Бандитский Улан-Удэ - 2

Infpol.ru продолжает эксклюзивное интервью с улан-удэнцем, который еще подростком окунулся в гущу криминальной жизни и был в числе приближенных к верхушке бурятских ОПГ

Ему нет еще и 30. Располагающий к себе интеллигентного вида молодой человек со среднестатистическими внешними данными. Но на деле все не так невинно, как кажется на первый взгляд. Он познал все «прелести» криминальной жизни: «стрелки», выбивание долгов в лесных массивах Улан-Удэ, разборки братвы. Поборы с предпринимателей давали возможность жить на широкую ногу: дорогие машины, рестораны, часы от «Армани» и сотовые телефоны стоимостью полмиллиона рублей. Он утверждает, что в эту среду его привели обстоятельства. Будучи ребенком из благополучной семьи, он стал жертвой рэкетиров. В противовес вымогателям он создал свою группировку. А потом начались недетские игры. Признается, пытался порвать. Но криминальная среда держит цепко. О многих вещах он знает не понаслышке. Его жизнь под угрозой и уже была попытка убийства. Сейчас он находится под госзащитой. Однако уверяет, ни о чем не сожалеет.

Первую часть интервью смотрите здесь.



- Расскажите, что вас привело в ОПГ?

- Это все с детства. С самого вымогали деньги, пришлось тоже создать свою компанию. Потом она развивалась. Много с кем пришлось общаться по району, потом по городу. Я не рядовой, не на последнем уровне. Все прошло как один день.

- Первое ваше общение с сотрудниками полиции?

- В 2002-м за вымогательство. Дело до суда не дошло за примирением сторон. Ко мне обратился один коммерсант. Ему в голову нож воткнули, лезвие между кожей и костью застряло. Я начал обидчиков «кошмарить». Они были зэками-заводчанами, не блатовали и позвали смотрящих Березу и Лабыко. Я объяснил, что эти ребята были не правы и нужно восстановить расходы на лечение. А в ходе выяснения отношений мой коммерсант тоже наворотил дел.

- В каких преступлениях вам приходилось участвовать?

- Много в каких (пожимает плечами): в вымогательстве, в более тяжких даже. Да много в чем участвовал, но никого не убивал. Но все было за дело. Кто-то вовремя не отдал, не рассчитался. Люди же обращаются, приходится решать. Не только ко мне обращаются, каждый, у кого есть знакомые из криминальной среды, просит их помочь.

- Как выбивали долги?

- Сначала по-хорошему. Да, бывали случаи, когда в лес вывозили.



- Должники живыми оттуда возвращаются?

- Не всегда.

- Достаточно спокойно говорите об этом…

- Но я же никого не убивал. Сейчас за себя говорю. Мои люди такого не совершали, на нас крови нет. Ноги ему сломаешь, он же уже не целый. Правильно? Психика подорвана и т.д.

- То есть на вас нет греха?

-  Если я у кого-то и вымогал, человек реально должен был, он и отдавал. Больше, чем надо, никогда не брал.

- Что из себя представляла криминальная среда?

- Организованная и хорошо структурированная. Иерархия четкая. Поступление денег шло стабильно.

- Откуда?

- Отовсюду, с криминала, от коммерсантов. Сейчас уже начали свои деньги вкладывать.

- Во что?

- Да во все, в любой бизнес. Общак видят только те, у кого он сосредотачивается. У основных, у самых главных, лидеров ОПГ. У меня был доступ.



- Это большие деньги?

- Достаточно. Когда нужны были деньги, мог занять. Просто потом приходится отдать побольше. Бывало, занимал и по 500 тысяч рублей. Я же приношу деньги в общак, поэтому мог пользоваться.

- Сколько вы как смотрящий приносили денег в общак?

- В месяц в среднем пятьдесят тысяч рублей.

- С маршрутчиков тоже собирали деньги?

