3 июля в десятом часу вечера 21-летний житель поселка Иволгинское Ким А. увел четырехлетнего Толю Голых в заброшенное здание на территории отделения пенсионного фонда. Там он изнасиловал и задушил малыша
Тело сбросил в выгребную яму туалета. Торчащую ножку ребенка случайно увидел посторонний мужчина. С начала года это первое жестокое преступление на сексуальной почве, совершенное в отношении маленького ребенка.
Своей вины обвиняемый Ким А. не отрицает. Рассказывает, что воспользовался тем, что знал ребенка. Более того, из жалости хотел угостить его мороженым. Уже неоднократно судимый за кражи А. бывал в доме погибшего. Мать малыша, злоупотреблявшая алкоголем, была неразборчива в связях. Выйти на след подозреваемого органам следствия удалось благодаря местной детворе. Именно дети рассказали и описали сотрудникам внешность «дяденьки», с которым ушел Толя.
В показаниях обвиняемого с самого начала шокирует тот факт, что Ким предложил заняться сексом четырехлетнему малышу и он, по словам подозреваемого, согласился. Но тут же Ким признает, что позже напуганный мальчик отказался, стал плакать и вырываться. Изнасилование и убийство совершено под воздействием алкоголя и наркотиков, говорит сам задержанный.
Неудивительно, что обвиняемому назначен ряд экспертиз, в том числе психолого-психиатрическая. Пока ему предъявлено обвинение по двум статьям: п. «б» ч. 4 ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера в отношении малолетнего» и п. «к» ч. 2 ст. 105 «Убийство, сопряженное с насильственными действиями сексуального характера».
Чего ждали органы опеки?
В тот вечер Толя забежал поужинать к своей тете Марине Кокориной и снова убежал играть. Когда он не вернулся к привычным 9 вечера и начало темнеть, тетя с сыном бросились на поиски. Безрезультатно. Опросили игравших вместе с Толей детей. Ничего вразумительного не услышали. Дети не заметили, как пропал их друг. Ближе к полуночи Кокорины обратились в милицию. Только на следующий день Марину позвали на опознание.
— Я бежала туда и молилась, лишь бы не он, но, как только увидела одежду, сразу поняла,что это наш Толя, — вспоминает она, едва сдерживая слезы. — Нам сказали: пока все не засохло, мойте быстрее, мы принесли из дома бидон с водой и ковш. И я руками его отмывала, гладила, а тельце было еще мягкое…
Отмывая ребенка от грязи и фекалий, она рыдала в голос. Не могла себе простить случившегося. Но утверждать, что Марина недоглядела за племянником, все-таки нельзя. Ведь все заботы о нем и его младшей сестричке давно оказались на плечах Марины и ее супруга. Потому что жили в одном доме через стенку с племянницей Людой, родившей в 18 лет Толю, а через три года Лилю. Обоих от разных отцов. Люда не хотела ни учиться, ни работать, ни растить детей. Часто встречали ее пьяной, гуляющей по поселку с малышами. А чаще она их бросала с младшим братом, который бежал за помощью к тете Марине. Сама мать двоих сыновей, она молча откармливала и обстирывала беспризорных родственников. Ругаться и взывать к совести нерадивую племянницу было бесполезно.
— Ей дети не нужны были! Любовь у нее большая к мужчинам! — с горечью говорит Марина, уже год растившая детей горе-мамаши.
Неудивительно, что маленькая Лиля в год с небольшим лепечет «мама» при виде Марины. Родная мать, возвращаясь с очередных блужданий, забирает дочь, но ненадолго. Сейчас отдавать ей Лилю супруги Кокорины опасаются. Им однажды уже звонили из детской больницы. Оказалось, что мать забыла где-то ребенка. Его подкинули неизвестные в больницу. Ослабленная девочка температурила. Кокориным ее отдали под расписку. Но даже эта история не повлияла на органы опеки, куда обращались Кокорины, чтобы взять Толю и Лилю к себе.
— Они же ведь наши фактически, разве что по бумагам ее, — рассказывает Сергей. — Даже после такого факта никаких действий. Нам ответили, что будут ждать, когда она образумится…
Но еще ни разу никто не приехал и не удосужился проверить, как исправилась нерадивая мать. Зато Марине доставалось от органов опеки, что плохо «пропесочивает» племянницу. А когда милиция искала пропавшего Толю, фотографии мальчика оказались только в семейном архиве Кокориных.
Мать ищут, чтобы сказать о трагедии
Мать Толи как ушла из дома 17 июня, так и не появилась. Даже на похоронах собственного сына. Никто не знает, где она. В ее поисках родные и одноклассники развесили объявления на улицах поселка, на остановках в Улан-Удэ, в надежде, что кто-то ей сообщит о трагедии.
— Говорили, что видели ее где-то в Кабанском районе, — рассказывает Марина. — У меня к ней ни жалости, ни сочувствия, а какие слова «благодарности» я от нее каждый раз слышала, лучше уж не повторять.
Сейчас они очень переживают, что и Лиля у них находится неофициально. По закону они не смогут силой отобрать дочь у родной матери.
Обвиняемый Ким А. живет в Иволгинске недавно. Раньше их семья проживала в Баунте, а затем в Иркутской области. Судимый за кражи, в последний раз он попался при попытке незаконно пересечь границу с Монголией. После отбытия наказания вернулся в Иволгинск к родителям и двум братьям. Старший из них, Дмитрий, сначала заявил, что, скорее всего, «на брата все навесили». Хотя позднее добавил, что ему все равно, что будет дальше, и если Ким виноват, то пусть сидит срок.
