Схожа даже фамилия киногероя - Кононов. "Информ Полис online" дозвонился до режиссера фильма из Беларуси Олега Фекина.
- Этим фильмом мы напомнили, что Великую Отечественную войну выиграли не только русские, но и все народы СССР – пояснил нам Олег Фекин – да, в основу сценария легла история о Семене Номоконове. Но его кинопротопип – собирательный образ, поэтому внесены изменения.
Действительно, в фильме снайпера называют Тунгусом, Номоконова полушутливо называли зверобоем и шаманом за невероятную меткость и умение выслеживать врага, не оставляя следов. В кино Кононов заменяет убитого наставника девушек-снайперов.
Номоконов стал учителем множества метких стрелков. Одна яркая деталь сохранена создателями фильма - как и Номоконов, его прототип никогда не расстается со своей курительной трубкой.
К тому же казахский актер Тулепберген Байсакалов, играющий Кононова, молод. Номоконов попал на войну, перешагнув сорокалетний рубеж. Его путь в снайперы изобиловал грустными и смешными случайностями. Найдут ли они отражение в кино пока неизвестно. Поэтому мы подобрали самые яркие эпизоды из жизни героя.
Однако зря записал к спасателям
На пункте формирования новобранцев делили по родам войск. Маленького роста, худенький сорокалетний мужчина встревожено смотрел, как быстро солдаты разбирают винтовки. Наконец, он не вытерпел и вышел из строя.
Однако зря записал к спасателям. Я стрелять умею, охотиться приходилось – с сильным акцентом попросил уже немолодой солдат.
— Я знаю, что делаю, — нахмурился командир. — Становитесь в строй!
Так, в августе 1941 на Северо-Западный фронт в эвакохозяйственный взвод 348-го стрелкового полка попал рядовым уроженец села Делюн Читинской области Семён Данилович Номоконов.
- Малограмотный. 1900 года рождения, тунгус-хамниган по национальности, плотник, призванный по мобилизации Шилкинским райвоенкоматом, в армии ранее не служивший – записали в красноармейской книжке бойца.
Он действительно плохо знал и понимал русский язык, да еще в условиях войны, когда команды надо выполнять с полуслова. Поэтому значения слов «налево, направо, кругом» Семен Номоконов часто путал. Из-за маленького роста и худобы форма на нем висела мешком. Это раздражало командиров, которым трудно было понять, каково охотнику, привыкшему к тишине тайги в шумном многолюдстве тайги.
Многим солдат казался ужасно нерасторопным. Даже повар из полевой кухни отказался от этого помощника. Второе место службы – склад. Там охотник, привыкший к сшитой вручную удобной одежде, перепутал размеры формы и обуви. На паромной переправе Номоконов получил свою первую контузию. После выздоровления его оставили в госпитале делать костыли, памятуя о профессии Семена в колхозе.
Из госпиталя будущий снайпер попал в санитарное отделение. При отступлении Семену досталась винтовка трехлинейка убитого сослуживца. С нее солдат не расставался, так и перешел в похоронную команду. Затем новая запись в красноармейской книжке Номоконова - сапёрная рота 529-го стрелкового полка, сапёр.
Шаман огня
Но охотник не мог спокойно смотреть, как часто к переправам через реки и болота подъезжают на мотоциклах немецкие разведчики. Номоконов прицеливался и никогда не промахивался. Его трехлинейка укладывала врагов на расстоянии и триста, и пятьсот метров, а однажды достала немца, до которого было с километр.
После того, как с помощью Семена отбили от немцев плененного командира взвода, необычным сапером заинтересовалось начальство. Вызвали, на меткость Семена проверил лейтенант Иван Репин. Ему поручили искать хороших стрелков и скомплектовать снайперский взвод. Репин случайно узнал, что среди саперов есть «сибирский шаман, который всем снайперам даст сто очков вперёд». Шаманом Семена прозвали не только за меткость. Уж больно необычным он был солдатом.
