На днях в Бурятии станут известны имена 34 молодых специалистов — победителей конкурса по поддержке молодых учителей, пожелавших поехать на работу в сельскую глубинку
Федеральный конкурс — проект, организованный в Год учителя в рамках президентской инициативы “Наша новая школа”, призван был не просто устранить нехватку педагогов на селе, пополнить сельское образование молодой кровью, но и привлечь в деревенские школы наиболее талантливых, перспективно думающих, активных педагогов. Идея состояла в том, чтобы отобрать среди желающих самых лучших и наградить их самоотверженный порыв безвозмездной субсидией в 500 тыс. рублей.
Первый транш в 250 тыс. рублей каждому молодому специалисту перечислят уже в этом году, вторую половину — в следующем. Обязательным условием соглашения является обязательство молодого человека отработать в данной сельской местности не менее пяти лет. При этом выпускник должен окончить учебное заведение непременно в 2009 или 2010 годах и поехать туда, где существует вакансия на специалиста его квалификации, причем не обязательно, чтобы он был выпускником педагогического вуза. Проект был рассчитан на тысячу молодых учителей по всей России, и цифра эта казалась мизером по сравнению с глобальностью надвигающейся проблемы.
Как сдает ЕГЭ наша деревня
В реальности нам едва удалось преодолеть обозначенные рубежи. Реалии таковы, что вчерашние выпускники не желают ехать в пятилетнюю педагогическую ссылку даже за полмиллиона рублей. Если в Бурятии и удалось наскрести 34 квоты на господдержку, то по всей Иркутской области таких вакансий только 7. Мы еще имели возможность действительно устроить конкурс среди 105 желающих, составить некий рейтинг тех баллов, с которыми вчерашние студенты получили путевку в жизнь, и тем одарить субсидией действительно достойных. А вот в других регионах претендентов оказалось так мало, что не удалось заполнить даже вакансии. Количество субсидий вышло больше, чем желающих их получить. Причем, к примеру, в Бурятии речь идет уже о работающих специалистах, которые уже уехали в этом году в сельские школы и, скорее всего, доработают там хотя бы до наступающего Нового года. Те из них, кто получит господдержку, вынуждены будут спасать сельское образование еще минимум пять лет.
Аргументы молодежи, не обремененной семьей и познаниями о трудовом рынке, но мыслящей в унисон прагматичному времени, понятны. Сама по себе приличная сумма в 500 тыс. рублей в раскладе на пятилетний срок превращается в ежемесячную прибавку в бюджет на уровне чуть менее 10 тыс. рублей. Приблизительно столько же получит молодой специалист в качестве заработной платы. Общая сумма выходит, может, и приличная для начинающего специалиста, но далеко не та, ради которой можно было закрыть на все глаза и рвануть на край земли.
По данным минобразования и науки РБ, в сельских школах на сегодня самой дефицитной остается специальность учителя английского языка (7 вакансий). Не хватает также математиков, учителей физкультуры и прочих специалистов, вакансии которых пока еще удается закрывать за счет пенсионеров. Даже объективные срезы ЕГЭ пока не выдали катастрофы, в которой все больше увязает наше сельское образование, да и все, что еще осталось в деревне. Хорошим показателям по ЕГЭ мы обязаны столичным педагогам. В канун ЕГЭ улан-удэнские учителя русского языка и математики пользуются особенным спросом.
За небольшую плату (в среднем 10 тыс. рублей на руки, проезд, питание, проживание) их приглашают приехать денька на два в деревню не учить — уже нет времени никого учить, а спасти судьбу ребенка. Задания ЕГЭ, как в старые времена, решает не ребенок, а учитель. В день ЕГЭ рядом со школой родители арендуют дом, где устанавливают ксерокс. Отпрашиваясь по очереди в туалет, который в деревне преимущественно на улице, дети идут с листами ЕГЭ в этот дом, а час спустя вновь посещают “туалет”, чтобы забрать листок с правильными ответами. Все знают, как наши сельские дети сдают ЕГЭ. Все согласны, что иначе поступить нельзя. Ребенок не виноват, что в его школе не было учителя.
