Кремль хочет изменить название должности глав национальных республик
Пробный шар в начале августа запустил пока еще президент Чечни Рамзан Кадыров.
– В едином государстве должен быть только один президент, а в субъектах первые лица могут именоваться главами республик, главами администраций, губернаторами, – сказал Кадыров.
Его тут же подержали пока еще президенты соседних регионов Северного Кавказа.
– Глава республики, на мой взгляд, звучит хорошо, – заявил, например, в прошлую пятницу пока еще президент Дагестана Магомедсалам Магомедов. – Но название второстепенно, и дело не столько в названии, а в необходимых полномочиях.
Пока еще президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков предложил внести в Госдуму законопроект, который бы унифицировал термины для обозначения глав субъектов Российской Федерации. Эту инициативу подхватила партия «Единая Россия», которая нашла более легкий путь избавления от региональных президентов как класса, чем принятие нового закона. Секретарь президиума генсовета ЕдРа Вячеслав Володин предложил просто убрать термин «президент» из допустимых названий должностей глав регионов. Они прописаны в Федеральном законе «Об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов госвласти субъектов РФ».
ТАТАРСТАН ПРОТИВ
Принципиальное решение о том, что в стране должен быть один президент, в Кремле приняли давно. Например, Дмитрий Медведев говорил об унификации еще в январе 2010 года. Но сама правящая партия все же еще до конца не определилась, как будет «бороться» с президентами на местах. Так, первый заместитель руководителя комитета Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству Александр Москалец считает, что вмешательство федерального центра в этом случае не нужно. Республики могут разобраться с этим вопросом самостоятельно, изменив свои Конституции. Против этого пока выступил только Татарстан. Республика стремится до последнего сохранить признаки государственности, завоеванные в смутные 90-е годы прошлого века, когда в стране наблюдался «парад суверенитетов». Хватит ли упорства, покажет время.
По Основному закону Бурятии республика – государство в составе РФ. В нашей Конституции президенту посвящена отдельная 4-я глава. Статья 69 гласит, что президент Республики Бурятия является высшим должностным лицом Республики Бурятия и возглавляет высший исполнительный орган государственной власти Республики Бурятия - Правительство Республики Бурятия. Также Президент Республики Бурятия является гарантом Конституции Республики Бурятия, прав и свобод человека и гражданина, обеспечивает функционирование и взаимодействие органов государственной власти Республики Бурятия.
Основные политические силы республики с трудом комментируют возможность переименования должности Вячеслава Наговицына. Так, местное отделение «Единой России» пока вообще отказывается говорить на эту тему. Видимо, ждет, как ляжет карта в Москве. Бурятские коммунисты считают, что переименование лишь нивелирует национальные особенности Бурятии, хотя все же дело не в названии должности, а в полномочиях пока еще президента. Их у него Москва пока не отбирает. «Справедливая Россия» изменения поддерживает.
Против высказался лишь представитель ЛДПР в Бурятии Игорь Бобков:
– Все новации нужно оценивать с точки зрения конкретной пользы для людей, – отметил он. – Что от этого изменится? У республики уже есть свой статус, она – национальная республика. Поэтому с учетом национальных и других факторов нужно подходить к таким изменениям очень аккуратно. Надо изучить этот вопрос. Думаю, что ничего, кроме бюджетных затрат, изменение названия должности руководителя субъекта на повлечет.
Учитывая, что сильная вертикаль власти, отменившая сколько-нибудь значимые для населения выборы, в стране давно создана, название должности назначаемого из Москвы главы республики в общем-то и неважно. Полномочия у главы пока останутся прежними, поменяются лишь слова на визитке и в официальных документах. Хотя «президент», согласитесь, звучит круче, чем затрапезный «глава администрации».
См. "Информ Полис online": Гуманоиды в Улан-Удэ. Проблема самоидентификации