Всюду таскал с собой шкурку убитого барсука, завернув сзади за ремень. На ней было так удобно сидеть и курить трубку. Командиры давно махнули рукой на безобидные привычки немолодого солдата. Но на испытании он дал фору юнцам. Пули в неподвижную мишень уходили одна дырка в другую. Тогда Репин начал швырять в разные стороны камни, палки, куски коры. Все мгновенно настигала пуля Семена.
— Да какой из вас сапёр? Вы действительно шаман, волшебник! Только не обижайтесь, пожалуйста. Верно, верно — шаман огня! Давайте покурим и поговорим. Подробно расскажите мне, когда и где вы научились так стрелять? – так началась совместная служба Репина и Номоконова.
Свои у двух народов
Так Репин узнал, что означает тунгус из рода хамниганов. Ученые до сих спорят, кто это: омонголившиеся тунгусы или наоборот отунгусившиеся монголы. Потому что, живя в лесу по эвенкийским традициям, хамниганы однако не разводят оленей.
- Его народ хорошо понимает и бурятский язык, но овец пасти не умеет и к хлебопашеству не приучен. Степные буряты, которые живут рядом, считают хамниганов своим народом. Эвенки — тоже своим. И это хорошо. Хамниган на обоих языках — лесной человек. Правильно: раньше его маленькое, очень древнее монгольское племя кормилось только охотой – записано со слов Номоконова в книге о нем.
Понял новый командир и то, за что так ругало Номоконова бывшее начальство. Не понимало, что на трубке солдат точками отмечал застреленных им фашистов. Это древний охотничий обычай – помечать на добычу отметками на оружии.
- На казённой винтовке нельзя отметки ставить, - объяснял знаки на трубке Семён Данилович. - Скажут - портишь. Да и заменить её могут, а война кончилась - сдал её. Трубка же всегда со мной.
Репин насчитал на трубке 28 точек.
— Ещё, поди, не все, — спрятал солдат трубку. — Которых не видел, что дух выпустили, не делал заметку. Может, ранил, может, не угадал. Случалось, некогда глядеть было. Ну, а эти на глазах упали, намертво.
Тогда же узнал лейтенант, что приобрел снайпера из села, где все получили звание «Ворошиловский стрелок». Не зная о врожденной меткости жителей села Нижний Стан, организаторы состязаний привезли мало значков.
- Ну и взялись мы стрелять. Чирк, и есть. Чирк, и десятка. Старухи подошли, ребятишки. Моей матери, стало быть, теперь под сто лет подвалило. А тогда она ещё в силе была, тоже пуля в пулю ударила. Сперва радовался начальник, а потом нахмурился. Весь нижнестанский народ поголовно все нормы сдал. Не хватило у начальника красных значков, законфузился, уехал. Чего там… Полсотни шагов… Спрятали ворошиловские отметки, не гордились. Так поняли, что одно баловство – рассказывал изумленному командиру Номоконов.
Встреча с земляком
В новом блиндаже ждал Семена приятный сюрприз – среди четверых новых сослуживцев сидел азиат. Номоконов на всякий случай поприветствовал его на бурятском и не ошибся. Тагон Санжиев оказался агинским земляком.
Тунгус хитёр был, осторожен, зато горячим был бурят.
Как ножик, вынутый из ножен, глаза весёлые горят.
Он шёл по тропкам шагом скорым, он спал, не закрывая век.
О нем тунгус сказал с укором: весьма бедовый человек.
Номоконову поручили обучать молодых снайперов хитростям таежной охоты, против которых бессильны враги.
- Bсегда может появиться цель, - говорил он. - В любой момент сумей застыть, укрыться. В комок соберись, низко голову держи, ворочай одними глазами.
Снайперы часто работали парами, прикрывая друг друга. Беда была в том, что итак плохо знавший русский язык, Номоконов на позиции забывался и говорил с помощником Мишей Поплутиным на бурятском языке. Помощник оборачивался, переспрашивал, и это отвлекало от наблюдения. Тогда решили воспользоваться тем, что судьба свела в одном строю двух солдат с бурятским языком. На пару с Тагоном Семен еще эффективнее уничтожал врагов.
