За скинхедов пострадают «экстремисты»

Бурятия на передовой борьбы с экстремизмом. Хуральцы предлагают своим коллегам из Госдумы России ужесточить наказание по антиэкcтремистской статье Уголовного кодекса. Что стоит за этой инициативой?

Ноябрьский антифашистский митинг бурятской общественности в Улан-Удэ против действий московской неонацистской молодежи, осуществляющей в столице России террор против африканцев и азиатов, стал поводом для законодательной инициативы группы депутатов Народного Хурала (НХ) Бурятии, членов хуральской фракции «партии власти». Это лидер Бурятского регионального отделения партии «Единая Россия» Владимир Павлов, председатели комитетов бурятского парламента Владимир Булдаев и Анна Скосырская, ее заместитель Федор Чебунин, а также рядовые члены фракции Зорикто Цыбикмитов и Баир Доржиев.

 

«Борцы» с неонацизмом

Напомним, что в сентябре этого года в Москве группой вооруженных ножами скинхедов был убит 23-летний Баир Самбуев из Бурятии, который стал шестой среди бурят жертвой за последние несколько лет. Убийство было квалифицировано московскими «стражами порядка» как бытовое. Тем не менее именно оно подтолкнуло депутатов Народного Хурала сначала отправить обращение парламента Бурятии к президенту Медведеву и премьеру Путину, а затем разработать проект Федерального закона «О внесении изменений в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации».

 — Эта инициатива возникла как реакция части депутатов на проявления ксенофобии и национализма, — рассказывает заместитель председателя Комитета НХ по государственному устройству Федор Чебунин. — Дело в том, что обращение Народного Хурала к президенту и премьеру остается всего лишь эмоциональной реакцией депутатов на эти события. Это необязательная форма, на которую может даже не быть никакого ответа. Условно говоря, наше обращение могут просто принять к сведению и этим ограничиться. Чтобы что-то изменить, нужна законодательная инициатива с конкретными предложениями, которая обязательна к рассмотрению. Государственная дума обязана рассмотреть ее хотя бы на своем профильном комитете. Она может отклонить нашу инициативу, может внести в нее свои поправки, но запустить официальную процедуру Дума обязана!

Предложения бурятских парламентариев, решивших проявить себя борцами с неонацизмом, сводятся к ужесточению наказания по уголовной статье за «возбуждение ненависти либо вражды и унижение человеческого достоинства» по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе. Например, сумму штрафа за такие действия, совершенные публично или с использованием СМИ (высказывания на митинге, демонстрации или предосудительные транспаранты и статьи), предлагается увеличить со 100—300 тысяч рублей до 300—500 тысяч, а срок «сидения на нарах» за это может быть увеличен со скромной отсидки в течение двух лет до полноценного срока в пять лет. Если те же действия совершены «с применением насилия или с использованием служебного положения», «экстремисту» может грозить уже не пять, а семь лет.

 

Бей либералов, чтоб скинхеды боялись!

Журналистки издания «Свободное слово» и активистки партии «Демократический союз» Надежда Низовкина и Татьяна Стецура были одними из организаторов и активными участниками того самого антифашистского митинга в Улан-Удэ, который побудил депутатов «бороться с неонацизмом». Они же — единственные жители Бурятии, которые сегодня находятся под следствием по «антиэкстремистской» 282-й статье Уголовного кодекса. Парадоксально, но факт — направленная против неонацистов инициатива депутатов Народного Хурала бьет совсем не по «безбашенным» московским «наци». Получается, что в случае ужесточения наказания по 282-й статье могут пострадать в первую очередь две девушки, бывшие отличницы и выпускницы юрфака ВСГТУ, которые в своих научных и журналистских статьях и листовках высказывают свои оппозиционные взгляды.

 Надежда Низовкина считает, что власти воспользовались убийством Баира Самбуева как удобным поводом для ужесточения наказания отнюдь не за убийства и нападения на расовой почве, а за ненасильственное «свободное слово» на улицах, в печати и в Интернете.

— Почему не была высказана инициатива к тому, чтобы привлекать к ответственности должностных лиц, работников следственных органов и судей за заведомо неправосудную квалификацию убийств на расовой почве как бытовых? — задает вопрос депутатам Надежда Низовкина. — Есть совершенно конкретные признаки, позволяющие относить такие преступления к преступлениям, совершенным на почве расовой ненависти. Мы, участники антифашистского митинга, изложили их в своем обращении к ООН. Ясно, что убийство Баира Самбуева для нашей власти стало поводом для окончательного введения и ужесточения политической цензуры. Сами же депутаты почти в полном составе не явились на наш митинг, не проявили никакой инициативы, кроме той, чтобы преследовать свободу слова.

