После обвинительного вердикта Верховного суда Бурятии дело об убийстве улан-удэнской семьи Манзыревых будет теперь рассмотрено в Верховном суде России, куда Ирина Манзырева намерена обратиться с жалобой на процессуальные нарушения в ходе суда. Осужденные бурятским судом Ирина Манзырева (19 лет лишения свободы) и Сергей Жубрин (пожизненное заключение) заявляют о своей невиновности.
25 июня судья Верховного суда Бурятии Андрей Богомолов огласил вынесенный им приговор по этому громкому делу, в котором он признал вину подсудимых и назначил им строгое наказание. Ирина Манзырева была осуждена судьей Богомоловым как организатор убийства (статья 33, часть 3 Уголовного кодекса России) на 19 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима (ст. 105 УК РФ, пункты «а» – «убийство двух и более лиц», «в» – «убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии», «д» – «убийство, совершенное с особой жестокостью», «з» – «убийство из корыстных побуждений или по найму»). Сергей Жубрин получил пожизненный срок по той же 105-й статье (пункты «а», «в», «д», «з»). Также ему присужден штраф в размере 2,5 тысячи рублей за кражу по статье 158, части 1 Уголовного кодекса России.
«Адвокат-хулиган»
Напомним, что за неделю до этого, 17 июня 2010 года, коллегия присяжных заседателей вынесла свой вердикт о виновности подсудимых. Зачем же Андрею Богомолову понадобилась целая неделя для вынесения своего решения по делу, в котором он почти полностью удовлетворил требования прокурора Александра Телешева (единственное отступление от требований гособвинителя – 19 лет лишения свободы Манзыревой вместо запрашивавшихся 20 лет)? Учитывая сам ход судебного расследования, победный настрой и органов следствия, и гособвинителя, а также негативное общественное мнение в отношении подсудимых, созданное за год следствия и три месяца судебного заседания при помощи средств массовой информации, наблюдатели ожидали более скорого решения суда в определении наказания Манзыревой и Жубрину.
Объяснение длительности паузы, взятой Андреем Богомоловым, присутствующие нашли в следующем. Значительную часть времени (почти столько же, сколько на оглашение приговора) у него заняло оглашение «частного постановления» суда о поведении во время судебного процесса адвоката Александра Захарченко, защищавшего Ирину Манзыреву. В этом определении указывалось на то, что адвокат Захарченко «систематически нарушал требования закона, демонстрируя свое пренебрежение к суду», «нарушал регламент судебного заседания», «вступал в пререкания с судьей», «задавал свидетелям одни и те же вопросы». Судья направил это свое постановление в Адвокатскую палату Бурятии и просил лишить Захарченко статуса адвоката или привлечь его к административной ответственности.
– Адвокат Захарченко комментировал ход судебного заседания в Интернете. Характеризуя потерпевшую Хромых как «похохатывающую в коридоре, а при присяжных заседателях рыдающую от горя, положив голову на стол прокурора», тем самым пытался оказать влияние на присяжных заседателей! – заключил в своем постановлении судья Андрей Богомолов. – На судебном заседании 23 апреля 2010 года адвокат Захарченко высказал претензии свидетелю Попову (руководителю группы оперативных сотрудников МВД Бурятии. – С.Б.) о том, что тот нарушил закон. На замечание председательствующего Захарченко вступил с ним в пререкания, которые не желал прекращать. Затем адвокат Захарченко, задав свидетелю Попову некорректный вопрос, вновь отреагировал на замечания председательствующего пререканиями, стал кричать и бросать бумаги об стол, заявляя о том, что «ему может быть сделано хоть десять замечаний», демонстративно выражая тем самым пренебрежение к закону и суду!
К нарушениям со стороны Захарченко судья Богомолов отнес и то, что защитник Манзыревой усомнился в показаниях свидетеля «Заболоцкого» (сокамерник Жубрина и участник «оперативно-розыскного мероприятия». – С.Б.), который отрицал то, что он и другой такой же свидетель «Хадаев» «занимались инструктажем подсудимого Жубрина». По мнению судьи, Александр Захарченко «не согласился с ответом свидетеля Заболоцкого и стал спорить с ним вместо того, чтобы задавать вопросы».
Андрей Богомолов пожаловался на Захарченко в Адвокатскую палату Бурятии и просит лишить его статуса адвоката. Сам адвокат заявляет о том, что не согласен с частным определением судьи Богомолова.
– Некоторых моментов, о которых говорилось в частном постановлении, я полагаю, вообще не было. По другим моментам можно сказать, что это просто слова, вырванные из контекста. Поскольку прокурор пытался вводить присяжных в заблуждение, я по этому поводу высказывал свое мнение, – сказал «Информ Полису» адвокат Александр Захарченко.
