3 декабря президент России обратился с очередным посланием Федеральному собранию. В этот же день житель Иркутской области обстрелял из обреза здание областной администрации
Объяснил он свой поступок просто — из-за бедности и желания привлечь внимание к проблемам сельского хозяйства. Мол, таким образом он выразил свое отношение к власти. Этот случай в Иркутске, когда человек берет в руки обрез и стреляет в символ государственной власти, вызывает один вопрос: что это — поступок сумасшедшего или тенденция?
Кто идет другим путем?
Крылатая фраза В.И. Ленина «Мы пойдем другим путем» вколочена в подсознание нашей элиты еще со школьной скамьи. Смысл ее прост. Задавшись вопросом о том, как изменить ситуацию в стране, Ленин решил: перемены возможны не за счет терактов-одиночек, а посредством революции.
Однако зададимся другим вопросом: а почему собственно альтернатива была настолько узкой — террор или революция? Ответ вроде бы известен — тогдашняя элита не желала никаких перемен. Народ же в массе своей страстно желал перемен. Царизм под давлением общества вроде бы пошел навстречу.
Отменили крепостное право, а спустя 40 лет даже состоялись выборы в Государственную думу. Но компромисса так и не было. Общественные ожидания были гораздо выше: здесь и отмена монархии, и равенство, и свобода слова, и много чего еще.
Политическая система похожа на паровой котел. Противоречия в демократическом обществе служат его же интересам, создают давление, разгоняют состав. Излишнее напряжение сбрасывается в цивилизованных формах — на выборах, в акциях протеста. Зачастую это приводит к смене команд машинистов. Но движение продолжается. И его результаты видны невооруженным взглядом.
В России начала XX века сложилась другая ситуация. Элита России не смогла быть адекватной времени. Невозможность легальных перемен стала условием ситуации, когда теракты против губернаторов и простых чиновников, полицейских стали приметой времени. В год по несколько десятков. Покушались и на царя.
Теракты ни к чему не привели и не могли привести. Первая мировая война стала катализатором революции. Все свелось к известной формуле «верхи не могут, низы не хотят». И вроде бы благополучная недавно страна была опрокинута в губительную пучину гражданской войны.
Сегодня все чаще протест принимает экстремистский характер. И речь не о Северном Кавказе. Когда в Приморском крае появляются бандиты, нападающие на сотрудников МВД, общественность не осуждает их, а закрепляет за ними символичное звание «партизаны».
Тысячи пользователей сети «Вконтакте» прикрепляют на свои страницы ролик «Святые из России» скандального рэпера. А ведь там открыто пропагандируется насилие против чиновников.
Главная причина роста напряженности — бедность. Рост цен и тарифов, бедность и безработица — это прямая угроза не каким-то цифрам в отчетности. Это прямая угроза каждому из нас. Вот-вот вырастут цены на бензин. Это означает, что вырастут цены на все — на продукты, проезд, на любые услуги.
Реальная инфляция резко отличается от оптимистических отчетов. Простому человеку неважно, на каком месте Бурятия среди регионов. Ему важно, чтобы его запасов хватило пережить зиму. Рост цен, тарифов хоть на один процент увеличивает число отчаявшихся, загнанных в угол людей. За бесстрастными цифрами статистики трудно понять, сколько их, оказавшихся на грани выживания. Сколько тех, кто завтра от безысходности «возьмет» прохожего на гоп-стоп, уйдет в запой от отсутствия перспектив, уедет в поисках лучшей доли. Главное, человек не видит выхода, не понимает, что делать, чтобы изменить ситуацию.
Случай в Иркутске также является предупреждением. В Бурятии социальная напряженность неизбежно накладывается на национальный фактор. И тогда мало не покажется. Никому. Поэтому главная задача сегодня — снижение социальной напряженности ради сохранения стабильности.
Когда недовольство растет, ему нужен легальный, цивилизованный выход. Поэтому нужны не просто выборы, а выборы, в честности которых никто не сомневается. Не просто принятие решений, а с привлечением общественности. Не оппозиция «его величества», а оппозиция, с которой считаются. А ведь Иркутская область более благополучна, чем мы. Но это так, к слову.
Николай Иванов.