К концу декабря 1941 года на курительной трубке Номоконова замкнулось первое кольцо из трех рядов маленьких чёрных отметок. Его обрамлял с десяток крестиков. К сожалению, его верный напарник и земляк Тагон погиб на глазах Семена.
Жестокий как Чингисхан
Однажды на мушку Номоконову попался сам генерал.
- На этом участке у русских работает снайпер-тунгус — хитрый, как старый лисовин, и жестокий, как Чингисхан. Знают немцы, что его фамилия — Номоконов. Известно им, что этот снайпер курит «трубку смерти» - рассказал после этого пленный немец.
Он добавил, что за головой «таёжного шамана», который и ночами, как призрак, бродит по долине и оставляет на снегу звериный след, охотятся лучшие стрелки и разведчики.
- Особо метких солдат посылают гитлеровцы в ваш квадрат — некоторые из них тоже отвоевались. В первую ночь после рождества немецкие разведчики напали на ваш след, долго шли по нему, но напоролись на огонь. Сейчас охота продолжается – сообщил пленный офицер.
Номоконов в ответ начал подшивать лосиной кожей свои новые валенки. На шутки товарищей невозмутимо объяснял, что немецкого снайпера выдал скрипучий снег. А подшитая к валенкам мехом наружу лосиная кожа делает шаги мягкими. В тайге это уменьшает для зверя и запах человека.
Не знающим его солдатам Номоконов казался смешным в своей странной экипировке с верёвочками, шнурками, рогульками, с осколками зеркал. Он действительно напоминал «шамана», увешанного амулетами. На ногах вместо сапог бродни, обувь, сплетённая из конского волоса. Она делала шаги бесшумными, осколками зеркал снайпер выманивал выстрел противника, верёвочками приводил в движение запасные каски, надетые на палки для отвлечения противника. И никто из взвода не мог превзойти его в искусстве маскировки. Он даже места укрытия снайперов называл по-охотничьи – «сидки».
Поэт Лебедев - Кумач посвятил Номоконову стихи:
Он мастер снайперской науки,
Фашистской нечисти гроза,
Какие золотые руки.
Какие острые глаза !
Сибирская бухгалтерия
Холод, пурга, дождь и снег для такого снайпера были только союзниками в борьбе. Номоконов порой не покидал "сидку", так он по-охотничьи называл место укрытия, по 2 - 3 суток. Лишь бы трубка находилась с ним.
Однажды пуля подстерегла и Семена. Но немец немного промахнулся и попал в бесценный отцовский подарок – курительную трубку. Вместо нее во рту торчал коротенький обломок мундштука, вытесанный руками отца. Конечно, наш снайпер не замедлил со смертельным ответом. Но о потере отцовской трубки переживал чрезвычайно. Как ставить отметки по числу убитого фашистского зверья. Не зря командир называл труюку Номоконова «сибирская бухгалтерия».
Узнав о потере прославленного снайпера, генерал - командир дивизии прислал посылку. Номконов вскрыл ее и ахнул – в шкатулке лежала трубка слоновой кости, перевитая у мундштука золотыми колечками.
— Эту трубку берег наш генерал, — сказал лейтенант. — Он получил её на память от своего командира полка. Давно, ещё в гражданскую войну, когда был рядовым красноармейцем… Можете продолжать учёт, товарищ Номоконов. Ставить точки, делать зарубки… В общем, командир дивизии просит вас курить из этой трубочки и почаще давать прикуривать немецко-фашистским захватчикам.
В тот же день выдали Номоконову «Памятную книжку снайпера». В ней записали, что стрелок имеет на своём счёту 76 убитых гитлеровских солдат и офицеров. Ниже — особая запись, скреплённая полковой печатью: «По данным разведки, 25 октября 1941 года С. Д. Номоконов уничтожил представителя гитлеровской ставки, инспектировавшего войска переднего края. Снайперу объявлена благодарность командира дивизии».