Адвокат едет в Москву защищать Манзыреву
О главном же событии этого месяца – вынесении приговора Манзыревой и Жубрину – Александр Захарченко сказал, что будет добиваться отмены приговора и проведения нового судебного заседания. Кассационная жалоба в Верховный суд России будет подана в отведенные для этого по закону 10 дней. В дальнейшем после получения на руки полного протокола судебного заседания и его изучения от Манзыревой и Захарченко в Москву будут отправлены их дополнения к жалобе. Захарченко сообщил «ИП», что давно уже не получает денежного вознаграждения от Манзыревой и мог бы, сославшись на невыполнение договора с ее стороны, законным образом отказаться от ее защиты. Однако бросать свою подзащитную, которая попала в сложную финансовую ситуацию, он не намерен. Захарченко говорит, что теперь защита Ирины Манзыревой – «дело его чести».
– Я считаю, что в ходе судебного заседания судьей были допущены многочисленные процессуальные нарушения. В эту инстанцию суда нам осталось лишь подать свои замечания на протокол судебного заседания. После того как они будут, скорее всего, отклонены, я обязательно сам поеду в Москву на кассацию, которую будет проводить коллегия по уголовным делам Верховного суда России, – говорит защитник Ирины Манзыревой. – Мое мнение – Манзырева и Жубрин невиновны. То, что Ирине дали 19 лет, а не 20 лет, как просил Телешев… А что это меняет? Ей летом исполняется 50 лет, и, если ее осудят, она, скорее всего, умрет в тюрьме. За что?! Давайте посмотрим «сухой остаток». Какие есть доказательства ее вины? Есть один из пяти вариантов показаний Жубрина против ее показаний. В этом случае принцип презумпции невиновности предполагает то, что все сомнения должны трактоваться в ее пользу. Еще есть один звонок неизвестного содержания, который был сделан с одного телефона на другой. Все! Какие доказательства ее вины?!
Сама Ирина Манзырева восприняла приговор Андрея Богомолова на удивление спокойно.
– Я буду бороться до последнего! В первую очередь, за свое честное имя. Все, мне больше нечего сказать, – сообщила Ирина Манзырева «Информ Полису».
Потерпевшие: «Получили то, что заслужили»
Потерпевшая Валентина Хромых на суде не присутствовала, поскольку находилась на тот момент на лечении в Республиканской больнице. Она – родная сестра погибшей 70-летней Екатерины Манзыревой, и, как уверяют в Следственном управлении СКП при Прокуратуре России по Бурятии, теперь эта «нехорошая» квартира достанется ей. По словам ее мужа Вячеслава Хромых, Валентина Прокопьевна узнала о приговоре сразу после оглашения из его сообщения по телефону.
– Она сейчас только после капельницы и присутствовать на суде не смогла, – рассказал о своей супруге Вячеслав Хромых. – Сам я рассчитывал на справедливость, но думал, что Манзыревой дадут лет шестнадцать. Дали девятнадцать… В том, что они виновны, я лично убедился, когда следствие еще не закончилось. Нас знакомили с документами, там воочию видишь, кто что показывает, кто что говорит. Жубрин сам говорил о том, что «кинул адвоката», и тот «побежал к ней (Ирине Манзыревой. – С.Б.) за баблом».
–Я на второй день после убийства сказала следователю: «Вы проверьте дочку, Ирину Манзыреву!», – говорит свидетельница Любовь Дружинина, соседка погибших Манзыревых. – Она сразу начала врать, уводить следствие в сторону. Она прямо при трупах говорила, что Лариска (Манзырева Л.В. – С.Б.) гуляла, бл..довала, неизвестно от кого дебилку родила, наркотиками занималась! Я и возмутилась. Почему ты врешь, говорю! Такого не было!
Любовь Дружинина говорит о том, что видела у Екатерины Манзыревой акт приватизации ее квартиры. Знала соседка и о том, что Екатерина Манзырева составила завещание в пользу младшей дочери Ларисы и внучки Ани. По словам Любови Дружининой, ее пожилая соседка сама говорила о том, что сделала это для того, чтобы «Ирка не выгнала их из квартиры после ее смерти или не отравила».
Следователь знает не обо всем
Тем не менее, журналисты не перестают задавать следствию вопросы, которые свидетельствуют о том, что сомнения у них все же остались. Пресс-конференция, которая после оглашения в суде приговора состоялась в Следственном управлении Следственного комитета прокуратуры (СУ СКП) при Прокуратуре России по Бурятии, порой напоминала совсем не триумфальное выступление победителей, а, скорее, допрос подозреваемых. В роли последних выступали руководители следствия и гособвинитель Александр Телешев.
