Школа Куросавы для бурятских артистов

23 марта исполнилось бы 100 лет одному из величайших кинематографистов XX века Акиро Куросаве

По всему миру проходят фестивали в его честь, в США собираются выпустить римейк одного из фильмов Куросавы. Между тем в Бурятии работают артисты, которым посчастливилось сниматься в фильме знаменитого режиссера, получившем «Оскара»

В начале 70-х годов Дальневосточный институт искусств набрал первую бурятскую актерскую студию. В ней учились звезды бурятского драмтеатра Олег Бабуев, Чимит Ринчинов, Содном Хажитов, Дамба Бочектоев и нынешние директор театра Доржи Сультимов и худрук Сергей Бальжанов.

— Тогда приграничный портовый Владивосток был «закрытым» для иностранцев городом. Даже нам, студентам, поставили в паспорта печати «житель Приморского края». Так что мы на первых курсах еще не видели ни одного иностранца, — вспоминает народный артист Бурятии Дамба Бочектоев.

 

Первые киношаги

Оглядываясь на студенческие годы, нынешние мэтры бурятского театра понимают, что сама судьба вела их к японскому режиссеру. На III курсе студентов из бурятской студии пригласили играть именно иностранцев — японцев в фильме «И на Тихом океане». Режиссером фильма был Юрий Челюкин, чьей лучшей работой и по сей день считается комедия «Девчата». Многие бурятские студенты выросли на этом фильме и невероятно волновались перед первыми в их жизни киносъемками. К тому же им предстояло играть на одной площадке с такими звездами советского кино, как Владимир Басов, Сергей Голованов, Анатолий Кузнецов, Любовь Соколова.

Получившие первый опыт работы в профессиональном кино бурятские студенты думали, что судьба улыбнулась им случайно. Ведь даже в театральных вузах Москвы и Ленинграда преподаватели неохотно и редко разрешали студентам сниматься в кино. Но уже через год, в 1975 году, судьба улыбнулась бурятам еще шире. Игравшим японцев студентам предложили поработать с иностранцем из враждебной капиталистической страны. Так, первым иностранцем, которого увидели бурятские студенты, стал знаменитый японский режиссер Акиро Куросава. В Приморье он приехал уже всемирно известным обладателем разных японских и международных премий и призов, основателем школы нового японского кино. Он даже ездил в Америку, чтобы поработать для студии «20 ВЕК ФОКС». Но не только удачи были в его жизни. После провала первого цветного фильма студия Куросавы разорилась. Впавший в депрессию режиссер сделал шесть надрезов на шее и восемь на запястьях, но его спасли. Выйти из депрессии помогли любимые им с детства книги российского писателя Арсеньева. Вначале режиссер хотел снять фильм на Хоккайдо, но, когда понял, что его природа не может сравниться с Уссурийским краем, обратился в посольство СССР.

 

БАМ, хунхузы и японец

Историки кино до сих пор выдвигают самые разные версии, почему Госкино в разгар холодной войны разрешило режиссеру из капстраны снять фильм на советской приграничной территории и даже выделило на съемки 4 млн. долларов. Более того, предоставили Куросаве полную творческую свободу.

 — Если Куросаве понадобится, чтобы в тайге всплыла подводная лодка, то она должна всплыть, — шутил товарищ Сизов, тогдашний глава Госкино.

 Одна из разгадок такой лояльности к иностранному режиссеру кроется в содержании самого фильма и напряженных отношениях СССР с Китаем того времени. Напомним, что с конца 60-х годов, с конфликта на острове Даманский, СССР находился в состоянии, близком к войне с Китаем. Дошло до того, что в первый день 1970 года Mao Цзэдун обвинил руководство СССР в «закоренелом неоколониализме» и установлении в стране «фашистского диктаторского режима». Надо отметить, что и Советский Союз не оставался в долгу и привечал в Казахстане эмигрантов из Китая, уйгурских сепаратистов. В 70-е годы Советский Союз был вынужден потратить 200 млрд. рублей на укрепление границы с КНР, увеличив численность своих Вооруженных сил в Сибири и на Дальнем Востоке более чем до 50 дивизий. Были усилены и соединения обычных и ядерных подводных лодок Тихоокеанского флота.

