Напомним, в прошлом году тревогу из-за неформального движения АУЕ (Арестантский Уклад Един, Арестантско-уркаганское единство – прим. ред.), исповедующего ценности тюремной субкультуры, забили в соседнем Забайкалье. А минувшим летом ответственный секретарь Совета по правам человека (СПЧ) Яна Лантратова сообщила: оно держит под контролем не только детей из Забайкалья, но и из Бурятии, Челябинской, Тверской, Московской областей, Ставропольского края и других российских регионов.
О подростках, живущих по воровским понятиям, неоднократно писали ведущие федеральные СМИ. Телеканал «Россия 24» показал спецрепортаж про АУЕ под названием «Забайкальская каморра». Тогда корреспондент рассказал: неформальное движение в Бурятии и Забайкальском крае буквально «поглощает» местную молодёжь, а заправляет «блатным миром» один человек – авторитет Георгий Углава по прозвищу Тахи.
Комментарий республиканского управления МВД по поводу АУЕ в феврале публиковало ИА «UlanMedia». В ведомстве заявили: преступное сообщество в регионе не действует, а в 2015 году преступлений среди несовершеннолетних, связанных с вымогательством, сократилось по сравнению с 2014-м на 43,8 %. По данным МВД, они носят единичный характер. Об АУЕ infpol.ru подробно рассказывал бывший следователь и улан-удэнец из околокриминальных кругов.
«Почти все общаются на сленге и живут «по понятиям»
Накануне интервью с секретарём СПЧ опубликовал «Московский комсомолец». Яна Лантратова рассказала изданию, что происходит в детских домах и образовательных учреждениях Забайкалья, где «правит» АУЕ.
- Мне особенно запомнился один лицей, где за полгода было пять самоубийств подростков. Одна женщина, которая там работает педагогом, сказала: «Да всё это было после того, как эти, в шапочках, приходили к детям. Они шапочки на глаза натягивали и вымогали у них деньги». Я спросила: «Кто – эти?» И она удивилась: «Вы что, про АУЕ в Забайкальском крае не слышали?», – вспоминает Лантратова.
Тогда она и узнала о распространении криминального молодёжного движения.
- Его члены собирают деньги в детских учреждениях на воровской общак. Каждый ребёнок – в зависимости от своего социального положения – ежемесячно уплачивает от 50 до 250 рублей, – рассказала «МК» ответственный секретарь СПЧ. – Контроль за работой движения АУЕ и сбором средств в общак ведётся из мест лишения свободы. Заключённые имеют выход на смотрящих на воле через социальные сети и мобильную связь. А те уже работают с детьми. Собранные деньги тратят на покупку продуктов, сигарет, которые в посылках отправляют на зону.
Деньги дети, как правило, берут у родителей. В противном случае воруют или даже идут на преступление – разбой или грабёж.
- Некоторые эксперты мне говорили, что порой дети вовлекаются в распространение наркотиков. Но я сама с такими фактами не сталкивалась, – добавила Лантратова.
Ей и самой приходилось общаться с подростками, «втянутыми» в движение АУЕ.
- Они почти все общаются на сленге и живут «по понятиям», считают, что через эту криминальную среду могут реализовать себя. У них есть свои авторитеты, лозунги вроде «Смерть легавым – жизнь ворам», – поделилась секретарь СПЧ. – У многих тело в наколках, которые что-то означают в воровском мире. Знаете, как они говорят: «Сегодня мы собираем на общак для зоны, а когда сами там окажемся, то будут собирать на общак для нас». Они заранее предначертали себе, что сядут. Для них это некая романтика.
«У опущенных свои места»
Благодаря правоохранителям в распоряжении редакции «МК» оказались расшифровки опросов членов движения. Вот что рассказывают сами АУЕшники.
Павел С.
