Сегодняшние впечатления – результат по большей части ничем не отягощённого трёпа с моей в меру испорченной подругой (за это и многое другое я люблю её и передаю пламенный привет). А подстрекала она меня написать отзыв на что-нибудь эдакое. Под чем-нибудь «эдаким» подразумевалась «Венера в мехах» или на худой конец попса вроде Стефани Майер, а то и Э.Л. Джеймс.
Писать про творение Леопольда фон Захер-Мозоха мне, признаться честно, смелости не хватит, поэтому провоцировать публику я решила, почитав для начала «Дневник порнографа» Дэнни Кинга, но, думаю, такая контркультура здесь также не совсем уместна, да и попросту ни в какие ворота не лезет. По крайней мере, чувства мои, хоть и закалённые в боях, были изрядно ранены, а впрочем, поначалу было очень даже весело.
По моему скромному опыту знаю, что стоит только кинуть камешек в омут человеческих, а тем паче дамских страстей и желаний, как пойдут такие круги по воде, что никакими аргументами не остановишь. Именно поэтому, предчувствуя брожение, бурление и праведный гнев отчаянных домохозяек и недолюбленных барышень – поклонниц вышеуказанных, с позволения сказать, писательниц, ругать сумеречные потуги и оттенки серого тоже не буду.
Вот не понимаю позиции: «не читал(а), но готов(а) ринуться в гущу событий и обсуждать-порицать сие непотребство». Думается мне, что раз уж так хочется оставить для потомков своё мнение, то надо хотя бы бегло ознакомиться и на самом деле переплеваться, а потом и вентилятор включать – не грех.
Кто ж в здравом уме и твёрдой памяти признается, что читает на досуге подобный ширпотреб, возможно, скажете вы, уважаемые.В ответ могу привести весьма существенный довод: женское любопытство сильнее любых запретов и стремления к совершенству, которое, кстати, время от времени благополучно оседает едва слышным эхом где-то в подсознании.
Просыпаюсь же я каждое утро с мыслью о том, что надо хотя бы физзарядку по утрам делать и не есть после шести. Обычно к обеду все благородные порывы забываются, а к ужину и вовсе становится очевидным, что правильная женщина должна быть мягкой не только по характеру, но и на ощупь. Хотя изредка вместо ужина я всё-таки жую яблочко и с чувством исполненного долга и с урчанием в бренном теле ложусь спать.
Поскольку разговор зашёл-таки на эту животрепещущую тему, расскажу я вам, дорогие мои, о том, что считалось порнографией на заре XX века. Изданный в 1907 году роман «Санин» Михаила Арцыбашева доставит гораздо, если не сказать в миллион раз, больше удовольствия, чем бульварные книжки, читаемые исключительно на волне всеобщего ажиотажа и для того, чтобы знать, что нынче модно ругать, а самое главное – за что.
На фото Михаил Арцыбашев (1878-1927 гг).
По сложившейся традиции начну с краткого экскурса в биографию автора. Скандально откровенный для своего времени русский писатель Михаил Петрович Арцыбашев в Советском Союзе до перестройки был под запретом. Изданные в царской России произведения писателя подверглись не меньшим гонениям, шокируя и повергая в ужас интеллигенцию, а на самого Арцыбашева не раз заводили судебные процессы, обвиняя в безнравственности и порнографии.
К слову сказать, аморального в «Санине» на взгляд современного искушённого читателя разве что «круглые плечики» и ненароком задравшиеся юбки, ну и «нравственное падение» Лиды Саниной и Зины Карсавиной без каких-либо особенных физиологических подробностей. Проповедуя свободную любовь, он вышел далеко за рамки понятий о чести жеманных представителей русского дворянства.
Вообразите себе, Арцыбашев честно писал о животном начале, которое таится за кисейными платьями и офицерскими мундирами, бескомпромиссно считал человеческую жизнь бессмысленной, с откровенным презрением выносил на поверхность похотливые мысли и тягу к насилию, насмехался над бытующими нравами иреволюционными терзаниями своих героев, читай – современников.
Познав истинные настроения и кровавый произвол новой власти итак не склонный восторгаться революцией, Арцыбашев в 1923 году эмигрировал в Польшу, где «был образцом непримиримости к большевистскому режиму» © (Wikipedia).
Главный герой Владимир Санин – воплощение свободы, антисоциальной, запретной, но закипающей вопреки моральным оковам и мещанству провинциального городка. Нахватавшись в столице модных веяний, он живёт собственными представлениями о жизни и своими желаниями, без тени сомнения вольнодумствует, опережая своё время. Между делом он разбивает идеалы своих приятелей, да так, что один из них кончает жизнь самоубийством, на что Санин однозначно бросает: «дурак».
С той же беспринципностью он советует сестре Лиде избавиться от внебрачной беременности, а её бывшему возлюбленному Зарудину вместо того, чтобы принять вызов на дуэль, грубо, «по-мужицки» разбивает в кровь лицо. Внешне красивый и блестящий офицер Зарудин на самом деле ничтожен и труслив, поэтому и застрелился, в подробностях представив себе свой позор, а Санин опять же называет почившего дураком.
Санин не похож на остальных, но, как и все вокруг, считает себя умнее прочих. Он словно видит далеко вперёд: «Мне всё грезится счастливое время, – помолчав, заговорил Санин, – когда между человеком и счастьем не будет ничего, когда человек свободно и бесстрашно будет отдаваться всем доступным ему наслаждениям».
Некоторые параллели с литературными предшественниками, например, с Печориным и Базаровым прослеживаются и всё же Санин вполне оригинален и самостоятелен. Скорее в других персонажах романа – Сварожиче, Новикове, Карсавиной и прочих – можно найти отражения русской действительности рубежа веков.
Вдоволь насытившись пребыванием в родительском доме, наплевав на тщетность и безысходность провинциальной жизни, Санин уезжает из города, не простившись с семьёй. Лиду он хоть и жалеет, но равнодушен к её судьбе; свою мать он искренне считает недалёкой и безнадёжной женщиной; к отцу он тоже не испытывает сыновних чувств. Без сожаления и также спокойно он рвёт дружбу с наскучившими приятелями.
И уже в пути он в порыве отвращения к окружающим спрыгивает с поезда и устремляется навстречу солнцу «в бесконечную даль земли»:
«И то хорошо! – сказал он громко, с наслаждением издав свободный громкий крик».
Не скажу, что однозначно mustread, но мне понравилось.
Фото: «Случайная вакансия» Дж.К. Роулинг.
Чуть не забыла! Победила-таки «Случайную вакансию», собрав, как говорится, волю в кулак, ведь обещала же не так давно. Да простят меня поклонники госпожи Роулинг, но такую тягомотину я давненько не читала. Вкратце поделюсь впечатлениями.
Начинается всё с того, что внезапно умирает один из столпов маленького городка Пэгфорд Барри Фейрбразер, собственно, на этом все «внезапности» и заканчиваются. Дальше разгорается подковёрная борьба за его место в совете, городок кипит,обнажаются все самые скверные стороны его жителей, стремительно разносятся сплетни, творятся сексуальные безобразия, ругательства льются как из рога изобилия, причём по большей части из уст подростков. Ну что ж, должно быть, это и означает – «взрослый» роман.
Повествование уж перевалило за тридцать процентов (читала в электронном варианте, предвидя бесполезность траты денег), а сплетням нет конца и края, но тут – о чудо! –бедолагу Фейрбразера наконец-то хоронят со всеми приличествующими случаю речами и соболезнованиями. И почти в самом конце книги будто бы что-то начинается: почтенная дамочка Ширли Моллисон, узнав, что муж Говард – такой же почтенный, весьма тучный гражданин – ей изменяет, уж было собралась его убить, но он опережает супругу и получает очередной инфаркт.
Параллельно этому случается другая трагедия: малыш Робби, брат одной из главных героинь –топорно выписанной оторвы КристалУидон, тонет в реке, в то время как его старшая сестрица забавляется в кустах с дружком. Кристал не находит лучшего выхода, чем покончить с собой, вколов смертельную дозу героина. На фоне этого, горожане вдруг всё-всё осознают, каются в грехах, мирятся, вновь обретают надежды и продолжают жить. Такая вот развязка.
В общем и целом ни сюжет, ни стиль изложения, ни шаблонные герои не цепляют, что ли. Возможно, любителям сериалов с бесконечными интрижками и стандартным набором персонажей понравилось. Меня, как видите, совсем не впечатлило.
Дина Банзанова.