За молодежной романтикой всесоюзной стройки БАМа скрывалась необходимость иметь запасной железнодорожный путь на случай захвата Транссибирской магистрали. Китай со своей стороны значительно укрепил северные границы. США по принципу «враг моего врага — мой друг» поддерживали Китай как противовес СССР. А уж территориальные претензии между двумя соседними державами не затихали еще со времен покорения русскими Сибири и Дальнего Востока.

— И в такой напряженной ситуации японский режиссер предлагает снять у самой границы с Китаем фильм о событиях начала XX века, когда Приморье терроризировали банды хунхузов, — до сих пор удивляется Дамба Бочектоев.

Впрочем, в записках Арсеньева, по которым и снимали фильм, и в свидетельствах современников отмечалось, что эти банды грабили в основном своих же китайцев, работавших на золотых приисках, и что не меньший урон природе Приморья приносили браконьеры из числа русских офицеров и новопоселенцев. Хунхузами в поисках легких денег становились не только китайцы и маньчжуры, но и русские. В сценарии фильма по понятным идеологическим причинам таких «неудобных» тогдашней власти моментов не было. Есть версия, что Куросаве не отказали еще и потому, что он был далек от политики. Тем не менее далекий от политики японец снял этакий «художественный щелчок» по носу Китаю.

 

«Оскароносные» студенты

— Но при всей мировой славе Куросавы ему не разрешили посмотреть Владивосток. Мы снимались в соседнем городе Арсеньев, названном в честь ученого и писателя, — вспоминает Дамба Доржиевич. — Арсеньева играл Юрий Соломин, давно известный стране как «адъютант его превосходительства». Когда познакомились, оказалось, что он почти земляк, родом из Читы.

 К радости бурятских студентов, на вторую главную роль Дерсу Узала утвердили тоже «почти земляка» тувинского актера Максима Мунзука. Так на съемках в уссурийской тайге сошлись сибиряки. Бурятских студентов отобрали на фильм сначала только из-за внешности. Уже на съемках создатели фильма с удовольствием поняли, что случайно взяли на работу не городских изнеженных студентов, а парней, для которых жизнь в лесу не была диковинкой.

— Мы играли таких же представителей малых народов Приморья, как Дерсу Узала. Он был гольд, я играл охотника из народности «тазы». В тайге мы, как и Мунзук, не чувствовали себя чужими. Ведь лесные походы и охота для нас с детства привычны, — вспоминает Дамба Доржиевич, — у малых народностей Приморья много общих с бурятскими таежных обычаев: запреты охотиться не для пропитания, а для забавы, традиция оставлять на таежной стоянке сухие дрова, спички, запас продуктов для тех, кому это может понадобиться. Этот обычай в Бурятии и сейчас соблюдают.

 

Дерсу мог сыграть Будамшуу

То, как мэтр мирового кино отбирал актеров, бурятские студенты поняли, когда им рассказали, как искали актера на роль Дерсу Узалы. Сначала на главную роль приглашался известный японский актер Тосиро Мифунэ, однако он не нашел в своем графике свободного места. Пробовался даже знаменитый исполнитель хита «Увезу тебя я в тундру» Кола Бельды.

— Прошел все пробы и был утвержден на роль актер бурятского драматического легендарный первый Будамшуу — Жамсо Манзанович Иванов, один из основателей театра. Но, к сожалению, он заболел и скоропостижно умер, — рассказывает Дамба Дугарович.

Пришлось Куросаве методично просматривать советские фильмы. Однажды он встрепенулся и ткнул пальцем в экран, где бегал маленький кривоногий человек. Это была второстепенная роль, и даже режиссер этого фильма не помнил ни имени актера, ни откуда он. Его поиск превратился в настоящее расследование, пока не выяснили, что это Максим Мунзук из тувинского музыкального театра. Великого Куросаву не подвела интуиция. Мунзук оказался опытным охотником, в голодные годы войны он вынужден был после выступлений на сцене ходить на охоту. В Кызыл вылетел оператор фильма.

— В тувинском театре нам сказали, что Мунзука увидеть нельзя, так как он ушел на охоту, — вспоминал оператор. — Прошла почти неделя, срок нашей командировки был давно завершен, мы собрались улетать на следующий день, когда к нам в номер пришел странный человечек прямо в своем охотничьем снаряжении. Его бы никто не назвал красавцем, поэтому мы прихватили в Москву еще двух актеров «посимпатичней».

