоящего соглашения монгольская сторона подтвердила отказ от статуса автономии, изложив позицию своего правительства - считать страну полностью независимым государством. И это следует считать заслугой нашего государства и его дипломатии, считают монгольские историки.
Встреча В.И. Ленина с Д. Сухэ-Батором в 1921 г.
Соглашение с компромиссом
Переговоры завершились успешно. 5 ноября 1921 года в Москве в торжественной обстановке состоялось подписание соглашения между правительством РСФСР и правительством Народной Монголии об установлении дружественных отношений. В тот же день дополнительно было подписано еще два протокола - об отказе правительства РСФСР от концессий и экономических привилегий царского правительства в Монголии и о сотрудничестве в области судопроизводства. 24 ноября последовало подписание третьего протокола - о предоставлении правительством РСФСР правительству Монголии ссуды в объеме 1 млн рублей. Эти протоколы заложили базу для экономического сотрудничества двух государств.
Основным политическим содержанием соглашения было признание Монголии суверенным государством, обладающим правом заключать дипломатические отношения. Это означало, что все прежние договоры и соглашения, заключенные между царским правительством и правительством Автономной Монголии, считаются утратившими силу.
На граждан обеих государств распространялся режим наибольшего благоприятствования, а судебная власть каждой из сторон в гражданских и уголовных делах распространялась на граждан другой стороны, проживающих на ее территории. Кроме того, стороны договорились о создании комиссии по установлению государственной границы, взаимно обязались не допускать на своей территории деятельность организаций и групп, враждебных другой стороне.
Правительство РСФСР безвозмездно передавало в собственность монгольского народа принадлежавшую России на территории Монголии телеграфную сеть. Аннулировался долг Монголии царской России на сумму около 5 млн рублей. Стороны договорились обменяться дипломатическими и консульскими представителями. Также российская и монгольская сторона пошли на компромисс: в итоговый текст договора не вошли статьи об отношении Монголии с Китаем, об Урянхайском крае.
Спорные моменты
Следует отметить, что некоторые монгольские авторы (в их числе Б. Баабар, политик и журналист, наиболее негативно оценивающий советско-монгольские отношения) считают, что в соглашении от 05.11.1921 г. идет речь лишь о признании правительства, а не Монголии как самостоятельного государства.
Если бы это было так, тогда сторонникам такой точки зрения и не стоило бы выступать с критикой содержания китайско-российского договора от 25.05. 1924 г., по которому Россия признавала суверенитет Китая над Монголией. Если следовать логике таких исследователей, Россия не признала в 1921 году независимость Монголии, следовательно, она в 1924-м только подтвердила свою позицию. Но это было не совсем так. Дипломатические отношения не заключаются со страной, не имеющей самостоятельного государственного статуса. «В данном случае, - пишет монгольский историк и дипломат Л. Хашбат, - признание монгольского правительства означало и признание самого государства, так как обычно не проводится различие между новым государством и его правительством».
Такая точка зрения представляется более взвешенной и объективной. Итак, новая Россия признала Монголию как независимое суверенное государство и установила с ней дипотношения. 31 мая первый монгольский посланник в Москве Даваа-гун вручил верительные грамоты председателю ВЦИК РСФСР М.И. Калинину. Даваа-гун (участник московских переговоров 1921 года) был опытным политическим деятелем, который, несмотря на княжеский титул, пользовался доверием народного правительства. 14.12.1921 г. народное правительство обнародовало декларацию независимости Монголии - документ, в котором оно провозгласило готовность установить на принципах равноправия дружественные отношения со всеми народами и государствами. В то время на этот призыв откликнулось только российское правительство. После провозглашения независимости отношения Монголии и РСФСР, по логике вещей, должны были подняться на новый, межгосударственный уровень, и ускоренный темп их развития это подтверждает.
Продолжение статьи читайте здесь.