Самое интересное, в ходе пресс-конференции выяснилось, что, оказывается, некоторые важные, на взгляд адвокатов, материалы, полученные в ходе следствия, самим руководителям следствия не известны. Например, следователь Вячеслав Поляков сообщил журналистам о том, что не знает содержания большей части разговоров в камере между Жубриным и его сокамерниками «Заболоцким» и «Хадаевым» (под этими фамилиями этих участников оперативно-розыскного мероприятия представляли в суде. – С.Б.), которые записывались на видео в течение шести дней. Как известно, в деле фигурирует лишь смонтированная аудиозапись продолжительностью менее часа, а в суд была представлена «справка-меморандум», или стенограмма этой части разговоров. В ходе судебного расследования и Александр Захарченко, и адвокат Жубрина Марина Морокова не раз спрашивали гособвинителя о том, что «прячет следствие» в записях, не вошедших в «справку-меморандум». Сторона защиты ходатайствовала о том, чтобы была представлена по возможности полная запись этих бесед. Но ее так и не представили по соображениям «секретности». Напомним, что в расследовании дела, помимо следователей Следственного комитета прокуратуры, принимали участие и оперативные сотрудники милиции, которые без участия следователей и «добыли» большую часть доказательств. Не со всеми результатами работы оперативников, которые были «засекречены» самими же сотрудниками милиции, следователь Поляков имел возможность ознакомиться.
– Да, эта запись была приведена фрагментарно, – сказал на пресс-конференции начальник отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления СКП при Прокуратуре РФ по РБ Вячеслав Поляков. – Данное оперативно-розыскное мероприятие проводилось оперативными сотрудниками Министерства внутренних дел по Бурятии и заключалось в том, что проводилось наблюдение за обстановкой в камере. Поскольку оно проводилось под грифом «секретно», следственные органы не ставились об этом в известность. В последующем мы лишь были уведомлены о том, что в ходе проведения мер комплексных оперативных мероприятий были получены данные, которые в дальнейшем могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Существуют инструкции, позволяющие органам дознания представлять следствию материалы фрагментарно. В данном случае орган дознания самостоятельно определил, какие из них относятся к уголовному делу, и самостоятельно их представил. В последующем и мы, и суд оценили данные материалы как допустимые к исследованию в присутствии присяжных заседателей.
Напомним, что дискуссия в суде вокруг необходимости представить полную запись разговоров в камере между Жубриным и сокамерниками была вызвана тем, что в «справке-меморандуме» сам Жубрин нигде не говорит о том, что Манзырева была организатором убийства. Все «нужные» «органу дознания» слова о роли Манзыревой в этом преступлении произносят собеседники Жубрина. В то же время свидетель «Заболоцкий» заявлял в суде, что Жубрин говорил об этом в течение их совместного нахождения в камере. То есть в тот период, когда производилась запись.
Проверили все?
Вячеслав Поляков, сообщил о том, что по российским законам только сам «орган дознания», который засекретил эти сведения, имеет право их рассекретить. То есть фактически о том, каким образом добывались доказательства по этому делу, сегодня узнать законным образом невозможно.
– Это прерогатива того органа, который засекретил это (то, что не вошло в справку-меморандум – С.Б.). Это они решают, что можно или нельзя. О том, какие данные там содержатся, мне не известно, – сказал Вячеслав Поляков.
На вопрос о том, почему по ходатайству защиты в ходе следствия из квартиры Манзыревых не была изъята коробка с аптекарскими весами и не была проведена ее химическая экспертиза по вопросу о наличии на ней частиц наркотических веществ, Вячеслав Поляков сказал журналистам, что «такое ходатайство не заявлялось». Он сообщил, что следствие отработало «наркотическую версию» преступления, согласно которой убитая Лариса Манзырева якобы занималась продажей наркотиков, и пришло к выводу о том, что эта версия «не подтверждается». В то же время Поляков признал, что на завершающей стадии расследования «основные силы следствия были брошены на изобличение Манзыревой и Жубрина».
– Я рад, что мы не остановились на других его показаниях (у Жубрина было пять вариантов показаний. – С.Б.), потому что мы добивались истины прежде всего! – заявил руководитель следствия.
Один адвокат на двоих
Тем временем адвокат Жубрина Марина Морокова считает, что приговор вынесен «на основании заблуждения», что у ее подзащитного не было мотива убивать Манзыревых.
– Они (сторона обвинения. – С.Б.) должны были доказать, что Манзырева может реально стать наследницей этой квартиры, продать ее и поделиться деньгами с Жубриным. Но в деле нет ни одного документа – ни договора о приватизации, ни свидетельства о праве собственности на квартиру. То есть неизвестно, кому принадлежит квартира. Таким образом, мотив надуман и навязан присяжным. Не доказано, на мой взгляд, и убийство по найму. Есть только какие-то «левые» доказательства в виде записи в камере. Мы неоднократно говорили: огласите все! Чтобы из контекста можно было понять, что на самом деле сделано Жубриным и как смонтирована запись. Но этого нам не представили! А к тому, что представили, на самом деле очень много вопросов.
О своем «деле чести» и о поездке в Москву для участия в рассмотрении кассационной жалобы в Верховном суде России Марина Морокова, государственный (бесплатный) адвокат, предоставленный Сергею Жубрину на время рассмотрения дела в Верховном суде Бурятии, пока не заявляла. Тем не менее, жалобу она будет обязана подать. Поскольку в ходе процесса, как и ее коллега адвокат Захарченко, занимала «оправдательную позицию».
