Дарима Жамсоева. 20 лет по ту сторону экрана

Одноклассники хохотали до слез, выкрикивая Дариме бурятские слова для записи на доске, потому что девочка допускала смешные ошибки. Пройдут годы. Дарима, не изучавшая родной язык в школе, станет такой телеведущей бурятских телепередач, что с ней будут консультироваться учителя родного языка

Невероятно, но за 20 лет работы на телевидении это ее первое интервью в газету. Открытая и приветливая на экране, в жизни Дарима Жамсоева одна из самых «закрытых» публичных персон Бурятии. Мало кто знает, что народный артист СССР Ким Базарсадаев — ее старший родной брат. Сама Дарима «отхончик» в семье из 12 детей.

— У нас с Кимом-ахай и мамой дни рождения в один день — 22 апреля. И я уже много лет никогда не справляла свой день рождения, потому что была негласная традиция — собираться 22 апреля в доме Базарсадаевых за большим праздничным столом. И там кто-то из родных неожиданно вспоминал: ой, Дарима, у тебя же тоже сегодня день рождения! И дарили мне деньги, как самой маленькой, — вспоминает с улыбкой телеведущая.

Парадокс, но в школе будущая телеведущая не изучала родной язык. В год поступления Даримы в первый класс в их село приехало очень много жителей из западных районов страны. Дарима попала с ними в один «русский» класс. Только после шестого класса их объединили с «бурятским». Во время уроков родного языка и литературы «русская подгруппа» слонялась по коридорам. Только Дарима слушала уроки бурятского, прильнув ухом к двери.

— Дома говорили на родном языке, но передать устную речь в письме для меня было очень трудно. Одноклассники часто развлекались тем, что просили меня написать разные слова. Я путалась, особенно в местах, где двойные гласные. Например, вместо «хаана» (где) получалось «хана» (стена). Одноклассники смеялись до слез, — вспоминает Дарима.

— Есть стереотип, что в домах многодетных семей царит беспорядок. Ничего подобного. Наша мама была большая «чистюля» и нас приучила поддерживать в доме идеальную чистоту. И мы все успевали. Я же еще и секретарем комитета комсомола в школе была. Все мероприятия проводила, пропадала в школе дотемна. Папа шутил, что я бываю в школе больше, чем учителя, — рассказывает Дарима.

Тогда она и сама мечтала стать учителем. Но, прежде чем поступить в БГПИ, повторила путь своих старших сестер.

— Мама работала чабанкой. И, чтобы заработать ей побольше пенсию, все мои сестры год после школы работали помощниками чабана — «сакманили». Почему я должна быть исключением? — удивляется моему изумлению Дарима. — Это было само собой разумеющееся. Я и сейчас легко справлюсь с любой деревенской работой. Могу принять телят и ягнят. Верховая езда — моя слабость.

Страда чабанская

«И начнется великая страда чабанская! За каждого ягненка дрожать будет чабан и проклинать тот день, когда пошел за отарой, и радости его предела не будет, если сбережет молодняк, если встанут ягнята на ноги и покажут хвосты свои зиме», — Чингис Айтматов писал эти строки словно о бурятских чабанах.

В газетах награды объяснялись скупо: чабан — герой, потому что из года в год сохраняет поголовье и от ста овцематок получает сто и более ягнят. Пуританская советская пресса не объясняла, в чем тут рекорд. Зачем рассказывать читателям, что коровы и лошади не рожают почти одновременно всем стадом, как овцы.

 Потому дневала и ночевала юная Дарима в кошарах, которые накануне окота особенно хорошо протапливала, чтобы не заморозить новорожденных. Дремала, боясь пропустить начало родов, ибо ягнята рождаются, словно плоды сыплются с деревьев. Не успеешь принять одного, как на другом конце кошары жалобно заблеет другой новорожденный. В эти часы самое большое желание раздвоиться, разделиться, лишь бы не погиб ни один ягненок.

— Уже став журналистом, я увидела овец бурятской породы. И воочию убедилась, как жестоко поступила советская власть, заменив аборигенных овец искусственными тонкорунными. Они своей изнеженностью создавали адский труд для чабанов.

Путь в кадр

Окончив БГПИ, Дарима создала семью с земляком. Девушка думала, что посвятит себя любимой общественной работе. Но распад СССР и грянувшая с ней политическая реформа неожиданным образом сказались на судьбе Даримы. Совершенно случайно она оказалась на телевидении.

— Конечно, меня трясло во время первой съемки, но я постаралась не выдавать эмоций, — признается 20 лет спустя популярная ведущая. — Мой первый оператор Володя Жаров тогда предрек, что у меня все получится. А потом меня заботливо опекали те, кого я до сих пор считаю и называю своими первыми учителями на ТВ. Это и Николай Чимитович Шабаев, и Виктор Вавилович Измайлов. Лучшим уроком для меня были телемарафоны в 90-х годах.

Тогда возрождались храмы, создавались общественные фонды. Работая в прямом эфире на таких мероприятиях, четко осознаешь, что не сможешь исправить ошибки. Я старалась работать так, чтобы ни один зритель не понял, что родной язык я изучала дополнительно.

Секрет семейного счастья

При всей своей насыщенности работа журналиста имеет оборотную сторону. Не каждая семья выдержит график работы без выходных и праздников, с ночными съемками и монтажами, частыми командировками. Как сумела популярная тележурналистка сочетать почти круглосуточную работу и домашнюю заботу о муже и двух дочерях?

— Мне повезло с супругом, понимающим сложности моей работы, — улыбается Дарима, — а с детьми мне очень помогло то, что они учились в национальном лицее. Благодаря этому наши дети одинаково свободно владеют и русским, и родным языками. Когда они ходили в детский сад, мы старались дома говорить с ними только на родном. Муж даже шутил, что не понимает, когда они обращались к нему по-русски.

Оглядываясь на прожитые 50 лет, 20 из которых отдано телевидению, Дарима Жамсоева не жалеет ни об одном прожитом дне. Ее авторские программы «Мунхэ зула» («Вечная лампада») и «Буряад орон» с нетерпением ждут зрители, особенно в селах. Дарима признается, что любит ездить туда гораздо больше, чем в любые заграничные командировки. Исключение — Индия. Туда она ездила два раза на Учения Далай-ламы, организовала телемарафон помощи студентам из Бурятии, обучающимся в тибетских монастырях.

— Мечтаю съездить в третий раз. После моего последнего визита некоторые бурятские студенты в Индии писали родным, что будто с родной мамой повстречались. А в селах я больше всего люблю встречаться с пожилыми людьми. Впитываешь мудрость с каждым их словом. Однажды в Еравне один дедушка подошел и погладил меня по голове, сказав: «Манай Ногоон Дара! Наша Зеленая Тара!». Такие слова зрителей для меня дороже любых наград. Это самая высшая оценка моей работы, — говорит Дарима Жамсоева.

Автор: Андрей Ян