- Нет, не успеем, поздно уже, - бросаю в ответ, мы оба это понимаем, однако, словно Торнлей и Крейс (восходители на Нанга Парбат 1950 г.), упрямо смотрим наверх. Сравнение с англичанами в масштабах некорректное и ничтожное, но верно передающее суть происходящих событий – нельзя и глупо, но очень хочется.
Мы вышли из лагеря в район пика Обзорный где-то в три часа дня, и ни о каком восхождении речи и быть не могло. Но на завтрашний день планировался выезд домой, а это значит, что в этих горах мы теперь окажемся уже не скоро. Я, по крайней мере, точно.
На фото: Преодоление водных препятствий как один из элементов восхождения
- Надо меньше спать, - в который раз отмечаю я, признанный Капитан очевидность, - если хочешь залезть на гору, так изволь отнестись к ней с уважением и хотя бы проснуться в 5 утра. Ну, в 7, если ты настолько крут.
Мы просто хотели прогуляться, посмотреть на новые места, на пик Конституции, на Катьку - дуру. Конституция – это 2 Б, это потолок моих возможностей. И это при условии, что я не забойщик, а значит, в случае подъема всю основную работу будет делать мой напарник. Максимум, на что мы рассчитывали, так это на Обзорку, поэтому мы с собой взяли только 30 м веревки. Ни крючьев, ни закладок, ни прочего железа.
Но, спустя два с половиной часа после выхода, мы стоим перед горой, смотрим наверх.
- Не похоже на Конституцию, какая-то легкая на вид, - оглашаю вслух свои сомнения. Да и низенькая она. Как потом оказалось, не такая уж и низенькая, это гора пик 2914 м.
- Может, 2 Б с той стороны? А здесь проще, залезть, потом по гребню, и на вершину, - во всей этой ситуации самое замечательное это то, что мы даже не знаем, где здесь Конституция. Не говоря уже о подходах, нитках маршрутов и прочих вещах, - опять же, спускаться как? По пути подъема? Так это опять по темну.
- А если мы пока просто выйдем на гребень? Все равно домой звонить надо, а там посмотрим. Если что, вниз всяко успеем, - говорю я после непродолжительного молчания. Это просто, никакого лазанья, сплошная ходьба.
- А, черт, давай попробуем, - соглашается Серега, после чего нас наполняет радостное чувство воодушевления.
-Да, давай сделаем это! - пусть мы не залезем, но хотя бы попробуем. Мы идем к склону, возбужденные, в предвкушении подъема, обсуждаем, как в одиночку транспортировать пострадавшего. Самое простое, что приходит на ум, на спине, с использованием рюкзака.
- Сможешь, если что?
- Попробую, - хотя это вряд ли, на самом деле, он же гораздо тяжелее меня, сильно далеко так не уйдешь, - ну не оставлять же тебя здесь.
Подходим к склону, бросаю на землю рюкзак, достаю систему, кошки, веревку.
- Давай быстрее, а то солнце мертвых увидим, - шутит Серега, я улыбаюсь.
В Больших горах, Каракоруме, Гималаях, так называют закат, который видит восходитель, стоя на вершине. Если ты в это время стоишь на вершине, и наблюдаешь заходящее солнце, это значит, что у тебя остались минимальные шансы на выживание.
Потому что это значит, что ты схватил холодную ночевку. Ночь на склоне горы, без необходимого для этого снаряжения, в условиях гипоксии. Спускаться – огромный риск сорваться и улететь, ждать утра – замерзать и умирать от недостатка кислорода. Но мы, к счастью, не в Больших горах.
Надеваем системы, кошки. Пристегиваемся к веревке. По глотку чая с лимоном, и вперед.
- Ну что, двинули? – спрашивает меня Серега.
- Двинули.
Хоть хожу в горы и не часто, но нравится мне этот момент, самое начало маршрута. Все впереди и еще пока не тяжело. И азарт, и страшно, и осознание, что будет тяжело. Но это потом, чуть позже. А еще больше мне нравится ходить с такими людьми, как Серега, с которыми психологически чувствуешь себя легко и комфортно.
У вас есть цель, лаконичная и конкретная, и вы делаете все возможное для ее достижения. Вместе работаете, вместе отдыхаете. Говорят, порой, за пару дней в горах ты можешь узнать о человеке больше, чем за пару лет совместной работы в офисе. И это правда.
На гребень мы поднимаемся минут за 20-30. Неплохо для нас, хотя можно и быстрее, конечно. Далее идем по гребню, метров сто-двести, пока не достигаем крутой его части. Перед нами плечо и далее взлет. А дальше до вершины всего ничего. Внимательно осматриваем возникшее препятствие, обсуждаем, как его преодолеть. Можно, конечно, в связке одновременно, но страшно.
Порода под ногами ненадежная, осыпается. А железа нет. И время поджимает. После непродолжительного совещания решаем двигать обратно по пути подъема. Правила номер два и три. Рисковать смысла нет никакого. Звоним родным, фотографируемся, и вниз.