- Да. Они фактически воздух покупали. Они отдавали бригадиру, бригадир отдавал «крыше». Даже создали союз перевозчиков, который возглавил Сахаровский. Сейчас он в бегах, где-то за границей.

- А школьный рэкет сюда входил?

- Конечно. Еще десять лет назад деньги собирали с детей в школах, на улицах, во дворах. Блатные на «стрелках» городских постоянно говорят, что школьный рэкет запрещен. Потому что по понятиям нельзя собирать с детей. Но это только сказали, а на самом деле поборы все равно продолжались. Это была почти основная деятельность. Сейчас хочу помочь составить брошюрки с советами против школьного рэкета. Потому что те, что сейчас дают, дети не воспринимают. Если им лекции прочтут правильно, они поймут, что это дело добровольное. И это как раз таки по тем законам, с которыми к нему и пришел обидчик. И когда к нему будут применены силовые акции: бойкот и гонения, он, зная, что все это неправильно, сможет себя защитить.

- Но ведь ребенок гораздо беззащитнее и не каждый выдержит статус изгоя.

- Я же смог, осознал и своих обидчиков убрал их же законами и правилами. Хотя было трудно, потому что на тот момент все эти ребята состояли в молодежных группировках, разрозненными оставались такие, как я, которых называли лохами. Я собрал тех, кого обижали, как и меня. Написал на листочке вопрос-ответ на блатном жаргоне и заставил выучить как стихотворение. Когда к ним подходили, они отвечали правильно, поэтому повода не было, за что грузить. Через месяц нас, лохов, стало больше и с нами стали считаться.



- Как делили деньги?

- Коммерсанты сами приносили деньги, когда им нужна была помощь в возврате долга. И за дело уже брались мы. Например, они дали сто рублей. Тот человек, который с ними работает, оставлял себе 70 рублей. Мне приносил как бы долю 30 рублей. С них я тоже имел право забрать свой процент. Это все последовательно. Каждый в чем участвовал, за то и брал деньги.

- На что вы тратили эти деньги?

- На машины, рестораны, дорогую одежду, аксессуары. Еще вкладывал в официальный бизнес, в то время когда кто-то пропивал.



- А родным помогали?

- Да. Порой не брали, когда в 90-х всех сократили, деньги не платили, порой на хлеб у них не было, конечно, по любому возьмешь. С возвратом, конечно, все было (вздыхает). В отношении родных щепетильная тема, морально тяжелая для меня. Не хочу говорить об этом.



- Родители ваши догадывались о вашем роде занятий?

- Догадывались и были всегда против. Я отдельно жил от родителей, но они дали мне все: квартиру, образование. У меня два высших образования.



- Будучи в лидерах ОПГ, вы же понимали, что всегда в поле зрения сотрудников?

- Да когда все правильно делаешь, что бояться-то? Я как бы прямо не нарушал закон. Считаю, что по китайцам у меня своя мораль. У каждого своя правда. Страха не было.

- Что вами двигало?   

- Все пролетело как один день. Такое впечатление, что это не я был. Глаза открылись, когда понял, что меня используют такие, как Ринча и Садык. Просто не хочу быть торпедой, своя голова есть на плечах, свое мнение.



- А может, хотелось большего статуса?

- Нет. Мне моих заработков хватало вполне. Просто в плане своих жизненных принципов не к этому шел. У них самоедство, друг друга все равно съедят, кого-то посадят, кого-то убьют. Конечный итог один, и рано или поздно он наступит.

- Тяжело быть лидером в ОПГ?

- Психологом надо быть. Надо уметь убеждать. Нужно понимать, кого поддержать, кого оттолкнуть. Дебилов-то нет среди них. Все люди по-своему грамотные в плане жизненного опыта.

- Как прикрытие была официальная работа?



