Конец буддийской теократии

Далай-лама XIV окончательно снимает с себя полномочия главы тибетского правительства в изгнании. На пост главы правительства претендуют три кандидата. Итоги голосования будут подведены 27 апреля

Его Святейшество признавал, что поражение Тибета было следствием многовекового господства религии в ущерб развитию материального прогресса. А ведь история не раз показала перед этим, что путь созерцания в многолюдных монастырях — это тупик. Сначала в Индии, где монахи заперлись в монастырях и упустили возрождение индуизма, затем на территории современных Пакистана, Афганистана и Средней Азии, где их стерли с лица земли воины халифата.

В XIII веке Тибет оказался под властью Чингисхана. Тибет дал монголам свою версию буддизма, а монголы учредили институт Далай-лам и дали им всю полноту власти. На протяжении почти четырех столетий они осуществляли политическое руководство Тибетом, а духовное и над монголами. В Монголии в качестве господствующей религии ламаизм утвердился в середине XVII века, а в период автономии Внешней Монголии в ней установилась теократия — власть Богдо-гэгэнов.

Как в Тибете, так и в Монголии духовная власть легко трансформировалась в политическую, вследствие того, что в монастырях сосредоточивались около 30 процентов мужского населения страны, значительные финансовые и материальные ресурсы. В Забайкалье монастыри достигли пика своего могущества к началу ХХ века. Великий Агван Доржиев видел технологическую отсталость ламаистских теократий и пытался провести реформы. Но было поздно. Атеисты разрушили бурятские дацаны. Одновременно после революции и смерти VIII Богдо-гэгэна Монголия была провозглашена народной республикой.

В 1948 году китайцы оккупировали Тибет, а Далай-лама бежал в Индию. Сейчас после полувека жизни в эмиграции он отрекается от политического управления. Это решение означает фактический конец последней буддийской теократии. Какие же уроки можно извлечь из исторического поражения Тибета?

У бурятских буддистов, как части тибето-монгольской цивилизации, есть свои геополитические угрозы. Это китайский империализм. Очевидно, что полный контроль Пекина за тибетскими иерархами не за горами. А притягательность для бурят институтов Далай-ламы, Панчен-ламы, Богдо-гэгэна и святынь Лхасы всегда будет давать простор для китайских интриг. Во-вторых, жива идея теократии в ее исламском исполнении. Религиозная война на Северном Кавказе с целью создания нового халифата при росте мусульманской общины в Бурятии делает появление новых саидов бурятских лишь вопросом времени. Гарантия безопасности от этих угроз — сильное российское государство, но и сам бурятский буддизм должен быть динамичной и сильной конфессией.

У Хамбо ламы Дамбы Аюшеева было два варианта постсоветского развития сангхи. Первый — тихо созерцать в дацанах. Но он интуитивно или осознанно выбрал другой путь — путь наступательного буддизма с активным участием в мирской жизни.

Для укрепления своей социальной базы сангха участвует в возрождении скотоводства как основы хозяйственной жизни народа. Сейчас в дацанах уже производят кумыс и разводят бурятских овчарок. Иерарх собственноручно завез из Аги полторы тысячи овец для дацанских отар.

Организация соревнований по национальной борьбе, конным скачкам, стрельбе из лука и шахматам служит оздоровлению, подъему интеллекта и духа народа.

Национализация литургии. Переход с тибетского на бурятский язык означает ослабление влияния тибетских (в перспективе китайских) иерархов.

Не будучи мечтательным идеалистом, Хамбо лама осуществляет эту тройственную стратегию с твердой последовательностью. Однако в его схеме, направленной исключительно на сельчан, нет места городским интеллектуалам. Между тем без развития современной буддийской мысли ламаизм, как любая консервативная система, склонен к повторению пройденных ошибок. Если тысячи мужчин снова уйдут в монахи, то вакуум тут же заполнят мигранты. Государству и нации нужны активно практикующие миряне, а между тем в одной только маленькой Хурамше уже 20 лам...

Автор: Александр Махачкеев