«Из движения нельзя выйти, те, кого контролирует зона, не могут прервать связь, иначе будут последствия. Ребята, которые отказываются собирать общак, становятся изгоями общества, либо в самых радикальных случаях «старшие» могут их опустить. Опустить означает перевести в касту неприкасаемых – изнасиловать или совершить замещающие изнасилование ритуалы – заставляют выпить воду из туалета, проводят гениталиями, полотенцем, смоченным спермой, по губам, заднему проходу и т.п. У опущенного нельзя ничего взять, нельзя его касаться, сесть на его кровать и т.п. У опущенных свои отдельные места в столовой, своя меченая посуда. Они выполняют самую грязную работу – ту, за которую прочие представители АУЕ уже не имеют права браться, например, мытьё полов. Они имеют определённые опознавательные знаки, обязаны сообщать по прибытии на место, где их не знают, что они опущенные – чтобы другие, вступив в общение с ними, не потеряли своего статуса. Таким образом, скрывать свой статус опущенному бесполезно и опасно. Рано или поздно его прошлое становится известным, и тогда раскрытых опущенных наказывают, избивают. Считается, что он зашкварил всех, кто с ним общался, сидел рядом».
Артём (бывший студент одного из училищ)
«В АУЕ есть и свои плюсы. Например, запрещено употреблять «space», а также воровать у бабушек. А в статус опущенного производят за доносительство, крысятничество, неоплаченный карточный долг».
Николай, воспитанник детдома
«За сбор «греф» для зоны ничего не будет. Без заявления в правоохранительные органы нельзя дело возбудить – а никто не напишет, иначе с ним здороваться даже не будут или вообще опустят».
«В реальности намного больше»
ФСИН, по словам Яны Лантратовой, очень помогает в борьбе с АУЕ – сотрудники колоний изолируют авторитетов, лишают их возможности общаться по мобильным телефонам. Даже разработали спецпроекты. Один из них называется «Маршрутами будущего. Молодёжь против АУЕ».
- Но этого недостаточно, так как движение имеет более широкий охват. Система существует уже лет десять. Сломать её быстро очень сложно, – подчёркивает секретарь СПЧ. – Я согласна с одним экспертом, который работает с такими детьми и говорит: нам кажется, что все это так далеко и невозможно, потому что мы сами далеки от этих тем. И только когда начинаешь общаться с непосредственными участниками движения, то видишь не только проблему, но и её глубину.
Лантратова отметила: криминальная субкультура распространена как минимум в 17 регионах, включая Иркутскую область, Бурятию и даже Подмосковье.
- Там точно АУЕ активно внедряет зоновские понятия и законы среди школьников – у нас есть свидетельства местных жителей, детей. Но в реальности, уверена, регионов намного больше. И теперь по заданию президента мы начнём изучать этот вопрос, чтобы понять, какова тенденция и истинные масштабы, – рассказала она. – В одном из дальних районов Забайкальского края я общалась в интернате с мальчиком, который там считался лидером – он уже совершал правонарушения, получил срок, который отбыл в спецшколе. И он сказал мне одну интересную вещь: «У нас здесь рядом была школа с кружками и секциями, куда мы ходили. Сейчас её закрыли. Мы ходим в другую, она далеко. Нужно долго идти, чтобы добраться туда, а потом ещё столько же – чтобы вернуться. Особенно зимой это невыносимо. И что нам делать? Бродить по селу?»
Отметим, в Бурятии подобный уклад жизни среди детей и подростков прослеживался в 80-90-е годы, а в начале 2000-х местная молодёжь писала аббревиатуру АУЕ на стенах, при этом даже не понимая её значения. Сегодня на улицах города подобные надписи встречаются нечасто, но всё же встречаются. Так, на минувшей неделе сразу две таких аббревиатуры, причём с кодом региона «03» появились прямо на льду Уды – справа от Удинского моста. Их было хорошо видно проезжающим мимо пассажирам.
Напомним, на днях президент страны Владимир Путин пообещал помочь защитить молодёжь от АУЕ. В России даже планируется создать специальную программу постинтернатного сопровождения детей, попавших в криминальную среду. С такой инициативой выступили активисты «Союза добровольцев России».