Смотрины начались неудачно. Сначала запустили «симпатичных» — Куросава опять был недоволен и ворчал. Третьим пошел Мунзук.

 — Мы впихнули его в комнату к Куросаве, — вспоминали очевидцы, — а сами даже боялись идти, подслушивая за дверью. После затянувшегося молчания из любопытства открыли дверь. Куросава усадил Мунзука в собственное кресло и просто любовался им. Он и после всегда называл его своим самым любимым актером в жизни.

 Уже имевшие опыт работы с мосфильмовской студией бурятские студенты удивлялись пунктуальности японского режиссера.

 — Ровно в 8.00 он заходил на площадку, и начиналась работа, — вспоминает Дамба Доржиевич, — а как он берег нас, актеров! В одном эпизоде меня и Доржи Сультимова, по сценарию замученных хунхузами, бросили в ледяную воду. Как только отсняли и вытащили посиневших из воды, нас мгновенно закутали в заранее приготовленные теплые одеяла. Уже горел костер, и там ждали горячительные «сто грамм».

 Благодарные за такую предусмотрительность бурятские актеры в душе еще и отмечали его за то, что он делал непривычно мало дублей.

 — Куросава очень обстоятельно объяснял нам, что мы должны делать в кадре. При этом делал поразительно мало дублей. Мы привыкли, что в прошлом фильме делали по десять дублей, а тут два-три. Хотя у Куросавы был переводчик, основные команды он выучил и давал сам: «Внимание! Мотор! Поехали!». Все это было для нас лучшим уроком, — рассказывает Дамба Доржиевич.

Музыку к фильму писал не менее легендарный композитор Исаак Шварц. Когда съемки закончились, бурятским студентам казалось, что закончилась еще одна сказка. Покидая СССР по окончании работы, плакал сам Акира Куросава.

 — Мы понимали, что снялись в фильме у гениального режиссера. Но даже не ожидали, что после выхода «Дерсу Узалы» на фильм посыплется дождь наград, — вспоминает Дамба Доржиевич. — Фильм взял золотой приз и премию ФИПРЕССИ на IX Московском кинофестивале 1975 года.

 В тот год снимавшиеся в фильме наши студенты уже официально стали дипломированными актерами и в Улан-Удэ вернулись знаменитыми. Сразу же влились в труппу театра. И вот в 1976 году пришла сенсационная новость: «Оскар» за лучший иностранный фильм, показанный в США, получил «Дерсу Узала». Это был второй «Оскар» в истории советского кино после «Войны и мира» Бондарчука.

— Естественно, тогда и речи не могло быть о том, чтобы нас, советских актеров, пустили на церемонию «Оскара». И о следующих наградах своего «студенческого» фильма мы узнавали только из газет, — вспоминает Дамба Доржиевич, — читали, что впечатленные этим фильмом Фрэнсис Форд Коппола и Джордж Лукас дали Куросаве деньги на его следующую работу «Тень воина», вышедшую в 1980 году. С тех пор Куросава начинает выпускать по одному фильму в пять лет.

Если бы организовать в Улан-Удэ ретроспективу фильмов Куросавы, в том числе «Дерсу Узала», жители Бурятии не только бы увидели знакомые лица, но и обнаружили бы актуальность той «оскароносной» картины.

— Она и об экологии, ведь герои фильма считали, что в тигров нельзя стрелять: это боги, охраняющие женьшень от человека. Фильм о начале XX века, а словно снят о наших проблемах с опустошением природы браконьерами. И еще фильм о том, что все люди — братья, независимо от цвета кожи, как городской образованный офицер Арсеньев, так и гольд Дерсу, следы животных читающий лучше, чем буквы. Есть в фильме и хунхузы — банды налётчиков, которые занимались грабежами, захватами в рабство и таким образом терроризировали местное население. Разве что-то изменилось в мире? — заключает Дамба Бочектоев.

 

Будущие звезды Бурятского драмтеатра в перерыве между съемками у Куросавы /Фото из личного архива Бочектоева.

Автор: