Самый молодой депутат Государственной Думы V созыва, член комитета ГД по информационно политике, информационным технологиям и связи Роберт Шлегель во время своего визита в Улан-Удэ рассказал газете "Вечерний Улан-Удэ-Неделя" о сути проекта, реализуемого под его руководством в настоящее время. Речь идет о программе под громким, если не сказать одиозным, названием - «Развитие Рунета».
- Развитие Рунета – очень широкое понятие, и предположить под ним можно все, что угодно. А собственно, в чем суть Вашего проекта?
- Сейчас существует три приоритетных направления. Первое – это законодательство в сфере Интернета, которое развито сейчас очень слабо. Некоторые законы нужно писать с нуля, какую-то часть необходимо приводить в соответствие, чтоб и Интернет оказался в зоне правового пространства.
Вторая тема проекта – проблема цифрового неравенства: когда недостаточно качественные услуги доступа к всемирной сети предоставляются по высоким ценам. Причем это может быть связано и с чисто техническими причинами. Данным вопросом занимается и профильное министерство, но и мы должны содействовать этому – вопрос в сроках устранения этой проблемы. Причем это особенно актуально для регионов, отдаленных от федерального центра, и малых городов. Столицы субъектов и прочие большие города таких проблем, как правило, не испытывают. А в городах, так называемых «200 минус», где живет почти половина населения России, эту задачу нужно решать как можно скорее. Чтобы все мы находились в равных условиях, в едином пространстве, и все без исключения могли воспользоваться госуслугами по Интернету. Это, собственно, касается третьего направления проекта - содействия развитию электронного правительства. Необходимо дать возможность гражданам обращаться к избранным депутатам, к власти, не выходя из дома.
- К разработке каких законодательных актов стоит, по-вашему, приступить в первую очередь?
- Изначально нужен элементарный словарь понятий, потому что хоть сегодня в законодательстве очень много упоминаний слова «Интернет», но должны быть еще и понятия, что такое «сервер», «хостинг», «сайт», к чему они приравниваются. Это нужно, прежде всего, для того, чтобы в дальнейшем, внося поправки в другие законодательные акты, словарь отсылал к общепринятому понятийному аппарату, и мы могли бы свободно пользоваться им как инструментом в сфере регулирования Интернета. Это первично. Но такой проект является и площадкой для взаимодействия общества, государства и отрасли, и только таким образом возможно регулировать Интернет, другого не существует. Потому что в демократическом обществе - к сожалению или к радости - невозможно взять и все «зацензурить». Это возможно только в условиях авторитарного общества. А в демократическом мы должны договариваться, искать варианты. И решения закона будут легитимны только тогда, когда все участники процесса будут максимально с ними согласны.
- То есть участь Беларуси или Китая в части цензуры Интернета и ограничений доступа к нему нам не грозит?
- У этих стран можно поучиться некоему ограничению с точки зрения борьбы с преступностью. Но, конечно, речь не идет о том, чтобы таким образом ограничивать все и вся. На самом деле те, кто говорит, что нельзя перекрыть доступ к детской порнографии и экстремистским материалам, лукавят. Можно принимать меры, и это делается. И нужно использовать их опыт в лучшем русле - не в качестве политического давления, ограничения прав и свобод, а в качестве борьбы с преступностью.
По поводу СМИ: закон о СМИ существует, и нужно сделать так, чтобы все его нормы полноценно действовали и в Интернете. Что касается блогов, то… Что такое блог? Это человек в сети. Он, как и любое физическое лицо, имеет гражданство, имеет правовое отношение к тому или иному государству, географически он где-то находится, услугами какого-то провайдера он пользуется, а, следовательно, на него так же распространяется ответственность за то, что он делает. Оскорбляет ли он кого-то, совершает ли он действия экстремистского характера... То же самое касается и распространения пиратской продукции, различных материалов, связанных с детской порнографией, это же можно отнести и к мошенничеству. То есть смысл в том, чтобы Интернет перестал быть зоной маргинальной, зоной беззакония. Это должно быть нормальное цивилизованное пространство, достаточно безопасное, комфортное, потому что многие говорят: «А как же те или иные свободы?». Но между свободой и правовым беспределом есть огромная разница, и эту разницу нужно понимать.
Конечно, всегда будет трудно выбирать между безопасностью и какими-то другими вещами, но баланс нужно держать. Собственно говоря, этот баланс существует в обществе, в том числе и в деятельности СМИ, когда нужно выбирать, что можно делать, а что нельзя. В общем, какая разница? Люди - они и в Интернете люди. Точно такие же граждане, как и вне сети.
- А что насчет устранения цифрового неравенства? Какие методы? Предполагается борьба с монополистами?
- Я думаю, это будет происходить следующим образом. Во-первых, с помощью того, что как минимум обращать внимание антимонопольной службы на какие-то моменты. Второе: стараться как можно быстрее приводить в регионы новых игроков, новые технологии. При этом нужно всячески способствовать, чтобы местная власть этому процессу не мешала, а наоборот, содействовала. Вот я недавно беседовал с одним своим товарищем, замглавой одной крупной спутниковой компании. Он рассказал буквально следующее, правда, говорил не о Бурятии, а об одном из дальневосточных субъектов: «Мы туда отдаем сигнал по той же цене, по которой отдаем в Москву, потому что наш спутник покрывает диапазон, захватывающий и Москву, и Владивосток. Но поскольку наши тамошние партнеры - монополисты, они просто значительно увеличивают цену». И сейчас речь идет о том, чтобы дать возможность спутниковому оператору прийти к конечному пользователю напрямую – уже есть такие технологии, и минсвязи об этом уже говорит. Что это даст? Это даст возможность купить за 2,5-3 тыс. рублей антенну, которая будет переезжать куда угодно, предоставлять доступ в Интернет и не зависеть от местной тарификации никоим образом. Это сейчас активно происходит в Англии, США, Австралии - в странах с достаточно большой географией. В России такой опыт уже опробован, но пока слабо распространен, эта работа еще предстоит.
На самом деле проект очень своевременный, потому что среда уже созрела, сформировалась отрасль с крупными собственниками. Рынок в России созрел – 40 млн. человек минимум, самое активное и платежеспособное население, нужно всем этим заниматься, чтобы все было более цивилизованно и доступно.
- У многих возникает вопрос насчет доменов *.рф: зачем это нужно?
- Сейчас кажется, что это не особо нужно. Но многие не знают английский язык, не умеют пользоваться латиницей, не знают, как пишутся те или иные сочетания. В этом смысле стоит гордиться, что мы первые. А представьте, каково жителям Китая, у которых совершенно другая лингвистическая система. Поэтому это достаточно актуально сейчас. На сайт министерствотруда.рф зайти гораздо проще, чем набирать домен на латинице. Старшему поколению будет значительно проще написать, например, фотоцентр.рф, чем набирать латиницей. Сегодня уже несколько десятков тысяч доменов зарегистрировано, они ближе к середине лета начнут работать, скоро начнется регистрация частных доменов. Я думаю, все это скоро наберет обороты. В конце концов, это уважение к собственному языку. Вообще, будущее Интернета – это сеть сетей. Есть некая международная сеть – и должны быть национальные сегменты. Можно провести аналогию: весь деловой мир говорит на английском, но у каждого государства свой язык. С какой стати кто-то должен влиять на политику своего сегмента сети? Это своего рода суверенное государство.
- Есть мнение, что кириллические домены – это первый шаг к полной подцензурности Рунета. Если это не так, то опровергните, пожалуйста.
- Вы знаете, всегда будут опасения по поводу любых изменений в этой области. Все это станет восприниматься как попытка регулировать, ограничить. Это нормально. Это сознание, к сожалению, большинства представителей этой отрасли, тем более успешных представителей, в том числе журналистов, потому что сейчас в этом смысле у них все хорошо. Их вполне устраивает та ситуация, когда они не всегда несут ответственность за то, что делают. Но ведь эти вещи существуют не только для них, а для рядовых граждан прежде всего, и государство должно заботиться, в первую очередь, о своих гражданах. Понимаем, что все это будет восприниматься именно таким образом. Никто не собирается на самом деле вводить цензуру. Проект, которым я руковожу, как раз и формирует диалог по этому поводу. А то все гадают: что они там готовят, вдруг все запретят. Могу сказать, что у нашего государства для регулирования и так далее, есть все технические средства, и если нужно, это все давным-давно бы произошло, в том числе и со СМИ. Однако в Интернете и просто в СМИ, и на телевидении много всего, разные мнения высказываются. И в парламенте, хоть и есть лидирующая партия, есть возможность высказывать все, что угодно. Поэтому мы понимаем, что эти опасения чрезмерны, но также понятно, что они будут всегда.
- Кто сейчас в Вашей команде?
- Сейчас идут согласования по кандидатурам, кто войдет в экспертный и попечительский советы. Это, в первую очередь, люди из отрасли, из общественных организаций, связанных с Интернетом. Ведутся переговоры с профильным министерством, крупными Интернет-компаниями, например, с Яндекс.ру. Буду приглашать известных блоггеров в качестве представителей Интернет-общественности. По специальности я журналист, что в данном случае очень хорошо: нужно понимать, что регулирование Интернета связано не только и не столько с техническими возможностями. Отношение к всемирной сети просто как к инструменту - уже вчерашний день. Это уже социальное явление, это взаимоотношения отрасли, общества и власти. Именно поэтому я понимаю все специфику и даже опасность регулирования для профессии журналиста, и мне проще разговаривать с теми, кто является основным его потребителем. То есть я и блоггер, и пользователь, жизни без Интернета уже не представляю. Вернее, как раз представляю Интернет во всех ипостасях, кроме, пожалуй, технической. Так что работа предстоит большая и интересная.