Дайн тулугуй
В декабре 1941 года газета Северо - Западного фронта "За Родину" впервые рассказала, о Номоконове. Весной 1942 года таже газета напечатала, что счёт снайпера достиг цифры 106. А 27 Марта 1943 года Совииформбюро сообщило, что снайпер Номоконов истребил 263 фашиста. Едва о подвигах Номоконова начали писать в газетах, к герою хлынул поток писем от учеников, знакомых и незнакомых людей. Девушки, освобождённые из немецкой неволи, просили отомстить за их страдания, за слезы и седые волосы. Виктор Якушин, горняк из Черемхово, наказывал земляку отомстить за троих его братьев, погибших на войне.
Громкоговорящие радиоустановки врага изрыгали дикие угрозы и проклятия в адрес «сибирского шамана», не знавшего промахов.
- В августе 1941 года уроженец вашего района, бывший колхозный охотник, сейчас рядовой Семён Данилович Номоконов объявил „дайн-тулугуй“. Он объясняет, что на языке тунгусов так называется беспощадная война с племенем грабителей и убийц, нарушившим мирную жизнь трудового племени. Хотя теорию стрелкового дела Номоконов знает слабо, однако стреляет исключительно метко, ведёт борьбу на уничтожение, бьёт фашистских гадов по-таёжному, по-народному. Многое переняли от него солдаты, многое он познал сам. Он становится грозным народным мстителем. Выяснилось, что на счёту таёжного зверобоя уже около девяноста фашистов. Рядовой С. Д. Номоконов представлен к награде - писали из дивизии в адрес Шилкинского райкома партии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1942 года С. Д. Номоконов награждён высшей наградой Родины - орденом Ленина». Вскоре герой получил тяжелое ранение. После лечения вернулся в родную дивизию. Белая Церковь, Киев, Житомир… 296, 297, 298 точек и крестиков на трубке из слоновой кости… И вновь тяжёлое ранение в поединке с искусным вражеским стрелком.
После второго госпиталя попал на Второй Украинский фронт. Винница, Жмеринка, Каменец-Подольский, Тернополь… Затем Ленинград и Карельский перешеек…
Менялись командиры и подразделения, не все записывалось в «Памятку снайпера», но солдат продолжал вести свой боевой счёт, отмечая на курительной трубке только тех, которые «намертво завалились».
О его родовой песне доброй охоты, которую напевал солдат, потихоньку расставляя страшные отметки, узнавали и в новых подразделениях. Каждому хотелось посмотреть на удивительную трубку с черным полированным мундштуком, золотыми колечками и рядами ровненьких крестиков и чёрных точек, густо испещривших остов из слоновой кости.
- Однако, ладно получается, ребята. Уже две роты потерял Гитлер от моей руки. Видишь, новый ряд пошёл? Готовлю ещё одну роту. Фашисты так… Пропадающим наш народ посчитали. А я так… Против ихнего батальона задумал выступить – бесхитростно пояснял Номоконов.
2 сентября 1944 года Номоконову удалось подстрелить трех офицеров. Взбешённые фашисты открыли миномётный огонь по ивняку, где прятался снайпер. Один осколок просвистел у самого уха и попал в трубку. Опять Номоконов с обломком мундштука, крепко зажатым в зубах, остался невредим. И вновь не мог простить врагам потери уже второй трубки. Сокрушался так, словно его заново ранили в девятый по счёту раз.
Победный май
Незадолго до Дня Победы Земландском полуострове, за Кенигсбергом, Номоконов пробрался в тыл врагу. На этот раз он выбрал необычную позицию - под шпалами железной дороги. Вырыл глубокую нору в полный рост, прикрыл плащ-палаткой и ветошью. Начинал стрелять по соседнему оживленному шоссе только когда стреляли из орудий и грохотал поезд. Гитлеровцы не могли понять, почему в них стреляют из своих же поездов, начиналась паника.