 

Субъект и состав преступления нашли в Улан-Удэ

Федор Чебунин до того, как в 2002 году сесть в кресло депутата Народного Хурала, около 30 лет (с 1974 года) работал в «органах» КГБ-ФСК-ФСБ и имел отношение в том числе и к оперативной работе. То, что уголовные дела по фактам нападений и убийств на почве расовой ненависти заводятся по менее тяжким уголовным статьям, он объясняет так.

— Это общепринятая практика, предусмотренная Уголовно-процессуальным кодексом, — говорит Федор Чебунин. — Возьмем случай с Самбуевым. Здесь мы видим пока только факт насилия, в результате которого наступила смерть жертвы. Определяющим же фактором в квалификации состава преступления является умысел, который является одной из четырех частей состава преступления. А чтобы установить умысел, мы сначала должны найти преступника. Когда преступник найден, выявлены подробности преступления, умысел, следователь всегда может переквалифицировать «состав», и в суд такое дело пойдет уже по более тяжкой статье.

У 23-летней Надежды Низовкиной в багаже всего лишь красный диплом юрфака и небольшой опыт преподавания юриспруденции. Но то, как в Бурятии выявляют «объект» и «субъект» преступления по 282-й статье Уголовного кодекса, она знает «на собственной шкуре».

— Сегодня уже готово заключение психолингвистической экспертизы, большая часть которого содержит описание того, какие мы незрелые личности, насколько низок уровень нашего социального интеллекта, и другие порочащие нас сведения, — улыбается Низовкина. — Но нас беспокоит больше лингвистическая часть экспертизы, которая состоит всего из двух страниц в конце заключения. Там нет ни одной нормальной цитаты из наших статей и листовок, а те цитаты, которые приведены, состоят из одного-двух слов, то есть по определению цитатами не являются. Приводятся также словосочетания, которые мы не употребляли, например, «бесчеловеческий режим» (стилистика экспертного заключения сохранена. — С.Б.), а также те цитаты, авторами которых мы не являемся. Эти цитаты взяты нами у Елены Маглеванной (автор газеты «Свободное слово». — С.Б.). Получается, что эта экспертиза основана не на наших текстах.

 

«Первый блин»

Это первый случай в практике проведения судебной психолого-лингвистической экспертизы в Бурятии. Новоиспеченные сотрудники Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, психолог Юлия Малинина и лингвист из БГУ Галина Судоплатова нашли у девушек «незрелую мятежность безрассудного типа со стремлением разрушать» и «вербальный экстремизм». Однако прямых призывов к экстремистской и террористической деятельности, а также нарушающих общественную мораль оскорблений представителей социальных групп «армия», «МВД», «УФСИН» и «ФСБ» в обследуемых текстах им найти не удалось.

 После того как местные эксперты «не справились», стало известно о том, что следователь по этому делу Арсалан Гончиков заказал повторную психолого-лингвистическую экспертизу. На этот раз у специалистов Уральской лаборатории судебной экспертизы, которые недавно отличились тем, что признали «призывающим к насилию над военно-служащими» следующий лозунг участников одной из протестных акций: «Миру — мир!».

 Тем временем депутат Народного Хурала Федор Чебунин сообщил о том, что законопроект о внесении изменений в статью №282 Уголовного кодекса должен быть готов к февральской сессии парламента Бурятии. После обсуждения на Хурале эта инициатива будет внесена в Государственную думу России.





Как наказать экстремиста

Текст статьи Уголовного кодекса РФ (в скобках предлагаемые изменения)

Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства

1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации, наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей (от трехсот до пятисот тысяч рублей) или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет (от двух лет до трех лет), либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (до пяти лет), либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов (от ста двадцати до двухсот сорока часов), либо исправительными работами на срок до одного года (от одного года до восемнадцати месяцев), либо лишением свободы на срок до двух лет (до пяти лет).

2. Те же деяния, совершенные:

а) с применением насилия или с угрозой его применения;

б) лицом с использованием своего служебного положения;

в) организованной группой,

наказываются штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей (от пятисот тысяч рублей до одного миллиона рублей) или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет (от трех до пяти лет), либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до двухсот сорока часов (от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов), либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет (от восемнадцати месяцев до двух лет), либо лишением свободы на срок до пяти лет

(от трех до пяти лет).

Фото Марка Агнора

Автор: