В Улан-Удэ Юлия приехала 22 февраля. Сразу после концерта в ресто-клубе «Карабас-Барабас» в этот же день она уехала в Иркутск. Немного смущенно признается, что в Улан-Удэ она успела увидеть только знаменитую голову Ленина из машины и чудесные, по ее словам, ледовые скульптуры. Обещает, что, если хватит времени, обязательно посмотрит на Байкал хотя бы с иркутской стороны.
В единственном интервью, которое она дала в Бурятии, певица рассказала, почему не носит вызывающих нарядов и не лезет в политику.
Фонограмма – это обман и себя, и зрителя
Концерт российской звезды в «Карабасе-Барабасе» посетило много представителей улан-удэнского бомонда: бизнесмены, артисты, ведущие телеканалов.
Хоть и не сразу, но певице удалось «вытащить» танцевать почти всю публику. Юлия Савичева на сцене простая и понятная. Много и с удовольствием общается со зрителями, однажды даже пригласила на сцену мужчину из зала, с которым, обнявшись, допела песню. Поет, кстати, вживую – как она потом рассказала, это принципиально для нее.
Интервью нам она дает в гримерке минут через десять после окончания концерта. Выглядит певица смертельно уставшей, но быстро оживляется после нескольких вопросов.
- Сейчас нечасто встретишь артистов, которые с такой самоотдачей выступают на концерте…
- Я считаю, что по-другому и быть не может. Только когда ты отдаешь полностью свои эмоции и чувства, переполняющие тебя, только тогда ты получишь ту энергию, которую хочешь получить. Несмотря на то что здесь я выступала на специфической площадке – это все-таки не концертный зал, тем не менее люди с удовольствием танцевали. Сидеть на моем концерте неинтересно, хотя я чувствовала, что поначалу они были зажатыми.
- Вы всегда поете вживую?
- Всегда, это дело принципа. За исключением разве что съемок, в которых принимают участие человек 50 - 60, там просто не предусмотрено живое исполнение. А как можно иначе – если честно, я не понимаю. Когда ты выходишь и поешь под фонограмму, этим ты и себя обманываешь, и зрителя. Тогда то, как ты одета и что ты поешь, становится совсем неважно. Да и кто тебя будет слушать тогда? Ну, обманешь один раз, второй. Но потом просто исчезнут твои слушатели.
«Могу быть и оторвой, и зрелой»
- Раз уж зашел разговор об образе на сцене. Вы сейчас одна из немногих представительниц современной эстрады, которые не надевают чересчур откровенные наряды и не оголяются ради съемки в журнале. Это часть вашего имиджа или какие-то моральные убеждения?
- Моральные убеждения. Каждая девушка, каждая женщина сама выбирает свой путь. Понимаете, я выросла в музыкальной семье, очень творческой среде. В нашей семье всегда были живые концерты, приходили друзья родителей, тоже музыканты. И я привыкла, что главное – это творчество, твои мысли, которые ты хочешь донести до зрителя. И сейчас я не понимаю, просто в голове не укладывается, как может выйти на сцену девушка полуголая и петь о серьезных вещах.
- Многие артисты активно принимают стороны разных политических партий, поддерживают разных кандидатов. Вы остаетесь в стороне от этой модной тенденции?
- Ну послушайте, где я и где политика. Если бы я что-то в этом понимала, тогда да, наверное, что-то говорила, кого-то бы поддерживала, а так… смысла в этом нет.
- У вас очень кардинально поменялся имидж с тех пор, как вы только стали известной.
- Тогда мне было 16 лет, сейчас 26. Это был период странной несуразной девочки, которая увлекалась панк-роком, бунтарством. Но мне это быстро надоело. Надо было развиваться в музыкальном плане, я стала тяготеть к чему-то взрослому, лиричному, более глубокому. Для девушки такой десятилетний перерыв значит очень многое, она может поменяться до неузнаваемости. А я на самом деле осталась прежней. Могу быть оторвой, могу быть зрелой. Это все у меня от родителей, кажется. Мой папа очень веский и эмоциональный мужчина, а мама скромная, закрытая, нежная.
- Наверное, в Улан-Удэ не успели ничего посмотреть? Не устаете от такого плотного гастрольного графика?
- Из окна машины видела знаменитую голову Ленина и чудесные ледовые скульптуры. Больше ничего, к сожалению. В Иркутске постараемся съездить на Байкал, но, кажется, не успеем. Нет, от такого графика не устаю. Это очень сложно, когда город за городом идет в бесконечной круговерти. Но я счастлива, что у меня получается, что на мои концерты приходят люди, берут автографы, фотографируются. Если бы всего этого не было, значит, я не по правильному пути шла.
- Как вам, в таком трудном подростковом возрасте ставшей знаменитой, удалось избежать «звездной болезни»?
- Ко мне всегда очень критично относился мой папа. Прям очень-очень, иногда даже чересчур. И это на самом деле помогло мне и помогает до сих пор удержаться от мыслей, которые только мешают артисту и на сцене, и в жизни. Как только человек хотя бы в мыслях допускает: «Вот-вот, какой я, а!», сразу топором надо обрубать. Идеалов нет, всегда нужно видеть свои недостатки.
Фото Марк Агнор