- Я ни одного дня не работал официально. У меня никогда не было трудовой книжки, я даже не знаю, что это. Просто есть люди, которые умеют зарабатывать без трудовой книжки, а есть те, которые могут работать на заводе и жить от зарплаты до зарплаты. Можно свои деньги вкладывать. Мне родители оставили квартиру, я ее продал, купил машину, потом продал, приобрел подороже, продал и потом вложил в свой бизнес. С этого нормально зарабатываю. Конечно, все не на меня оформлено, просто все на мои деньги. Это же не значит, что это деньги с криминала.

- А физическую форму как поддерживали?

- В детстве баскетболом занимался, потом боксом, но из-за зрения пришлось отказаться.

- А не было желания дальше сделать карьеру в криминальном мире?

- Нет, никогда. У меня другие ценности. Я всегда отличался от всех. Я, по сути, не любил общаться с ними, особенно когда приезжал на «стрелки». Потому что чувствовал некую неприязнь, дескать, более благополучный, что ли. Однажды еду и вижу Боба Шишковского. Бежит на трамвай в старом адидасовском костюме с пакетиком. Я смотрю на него как бы со стороны, не сказал бы, что это какой-то смотрящий. А приедешь на городскую «стрелку», стоит весь такой в норковой шапке, кожаной куртке. А в обычной-то жизни они не лидеры. Я в школе был президентом парламента, при коммунистах -  флажконосцем. У меня другие жизненные принципы, я не говорю, что я лучше их. Просто не сумел вовремя остановиться.

- Сейчас вы говорите, что хотите отойти от криминальной жизни?

- Я не судим, ни разу не сидел. У меня нет лагерного опыта. В один момент я просто понял, что меня используют, как торпеду. Понимал реально, что все это может плохо закончиться. По этой причине появились враги. Неугодный стал для своих. Приходили ко мне с оппозиции, пытались собрать компромат на бывших моих знакомых по ОПГ, взамен обещая помощь. Я же понимал, что меня хотят использовать, поэтому вообще уехал в другой регион.

- Выйти из ОПГ сложно?

- Можно, если общаешься только на уровне улицы, двора, района. А если основных знаешь, дела там уже очень глобальные. Это все «политика», чтобы зарабатывать нормально, неугодных двигать.

- Для людей, которые освобождаются из колонии, есть шанс отвернуться от криминального мира?

- Да, конечно. Есть такие, кто работает в промзоне и настроен поскорее выйти на свободу. А есть и такие, кто, попав туда, первым делом признают воровские понятия и отрицают правила администрации. Эти люди и будут оставаться в этой системе.

- Вы говорили, что если в колонии осужденный обладал определенным весом, на воле его встречают представители криминалитета.

- Да, тянуть обратно всегда будут. Меня Садык к себе звал, братские и читинские звали. Я никуда не пошел. Это все зависит от самого человека. Просто когда говоришь «не хочу», приходится опасаться. Объясняться всегда приходится. Когда ты отказал, начинают строить козни. Лучше подальше от них держаться. Глаза не мозолишь, про тебя забывают. Что я и сделал: уехал в другой регион и все.

- Вы разве не один из них?

- Я себя уже давно к ним не отношу, повторяю, что вышел оттуда. 

- Бурятию называют «красной зоной». Что вы думаете?

- Я бы не сказал. Хотя если брать в масштабах страны, возможно. Ведь у нас нет вора в законе, крупные предприятия не попали под дань криминалитета. Даже в Иркутске крупные предприятия отдавали деньги, там сложнее ситуация была.



- А в чем причина?

- Менталитет здесь такой, мне кажется.

- Вы сказали, что намерены написать книгу о криминальной жизни Бурятии.

- Да. Уже начал, это как бы автобиография в рассказах.

- Вы сожалеете, что ваша жизнь сложилась именно так?

- Если бы еще в 1996 году знал, как сложится моя жизнь, ни одного дня не изменил бы. Я считаю, что всегда всё делал правильно.



Фото nnm.ru

Автор: Туяна Цыренжапова