Уроки кризиса

В Бурятии отсутствуют прямые связи между наукой и практикой, нет механизма преодоления так называемой «долины смерти». Тем не менее, наука дает объективную оценку событиям и предлагает пути разрешения проблем. Сегодня о проблемах экономического и территориально-административного развития республики говорит профессор, доктор экономических наук Николай Атанов

— Нынешний кризис, очевидно, не последний в нашей жизни. Какие уроки он преподал и какие действия наука предложила бы управленческой практике по минимизации отрицательных последствий?

— Россия в целом не определилась с эффективной системой федеративного, регионального и муниципального управления. Везде доминирует «ручное» управление, не исключение и Бурятия. Невооруженным глазом в правительстве видна асимметрия, например, в разделении функций между зампредами, между аппаратом правительства и министерствами. Насколько усилился надстроечный уровень, настолько ослабла роль министров. «Вне игры» оказались главы районов, их, оказывается, даже не приглашают на заседания правительства, не говоря о проведении ежемесячных совещаний по проблемам муниципалитетов, практиковавшихся прежним руководством.

Увлечение разовыми мероприятиями (имеются в виду форумная и презентационная «эпидемии») не способствует системной работе, отвлекают министерства и ведомства от основной работы и ложатся тяжелым бременем на бюджет республики. В результате в 2009 году социально-культурные мероприятия чуть недотянули 70 процентов расходной ее части. Самое драматичное в том, что увеличивается отрыв власти от народа, отсутствует обратная связь. Налогоплательщики не могут влиять на эффективность использования их денег.

— Но ведь у нас есть институт представительской власти — Народный Хурал?

— Смею возразить, половина из депутатов Хурала прошла по спискам от партий. Социологические исследования, проведенные нашим отделом в Кяхтинском районе, подтвердили увеличивающийся дрейф между властью и народом. Сельское население считает, что к ним власть проявляет интерес только во время выборных кампаний. Это опаснейший диагноз не только для экономической, но и, прежде всего, политической системы.

— Николай Иванович, пожалуйста, конкретные примеры.

— Возьмите утверждение депутатами проекта строительства свинокомплекса в Заиграевском районе с выдачей госгарантий на сумму около 700 млн. рублей на 2010 год. Азбукой принципа размещения производительных сил на территории являются либо близость и достаточная емкость сырьевой базы, либо близость рынка сбыта, либо стратегическая роль предприятия в решении государственной задачи национальной безопасности. Полная зависимость от конъюнктуры рынка зерна делает проект слишком рискованным. Хорошо, когда в Западной Сибири урожайные годы и когда на рынке приемлемые цены на зерно, пока. Но за урожайными годами, как правило, следует череда засушливых лет. Что будем делать с 70-тысячным поголовьем? Раздавать по подворьям, дабы не заморить их голодом?

Другой отрицательный элемент — это высокая энергоемкость промышленного содержания свиней. При наших тарифах на электроэнергию рачительный хозяин сделает ставку на малозатратные виды скота. Почему сельские подворья сократили поголовье свиней с 2,6 голов в среднем на двор в 80-е годы ХХ века до 0,45 голов в настоящее время? Их трудно упрекнуть в нерациональности. В республике действуют Усть-Кяхтинский, Мостовский, Николаевский свинокомплексы, которым позарез нужна господдержка на модернизацию и расширение, а также личные подворья. Куда девать излишки свинины, неконкурентоспособной по цене по отношению к усольской, омской, томской и т.д.? Другой негатив проекта в том, что его реализация стянет на себя все другие инвестиции аграрного сектора.

— Николай Иванович, в бытность вашу министром в правительстве Леонида Потапова вы сами ратовали за привлечение инвесторов. А чем САГ не крупный инвестор?

— Возражений нет. Но зачем выбирать в качестве объекта инвестиций производство, которое не относится к региональной специализации. Сегодня республика зависима от ввоза из других регионов молочной продукции. На решение этой проблемы и следовало бы привлекать инвестора.

— Каков же вывод?

— Чтобы не сотворить крупнейшую в истории Бурятии управленческую ошибку, Хурал и правительство Бурятии вновь должны вернуться к данному вопросу и найти гражданское мужество отменить его.

— Что вы скажете об амбициозной цели — вывести бюджет из дотационной зоны к 2017 году?