На спуске собираемся отработать самозадержание ледорубом при срыве, но не находим подходящего места, а жаль, это навык, который лишним никогда не бывает.
Мы жизнерадостны, довольны. Мы попробовали подняться, нам понравилось. На обратном пути смотрим в очередной раз на соседнюю устрашающего вида гору (как потом выяснилось, это и была Конституция), обсуждаем, как на нее можно подняться. Сначала выбор падает на кулуар, но практически в этот же момент где-то на горе сходит лавина, мощный гул раскатывается по долине. Место схода я не вижу, но желание подниматься по кулуару, тем не менее, улетучивается.
На обратном пути мы торопливо собираем сагаан дали, потому что скоро уже 10 вечера, а если мы не появимся в это время в лагере, Игорек пойдет за нами, предварительно заглянув к спасателям. К слову сказать, Игорек – это такое чудовище, что даже рассказывать страшно. Начнем с того, что он от базового лагеря до вершины Мунку Сардык и обратно дошел за… 5 часов.
При этом сильно не спешил, а на вершине разжег газовую горелку и приготовил себе поесть. Увы, в скоростном забеге он не участвовал, потому что до этого мощно пил и в итоге тупо проспал. А жаль, неплохие результаты бы показал, я уверен. Да, нам всем нужно подтягиваться в дисциплине, это факт. Еще он спокойно может заночевать в сорокаградусный мороз на улице, сидя у костра.
И еще он как-то на спор прижег себе руку головешкой. Типа смогу-не смогу. И не просто обжег, а держал ее прижатой к руке еще какое-то время. Потом ожог лечил несколько месяцев. Ну это все по-пьяни, конечно. Нормальный человек так делать не будет. А вообще он добрый малый, веселый.
На фото: Следы разыгравшейся здесь недавно драмы. Хищник настиг добычу
На фото: Что за хищник, нам определить не удалось
На фото: Вообще живности здесь очень много. Водятся, например, козлы-альпинисты (не путать с альпинистами-козлами, встречаются и такие, но редко)
По пути к лагерю мы обсуждали дальнейшие стратегические планы, о том, как бы хорошо съездить на Эльбрус. Мы не были на высоте, а настоящая, серьезная высота начинается с пяти тысяч.
- Я считаю, человек может называть себя альпинистом, только если он побывал на Высоте. Кавказ, Памир. А по большому счету, если ты не знаешь, что такое горняшка, какой из тебя альпинист? – говорит Серега.
- Да, точно, - я разделяю его мнение, хотя многие с нами и не согласятся. Дискуссионный это вопрос.
К 10 мы были в лагере, пили кисель, со вкусом рассказывали о попытке подняться на гору. Потом пели песни под гитару под аккомпанемент осыпающихся со скал камней. В этом году камни на речку падали особенно часто. На прогулке до моста и обратно я не расставался с каской, старался до последнего не выходить на лед, ну а если не получалось, перед преодолением участков, где русло было усеяно свежевыпавшими камнями, долго готовился: глубоко и часто дышал.
Потом резко стартовал, мысленно ободряя себя криками: «Беги, Форест, беги!». Ноги проваливались в подтаявший лед, но я не останавливался, периодически посматривая наверх. Во всей этой ситуации меня удивляло только одно.
Как другие люди в тех же самых местах не шли – дефилировали неспешным, прогулочным шагом, шутя и веселясь, останавливаясь, чтобы сделать фотографии, а то и подойти поближе к осыпающемуся склону, и посмотреть, что же это там шуршит наверху. Ну да это их личное дело.
На фото: Наша команда
Где-то в час мы пошли спать. А Игорек остался сидеть у костра, задумчиво глядя в огонь. Утром, довольный и экипированный, он объявил нашим заспанным рожам, что сходил на Конституцию. Один.
Посидел-посидел, собрался, вышел в три ночи, рассвет встретил у горы. Быстро залез-слез, и вернулся. Мы сначала не поверили, потом прикинули, потом Серега долго ругался разными нехорошими словами. Потому что ни нас, ни тем более спасателей он о своей затее, естественно, не предупредил.
Потому что мы бы его не отпустили. Как в булочную за хлебом сбегал. Ну, говорит, вы так рассказывали, как поднимались, что мне тоже захотелось. Я в прошлом году на ней был, помню маршрут. Везучий сукин сын, резюмировали мы. И стали собираться домой.
На фото: Конституция
В день нашего выхода на спуске с Конституции сорвалась и разбилась (получила ЧМТ) какая-то девочка из Иркутска. Но мы об этом ничего не знали. Когда спасы ее эвакуировали, она была на грани.
Группа шла, видимо, без веревки. О дальнейшей ее судьбе я ничего не знаю, искренне надеюсь, что она выжила, и желаю ей скорейшего выздоровления. Что тут скажешь. Правило номер один…
Фото автора.