Там на Земландском полуострове, на берегу Балтийского моря и встретил Номконов победный май. Во рту у него по-прежнему была трубка. Старшина вырезал остов её из какого-то дерева, росшего на немецкой земле, и приделал к нему старый мундштук, перехваченный золотыми колечками.
- Вчера один из известных снайперов нашей дивизии, тунгус Номоконов ходил на охоту в личный заповедник немецкого рейха — маршала Геринга. Добыл матёрого секача-кабана. Мало кому досталось свежей кабанятины, а факт примечательный! Охотник из забайкальского племени — вымирающего, как пишут за границей, бродит с винтовкой в Германии, в парке Геринга. Вот уж не думала об этом гитлеровская свора!.
— Охотились в заповеднике?
— У командира взвода отпросился, — улыбнулся Номоконов. — Руки, говорю, зудятся до таёжной охоты, следы увидел на снегу. Быстро скрал, вплотную подошёл, завалил. Какой там секач, ежели для толстого буржуя растили?
Это воспоминание из фронтового дневника разведчика 221-й стрелковой дивизии А. Я. Андреенко.
Только в 9 мая в день Победы, Номоконов впервые в жизни он позволил себе расстрелять обойму патронов в воздух.
Против самураев
Но война для Семена не закончилась. Мимо родных забайкальских степей увезли его уже в звании старшины освобождать от японцев-смертников Хинганский хребет.
В квадрате, где работали снайперы отделения старшины Номоконова, стало тихо лишь 19 августа 1945 года. В этот день у водопада наш снайпер пощадил японского солдата, пришедшего напиться воды. Семен выбил выстрелом фляжку из рук японца. Этого было достаточно, чтобы враг отбросил штык и поднял руки. Таким стал последний выстрел знаменитого снайпера на войне.
- Всего, по подтверждённым данным, в боях за честь, свободу и независимость Советской Родины, за мир во всем мире снайпер товарищ Номоконов уничтожил 360 немецко-фашистских захватчиков, а на Забайкальском фронте — 7 солдат и офицеров. В моменты контратак или в дни наступательных боев результаты работы снайпера узнать было нельзя – подвел итоги 22 августа 1945 года начальник штаба 695-го стрелкового полка капитан Болдырев, прочитав все записи в «Памятной книжке» снайпера.
— Пусть так, тоже ладно… Маленько побольше, правда…- согласился солдат, получивший две контузии и восемь ранений. В госпитале, недалеко от Хайлара, вынули врачи немецкую пулю из бедра. Ещё на Северо-Западном фронте глубоко в тело впилась она — долго носил в себе Номоконов германский металл. А осколок в мочке уха по просьбе старшины оставили: носи, если желаешь, на память о немецком артиллеристе.
Сын боевого друга
Возвращаясь с фронта, Семен решил завернуть в родное село друга Тагона, отдать немецкую пулю, сразившую снайпера. Отдавать было некому. Жена Тагона трагически погибла, спасая колхозный скот. Остальные три брата Санжиевых тоже стали снайперами и погибли на разных фронтах. Отец, прозванный в народе богатырским охотником, не вынес горя. За месяц до Дня Победы умерла старушка-мать. После ее смерти сынишка Тагона остался круглым сиротой и куда-то исчез.
Долго искал малыша Семен по по агинской степи. Ездил от улуса к улусу, от юрты к юрте. Когда все же разыскал, привез в свой дом. Дал себе слово: вырастить достойного продолжателя геройского охотничьего рода Санжиевых.
Родные сыновья стали военными. Старший сын - Владимир тоже был снайпером. На его счету более 50 убитых фашистов. В одно время, как потом выяснилось, отец и сын находились на соседних участках фронта, а вот встретились только после войны. Прокопий служил во флоте, Михаил был ракетчиком, Владимир ( в семье Семёна Даниловича два Владимира ) - мотострелком. Василий был сержантом, командиром отделения. Иван стал офицером запаса, служил в танковых войсках.