— Невыполнимость этой благородной цели очевидна. Основополагающая причина в так называемом принципе неравномерного развития, согласно которому возможности населения региона или местности повышать свой уровень жизни весьма ограничены, как и ограничена скорость такого развития без масштабных внешних вливаний. Если Бурятия с ее суровым климатом, огромными экологическими и демографическими ограничениями, отсталой инфраструктурой станет бездотационной, то трудно вообразить, какими должны стать бюджеты субъектов Федерации в западно-сибирской, уральской и европейской зонах России?

Эта эфемерная цель потянула за собой другие ошибки в прогнозировании социально-экономического развития Бурятии. Оказалось, что выйти на бездотационный бюджет возможно, если с 2012 по 2017 год среднегодовые темпы прироста ВРП составят порядка 23—25 процентов, т.е. будут прирастать ежегодно на четверть. Стоит напомнить, что в среднем один процент прироста ВРП требует трехпроцентного прироста вложений инвестиций, а в случае высокой изношенности основных производственных фондов — четырех-пятикратного опережающего увеличения инвестиций.

— Что может сделать экономику Бурятии малоуязвимой от внешних факторов?

 — Следует заняться развитием базовых, социально ориентированных отраслей. Речь идет об обеспечении продовольственной и энергетической безопасности. Сегодня производительность экономики Бурятии такова, что она способна прокормить до полумиллиона человек, хотя потенциал аграрного сектора в разы выше, по энергообеспеченности и того меньше.

Если в 1992 году вывоз из республики товаров народного потребления составлял 64 процента к ввозу, то в 2001 году — 29 процентов, в 2007 и 2008 годах — всего 20 процентов. Другими словами, республика целиком является импортозависимой. Превышение в пять раз ввоза над вывозом свидетельствует о том, что население республики инвестирует другие регионы своими сбережениями. За 2008 год вывезено из республики денег на приобретение товаров на 7908 млн. рублей больше, чем ввезено.

— Николай Иванович, каков ваш взгляд на территориальный аспект развития экономики, на существующее административно-территориальное деление?

— Укрупнение районов и поселений не имеет альтернативы. Вопрос в подходах. Директивное механическое укрупнение вместо пользы, скорее всего, нанесет вред, а структурно-функциональный подход — пользу. Готовых рецептов нет, но заслуживает внимание вопрос о передаче районного звена в юрисдикцию государственного управления.

— То есть Курумкан слить с Баргузином, Тунку с Окой и так далее?

— В укрупненных районах координаторами могли бы выступить представители президента — председателя правительства, при них федеральные и региональные исполнительские службы, финансируемые напрямую из федерального и регионального бюджетов по соподчиненности. Муниципальные бюджеты создаются в укрупненных поселенческих муниципалитетах. Естественно, существуют и другие варианты реконструкции административно-территориального обустройства. Ясно одно, вопрос созрел для поиска решений.

— Как вы расцениваете возможности экономики Бурятии для инноваций?

— Считаю, что в правительстве должна быть создана структура, отвечающая за данное направление по типу комитета по науке и технике, существовавшего в советский период.

Прорывными инновациями, имеющими задел, являются производство солнечных фотоэлектрических преобразователей, производство готовых изделий из базальтового сырья, имеющих обширный спектр применения, переработка низкосортных (бурых) углей с получением газа, жидкого топлива, химической продукции, фармацевтическое производство с использованием традиционных и инновационных рецептов и технологий, IT-технологии и др.

— Но кто это все будет делать? Стоит кадровый вопрос, без решения которого вся конструкция рушится.

— Россия до сих пор не смогла выстроить систему подготовки управленческих кадров, близкую к той, что была в СССР. Например, в Бурятии сегодня более или менее исправно работает институт глав районов. Из них правительство Бурятии пополняет в последние 15 лет управленческие кадры. Другие источники так и не созданы. Производственный сектор сам задыхается из-за квалифицированного кадрового голода. Действующие институты кадрового резерва не дают пока ощутимого результата. Без кардинальных мер регион еще долго обречен пребывать в режиме «ручного управления».

— Николай Иванович, ваше предложение?

— Этим могла бы заняться партия власти. Есть академия народного хозяйства при правительстве РФ, академия госслужбы и так далее. Но кадров нет. В заключение: за строкой остался ряд злободневных проблем, но, видимо, нельзя в одной беседе пытаться объять необъятное. Но в трудные времена в поисках решения проблем практика всегда обращалась к науке. Сегодня предложение со стороны науки есть, но нет спроса, прежде всего, от местной власти. Доколе?

 

Автор: