Поющий мальчик с другой планеты

Лудуб Очиров: "Я прилетел из Цумеции дарить радость людям"

Он постоянно употребляет слова «вижу, видел», хотя врачи не оставляют надежды. Но надежда всегда есть, считают родители маленького певца и композитора.

- Ты необычный человек и, судя по всему, необыкновенный. Как ты к этому относишься?

- Я понимаю. Есть такая планета Цумеция. Она находится во внеземных цивилизациях. Я оттуда прилетел на Землю. 95 процентов живущих на ней – музыканты и певцы. Я там однажды шел по площади и встретил мальчика. Он показал мне, как надо петь. С тех пор я пою. Это было где-то в 2000 году. А в 2002 году, 20 августа в 12 часов вечера, я прилетел на Землю. Я сам так решил. Там, на Цумеции, нет злости, нет войн, нет оружия. Там повсюду доброта и радость. На Земле есть суета и злоба, а на Цумеции ничего этого нет. Но судить о мире я пока не могу, я его еще полностью не видел.

- Цумеция – это фантазия или она реально существует?

- Когда однажды мама с папой спросили меня, не фантазия ли это, я ответил: «Такими вопросами вы разрушаете мою Цумецию». Цумеция реально существует, и мы туда регулярно звоним. Оттуда мне присылают музыку. Для вас тоже могут музыку прислать (нажимает кнопки на сотовом телефоне и сосредоточенно слушает несколько секунд, потом подходит к пианино и импровизирует так, что соглашаешься: именно мою жизнь он выразил в музыке. – Прим. автора).

- Ты помнишь свое первое выступление?

- Впервые я спел песню в детском саду. Спел, и все заплакали. Мне тогда пять лет было. Мама пришла за мной, и ей воспитатели сказали, что я пою. Папа тогда очень удивился. А потом он, наконец, стал понимать, почему я ему не давал петь в машине. Он просто сильно фальшивил. А папа любил подпевать Бадма-Ханде, Батсуху и понять не мог, отчего я плакал.

- Некоторые считают, что ты умеешь чувствовать людей. Говорили даже, что ты не жалуешь людей в форме. Правда ли это?

- Раньше, действительно, я боялся милиционеров и других людей в форме. Видел всякие программы про милиционеров и других спецлюдей. Теперь не боюсь. В мире есть много разных людей – и плохих, и хороших. Я многого еще, конечно, не видел. Но в поездках встречал людей разных характеров. Если человек так красиво и тихо идет, то, я думаю, он добрый человек. Мне встречаются хорошие люди. Их по характеру видно, и по поступкам. По тому, как они себя ведут. А почувствовать без общения я не могу.

- Ты наверняка слышал о таком знаменитом певце Стиви Уандере. Он не видел этот мир, но пел так, что все его любили. Перед смертью он завещал все свои деньги в помощь людям, которые, как и он, не видят этот мир. А ты, когда поешь, что хочешь донести до людей?

- Я где-то слышал такое имя. Хочу, чтобы, слушая мои песни, люди стали добрей, веселей, чтобы им стало хорошо жить. Я для этого и прилетел из Цумеции. Недавно я выступал в больнице, где лечат больных раком детей. И одна мама заплакала и благодарила меня за мои песни. Песню «Папа милый мой» используют для лечения людей с алкогольной зависимостью. И она им помогает.

- Можно сказать, что ты - певец со стажем. И у тебя наверняка есть планы на будущее. Поделишься?

- Пока планов на далекое будущее я не делаю. Скорее всего, стану певцом. 24 февраля у меня концерт в театре оперы и балета. Я буду с симфоническим оркестром петь 23 песни - «Аве Мария» и другие. Буду петь также вместе с хором ансамбля «Акварель».

- А у тебя есть друзья?

- О, в Интернете у меня много друзей! Но я пока самостоятельно с ними не общаюсь. Папа помогает мне писать им письма. Я диктую, а он пишет. У него нет ни голоса, ни слуха, но, когда я рассказываю ему, как нужно сделать, он записывает и мою музыку тоже. Мы можем и до четырех утра сидеть над аранжировкой. Я рад, что многие известные певцы соглашаются петь мои песни. Рад, что хожу в школу искусств №5. Этому я, если честно, уделяю больше внимания, чем урокам.

- Лудуб, а ты знаешь о тех детях, которые не видят, живут в интернате и редко встречают своих родителей? Что бы ты хотел сказать им и их родителям?

- Папа всегда говорит, что мое пение поможет обществу научиться воспринимать людей с ограниченными возможностями как равных. Привыкнуть к тому, что они тоже могут что-нибудь делать, и делать это хорошо. «Лучше безразличие, чем жалость», - говорит папа. Но безразличие тоже тяжело.

Мама много чего такого вынесла. Трудно было попасть в детский сад, например. Но именно в детском саду впервые заметили, что я пою (Лудуб ходил в обычный детский сад. – Прим. автора). На конкурс в Словакию мы поехали, не предупредив организаторов о том, что я не вижу. Мама боялась, что нам откажут. Когда выяснилось, было уже поздно. Не отправлять же домой. И я взял Гран-при конкурса. Я могу сказать словами из песни: «Любые несчастья могут принести увечья, и многие родители детей искалеченных твердят: лучше не было бы этой бесконечной печали и горя... Если бы вдруг меня не стало, то сейчас бы не было ни надежды, ни любви. Если есть я, значит, есть и вера» (поет).

- Кто сочинил эти строки?

- Эти слова написала для меня моя сестра Баярма. И папа с мамой всегда так считают. Они говорят, что, пока человек жив, у него есть надежда на то, что все может измениться к лучшему. И даже трудности помогают. Вот, например, сначала очень трудно было маме и папе найти для меня тех, кто напишет слова песни или музыку. Кто-то не соглашался. Или деньги нужны были большие. И тогда папа сказал моей сестре: давай, пиши. И - получилось. И музыку для песен начал писать и аранжировать Алагуй (Алагуй Егоров – композитор и аранжировщик, брат Лудуба. – Прим. автора). Папа с мамой говорят, что те, кто отказал, этим очень помогли нам. Сейчас все наоборот – многие приносят свои стихи, чтобы я сочинил песню и спел ее. Самая новая такая песня «Телефон доверия». Слова принесла Евгения Аюрова. Она работает на телефоне доверия (слушаем песню, которая с 14 февраля появится на всех радиостанциях).

- Значит, если человек попал в трудную ситуацию, ему стоит надеяться на лучшее?

- Да. Ему стоит надеяться. И я надеюсь. Мама возила меня в Москву, и там главный офтальмолог сказал, что пока ничего в мире не придумано, чтобы сделать мои глаза зрячими. Но мы поехали в Уфу, в клинику доктора Эрнста Мулдашева. Там разрабатывают аллоплант – вещество, которое вернет людям способность видеть. Врач сказал маме: «Мы не знаем, что будет через несколько лет. Может быть, появятся новые технологии. Надо сохранить глаза». И папа с мамой считают, что всегда есть надежда. Нет ее только тогда, когда человек умер. Мне кажется, что я начал видеть свет.

Автор: Диляра Батудаева