Коллекция трубок
В мирное время у Номоконова накопилась огромная коллекция курительных трубок. Сородичи хамниганы и друзья-буряты, навещавшие его, просили принять новые трубки в подарок, а иногда незаметно для хозяина «забывали» свои самые лучшие и дорогие курительные трубки. Как-то из Монголии прислали изящную полированную трубку с изображением всадника на остове.
Свою курительную трубку с плавным остовом прислал бывшему снайперу старый ленинградский рабочий Семён Владимирович Остряков. Капитанскую трубку с якорем на колпачке прислали моряки Тихоокеанского флота. Со станции Шилка прислал в подарок Номоконову свою курительную трубку участник гражданской войны, бывший красный партизан Н. И. Забелин.
Из Кемерово пришла трубка от бывшего солдата А. Белкова. Китайские студенты, проходившие практику на одном из рудников Забайкалья, специально заехали к герою войны. На прощание приложили руки к сердцу и протянули фарфоровую трубочку, поклонились.
- Герою освободительного похода в августе 1945 года, — написано на ней тушью иероглифами. — от друзей.
- С трудом нашли ваш адрес. В день вашего шестидесятилетия примите, Семён Данилович, подарок от воинов нашего подразделения. Эту трубку солдаты выточили специально для вас и назвали её трубкой мира. Спокойно курите: многое сделали вы, сибиряк, чтобы погас пожар войны, развязанной гитлеровскими палачами, чтобы пришёл на землю желанный мир. Вполне уверены, что отметите на ней счёт своих трудовых дел.
- написали солдаты, сержанты и офицеры Группы советских войск в Германии в письме, приложенном к посылке.
Об этом подарке солдат совхозному плотнику сообщили газеты «Красная звезда» и «Комсомольская правда». Тогда к Намоконову хлынул поток писём. Писали и бывшие сослуживцы и незнакомые люди.
- Спасибо Вам за всё. Вы теперь, Семён Данилович, для меня дороже родного отца – написал из Будапешта Янош Ференц.
Только тогда родные и близкие узнали, что Семен Данилович обнаружил мальчика-сироту без сознания. Он умирал от голода, родителей расстреляли фашисты. Солдат забрал мальчика и выходил его.
Корреспондент чехословацкого радио Мирослав Мотт просил Номоконова подробно написать о своей жизни и борьбе с гитлеровскими поработителями. Из части, где служил сын Номоконова, Михаил пришла телеграмма с просьбой приехать в гости.
Поняв, что с потоком писем ветеран не справится, Шилкинский райком партии попросил прислать кого-нибудь из отделения Союза писателей. Так Сергей Зарубин стал секретарем героя войны. Благодаря этому родилась пронзительно правдивая книга о знаменитом снайпере.
Письмо из Германии
Одно из писем, так не похожее на другие, переслала Номоконову редакция «Комсомольской правды».
— Своим людям отвечаю помаленьку, ребятишкам диктую. А на это как? — протянул Номоконов помощнику перевод письма из Гамбурга.
«В вашей газете я узнала, — говорилось в послании Луизы Эрлих из Гамбурга, — сколько фашистов убил Семён Номоконов в годы всеобщего смятения. Как я поняла, он, убивая фашистов, считал их посредством отметок на своей курительной трубке. Мой сын тоже погиб на войне, как мне сообщили очевидцы, — от руки русского стрелка, недалеко от Ленинграда. Спросите Номоконова: может, на его трубке была отметка и о смерти Густава Эрлиха? может, он помнит, как упал от его пули и этот фашист?
Я прочитала, что ударник Номоконов живёт сейчас в Забайкальском крае. Не стало у него трубки с отметками о наших сыновьях, обманутых Гитлером, и солдаты нового поколения подарили ему новую. Чтобы он не забыл о войне и крови? Номоконов перенёс на новую трубку отметки о своих жертвах? Он готовит новых истребителей? Женщина, потерявшая на войне последнего сына, хотела бы знать: молится ли человек со столь большими заслугами?».
