10 вопросов художнику Николаю Дудко

- Расскажите, как вы пришли к такому специфическому занятию, как рисование буддийской танка?

- Все, чем я занимаюсь, – это отголоски того, чем я уже занимался в прошлой жизни. Я продолжаю работать над тем, что доставляет мне удовольствие.То, что я делал в прошлой жизни, как-то было связано именно с буддизмом, именно с танка. Не случайно поэтому, когда я встретил своего Учителя Дарма Доди-ламу, настоятеля Иволгинского дацана, он сказал мне: «Ты же художник, попробуй рисовать танка – буддийскую икону, у тебя будет хорошо получаться». И действительно, так и вышло. Если занятие определено кармой, оно найдет тебя само.

- А сколько лет необходимо для того, чтобы освоить каноны и научиться рисовать настоящие танка?

- Я уже занимаюсь этим более 25 лет и продолжаю учиться. Все мои поездки к учителям в Индию и Тибет, Монголию и здесь, по Бурятии, направлены на поиск и общение с живыми носителями традиции. Во время обучения в резиденции Далай-ламы в Дхармасале мне открыли все тайны живописи танка. Бывая в Тибете, стараюсь в музеях, в храмах смотреть старинные танка, и они являются для меня молчаливыми учителями.

- Вы помните свою первую танка?

- Конечно, это было изображение бодхисаттвы Манжушри. Когда я повез ее освящать к своему учителю Дарма Доди-ламе в Иволгинский дацан, мне казалось, что это самое лучшее и красивое изображение этого бодхисаттвы. Оно до сих пор хранится у меня. Теперь, когда я смотрю на него, я понимаю, насколько оно примитивно, убого нарисовано и скромно. Но это стало хорошим началом.

- Знаменитый бурятский ученый Базар Барадин в начале XX века во время своего путешествия в тибетский монастырь Лавран писал в своем дневнике о том, что заказал танка, которая была выполнена недостаточно хорошо и при этом стоила немалых денег. Как отличить хорошо написанную танка?

- Мой учитель Дарма Доди-лама всегда говорил, что буддийские божества чистые и невинные и их нужно рисовать красиво и канонически правильно, чтобы люди, глядя на них, не думали, что их измерение, рай – что-то относительное, как наш мир, а стремились бы к лучшему, красивому, возвышенному. Скорее всего, Базар Барадин заказал танка не у того человека. В Бурятии, в Тамчинском, Аннинском и Цугольском дацанах, были прекрасные мастерские, которые занимались производством изображений божеств. Но наверняка существовали и не очень хорошие художники.

- Что вы скажете тем, кто считает, что нельзя поклоняться иконам, идолам, другим изображениям?

- Танка с тибетского переводится как «свиток». Имеется в виду свиток, на котором изображена икона. Но поклоняется человек не изображению, а тому персонажу, который изображен на иконе. Танка также является визуальным образом и опорой для медитации человека. В христианстве такие понятия, как медитация и созерцание, отсутствуют. Практикующий буддист занимается медитацией, и для него это изображение является образом того, к чему он стремится в своем сознании. Поэтому об идолопоклонничестве речь не идет. Это неверное понимание. Часто людей смущают грозные лики божеств. Тут имеет место символизм в изображении.

- Как вы стали буддистом? Христианское православие вас чем-то не удовлетворяло?

- У меня не было духовной связи с христианством. Сейчас я, заходя в церковь, любуюсь на иконы, но там я не чувствую присутствия духа. Мне даже кажется, что христианство – это пассивная форма веры, согласно которой человек, молясь, надеется, что когда-нибудь ему воздастся. В буддизме ты творишь свою карму каждый день. Санскритское слово «карма» именно так и переводится – «действие». То, что человек делает, такой результат и получает.

- Вернемся к вашему происхождению. На вашем сайте написано, что родились вы в городе Дессау (Германия). А в Улан-Удэ вы как оказались?

- В Дессау располагалась военная часть, в которой служил мой отец. Мне очень нравится ответ одного тибетского ламы на схожий вопрос: «Много лет тому назад меня родила женщина – моя мама, потом я рос, учился, потом состарился, и теперь я приехал к вам». Больше трех лет мы нигде не жили и в 1967 году приехали в Кяхту. Тогда там, в гарнизоне, не было ничего, кроме нескольких домов да палаток. Для меня это была экзотика – жить в палатке. В 70-е годы переехали в Улан-Удэ. Не знаю почему, но отдыхать на природу мы всегда ездили в сторону Иволгинского дацана. Это мне кажется не случайным, ведь мест для отдыха в Бурятии много, а мы всегда ездили туда. Я припоминаю бесснежный ноябрь, когда ланкиские или тайские монахи в накидках и сандалях на босу ногу перебегали из домика в домик, и это запало мне в душу.

- Вами нарисован уже целый пантеон божеств. Какова судьба всех этих свитков?

- Некоторые из них находятся в буддийских храмах Бурятии, Монголии и Тибета. Для меня это большая честь. Я был потрясен, когда в центральных залах Поталы в Лхасе я увидел репродукции своих танка. Часть моих работ находится в музеях и частных коллекциях.

Когда мне вручали диплом художника живописи танка в Дхармасале, на мой вопрос, что я могу сделать в благодарность за бесценные знания и данное мне образавание, директор института LTWA ответил: «Возвращайся туда, откуда приехал, и будь там полезен». С тех пор это стало девизом моей жизни. Я не стремлюсь скорее расстаться со своими танка, а стараюсь проводить выставки. Сейчас очередная выставка проходит в Новосибирске. В год по 3 - 4 выставки. Я стараюсь показывать это искусство людям.

- Некоторые люди считают, что танка нельзя продавать. Как вы на это смотрите?

- Никак. Мы живем в материальном мире. Над каждой танка я работаю от полугода и более, а для создания высокого, божественного искусства человек нуждается в поддержании своего физического тела, не говоря уже о его семье, детях. Мы не продаем богов, а продаем свой собственный труд.

- А бывает, что вы не продаете танка, а дарите?

- Бывает, и часто. Несколько лет назад работу мне заказала пожилая женщина. Поговорив с ней и поняв ее веру, я захотел подарить ей танка и подарил. Тем, что она приняла ее, она мне сделала подарок.

Автор: Диляра Батудаева