- Мы перевели его полностью, — писали товарищи из „Комсомольской правды», — и копию посылаем вам. Немецкая женщина из Гамбурга не указала своего точного адреса — будем отвечать ей в газете. Просим подробно написать о своём боевом пути. Расскажите, Семён Данилович, за что вы убили гитлеровца Густава Эрлиха? Ждём от вас самого подробного ответа.
- Вполне возможно, уважаемая женщина, что на трубке, которую я курил на фронте, была отметка и о вашем сыне — не запомнил всех грабителей и убийц, которые пришли с войной и которые оказались на мушке моей винтовки.И под Ленинградом беспощадно уничтожал фашистских гадов. Если бы своими глазами увидели вы, немецкие женщины, что натворили ваши сыновья в Ленинграде, прокляли бы их! Для сведения: в Ленинграде есть Пискаревское кладбище. От рук ваших сыновей погибло около миллиона ленинградцев. Нет, не готовлю я мстителей. Ударник коммунистического труда в совхозе — это совсем не страшно. Молиться мне зачем?
Свои грехи пусть замаливают люди, на совести которых преступления. Есть такие в Западной Германии. Они приказывали истреблять «узкоглазых варваров», уничтожать коммунистов, политических руководителей нашей армии. Вы сорвали хотя бы один такой приказ? Что делали вы в годы «всеобщего смятения»? Цветы бросали под ноги сыновей, отправляющихся громить нашу Советскую Родину?
А я видел в Германии немецкие антифашистские листовки, освобождал из тюрем ваших рабочих, разговаривал с немецкими коммунистами. Значит, не всех обманул Гитлер. Война наказала вас жизнью сына, который захватчиком пришёл в Ленинград. В борьбе с фашистскими гадами я получил много ранений. Думаете, мне нужно было лить кровь в борьбе с вашими сыновьями?
И вот теперь снова недобрые вести идут из Западной Германии в мой дом. Радиоволны доносят. Опять зашевелились недобитые «пантачи-генералы», сборища устраивают, польскую землю делить собираются, на Советский Союз замахиваются, о новых сражениях мечтают. Неужто они опять обманут матерей? Вставайте против поджигателей войны.
Наше правительство верно говорит: надо кончать с вооружением, крепко наладить дело мира. В старину, когда заканчивались сражения, люди заключали мир, а в знак такого дела менялись курительными трубками. Старики тунгусы так рассказывали. Мы, строители совхоза в Нижнем Стане, можем прислать свои курительные трубки. Следы многих тысяч капелек пота, пролитого для счастья трудящихся всего мира, — такие отметки вы могли бы разглядеть на них – написал под диктовку отца Прокопий Номоконов.
Достаточно награжден?
«Трубку мира», в которую входит полстакана табака, Семен Данилович передал в школьный музей села Зугалай, куда переехал в конце жизни. Он встретил счастливую старость, увидел при жизни 32 внуков. До конца дней не знал праздного отдыха. Помогал колхозным строителям: делал ульи, рамы для парников. Однажды днём он кашеварил на колхозном сенокосе, а вечером у себя в ограде готовил дрова к зиме. Ночью спокойно уснул. Навсегда.
И через 65 лет по окончании войны малограмотный хамниган снайпер Номоконов вновь одержал победу. В 2009 году по результатам конкурса «Великие люди Забайкалья» Номоконов обошел всех остальных кандидатов. Тогда организаторы проекта «Великие люди Забайкалья» вместе с представителями краевой власти выступили с предложением присвоить земляку звание Героя России честь 65-летия Великой Победы.
Но минобороны России не нашло возможным присвоить высокое звание легендарному снайперу. Сослались на то, что Семен Данилович за свои подвиги уже имел ряд других орденов и медалей. Возможно чиновники министерства обороны не читали книгу и статьи об этом снайпере, где каждая строка вопрошает: как такого человека обошли званием Героя Советского Союза. Может новый фильм «Снайпер – 2. Тунгус» станет толчком к тому, чтобы герою воздали дань почета.
Фото: ruskino.ru, а также кадры из фильма "Снайпер-2. Тунгус"
