Кшиштоф Занусси: «Можно быть уборщицей и быть элитой»

Мировой режиссер, легенда кинематографа о перспективах бурятских артистов и судьбе элит

- Пан Кшиштоф, почему вы согласились работать в Бурятии?

- Знаете, я согласился здесь работать с одним условием, что репетиции будут у меня дома. Я так уже много лет работаю с разными театрами России, Италии. Я встречаю своих актеров как гостей дома, и тогда мы будто возвращаемся ко времени, скажем, Мольера. Вместе кушаем, общаемся, актеры познакомились с моими собаками. И сейчас те в Польше тоскуют по ним.

По всему миру театр убивает то, что он приближается к фабрике по выпуску пьес. А когда мы живем вместе, работаем вместе, то это другой театр. И бурятский театр обеспечил артистам такую возможность. Они побывали у меня в августе. И мы работали еще старательнее, чем на фабриках. Пьеса начала уже жить своей жизнью.



- Чем в целом для вас интересна Бурятия?

- Бурятия имеет свою интересную репутацию. Здесь центр буддизма. Буддизм – это не религия, а традиция, которую, я уважаю. Конечно, я христианин, но мне близка буддийская философия. Вы знаете, у меня научное образование, а для физиков, математиков буддизм может быть более близок, чем для гуманитариев.



- Почему был выбран именно этот драматург, почему пьеса «Недоразумение»?

- Альберт Камю, безусловно, один из самых великих писателей XX века. Человек, который видел своими глазами, какой провал переживает самая развитая цивилизация мира. И почувствовал, в чем ее слабость, где недостаток духа. Пьеса создана в 1943 году, а звучит совсем современно.

- В чем конкретно современность?

- Такие же самые люди нас сегодня окружают. Они готовы на все ради пустого мира, мифа, что где-то там, где солнце, счастье будет. Не будет счастья ни в каком месте, если нет счастья в твоем сердце. Поэтому, мне кажется, пьеса эта будет актуальная и для вашей публики.

- Какой получилась пьеса?

- Конечно, пришлось работать немного в другой технике, это не похоже на того же Чехова. Это Камю. Это значит, что не надо играть диалоги прямо, надо найти, что он прячет, находить мысль за словами. Мне было очень интересно поработать с вашими артистами. Вы будете судить, насколько это удачно. Кстати, я приступил к работе с Бурятией, как только окончил картину, которую мы делали вместе с Италией и Россией.

Там задействованы русские актеры Чулпан Хаматова, Миша Ефремов. Спасибо Бурятии за приглашение. Будем смотреть, насколько останется доволен зритель, могу с моей стороны сказать: я доволен.



- Почему вы соглашаетесь на работу с актерами только у вас дома?

- При работе с вашими актерами мы достигли взаимоуважения, взаимопонимания. Не было такого, чего в России очень много сейчас, да и по миру - театрального деспотизма. Он появляется из-за недостатка культуры с двух сторон.

Если актеры готовы залезть режиссеру на голову, то и режиссер начинает хамить. Здесь такого не может быть, все происходит у меня дома. Не может такого быть, чтобы кто-то залез мне на голову в моем доме.

- Как вам работалось с бурятскими актерами?

- Было интересно. Я очень глубоко надеюсь, что будет потом переделанный вариант этой пьесы на бурятском, и только тогда это будет полностью законченная работа. До сегодняшнего дня у нас не было ни одного конфликта с актерами. Хотя у нас были и приключения.

Актеры потерялись в варшавском лесу. Всю ночь искали выход (улыбается). Ну а с человеческой стороны отношения были хорошие. Но, конечно, им пришлось играть немного по-другому, чем привычка подсказывала.

- Будут ли еще проекты с нашим театром?

- Если посмотреть мой паспорт, то будет понятно, что мне уже 74 года. В моем возрасте с планами уже надо быть осторожным (смеется). Кто знает? Может, будет такая возможность…



- Как прошла премьера «Недоразумения» в Варшаве?

- В моем зимнем саду, без декораций и костюмов мы делали прогон. Я пригласил своих друзей, студентов было много, все хотели увидеть этот процесс. Мне кажется, постановка произвела впечатление. Кто-то из моих зрителей сказал, что это напоминает картину Куросавы. Я обожаю Куросаву, поэтому мне было очень приятно.

- Как думаете, как воспримет современная молодежь вашу постановку, далеко не насыщенную эффектами шоу и яркими декорациями?

- 3D кино существовал еще 50 лет назад, сейчас это уже такое эпигонское движение. Цветной мир кино – это дешевка. А серьезное дело - это другое. Сегодня черно-белых картин в мире снимается больше, чем цветных.

Так что я принадлежу к тем, кто идет против банальной моды. Насколько это понравится молодежи, увидим. Есть риск, может, не понравится. Задача артиста – идти всегда против волны. Кто идет с волной – конформист. Это то, что не уважаю.

- Можете выделить кого-то из наших артистов?

- Нет, все четыре актера интересны. И у всех разные роли, роль сестры (Людмила Тугутова) довольно сложная. Ее мотивация скрыта, роль жены (Ольга Ранжилова) гораздо более простая. А мать (Марта Зориктуева) – это просто замечательно. Чувствуется школа, неважно, что она говорит, что делает, уже это все интересно, просто сила личности и профессионализм. У молодого человека (Баярто Ендонов) такая приятная роль. Все им занимаются, а он еще умирает в конце первого акта.



- Музыку к пьесе подобрали соответствующую или сыграли на контрастах?

- Взял музыку такую неприятную. Впрочем, такую, как и пьеса. Она не милая. Тут все должно приводить к мысли о беде нашего существования. Мысль уехать куда-то за счастьем - фальшивая мечта. А людям кажется, если бы я был богатый, я бы был счастливый. А все неправда. Если даже станешь богатым, будешь вести такую же глупую жизнь, как и вел до этого.



- Вы все время заняты. Неужели вы так обычно и проводите свой день?

- Да, я человек занятой, половину своей жизни сижу в аэропортах, жду опоздавшие самолеты – это моя главная задача (смеется). Могу себя считать международным экспертом, знаю столько аэропортов, могу сразу сказать, где на втором этаже в Мюнхене окно не закрывается. Я много путешествую, мне мир интересен. Ведь мы долго жили за железным занавесом.

 И у людей моего поколения сразу появилось желание смотреть, общаться с людьми, не похожими на нас. Я много преподаю. У меня есть график, я себе ни одного свободного дня не оставил до января. Все расписано – столько занятий! И это мое счастье, в своем возрасте я мог бы спокойно быть пенсионером. А радуюсь, что меня еще требуют.



- Чего сегодня не хватает, на ваш взгляд, современному искусству?

- В искусстве много советского мышления осталось, отношение к работе. Надо помнить, что работа – это благо и его надо ценить. Я и здесь в театре почувствовал, как люди этого не понимают. Им кажется, что это все просто так. А надо бороться за все. Если я не вижу желания что-то сделать, уходи! Это проблема людей всего постсоветского пространства.

- А еще на пресс-конференции вы говорили, что быть модным – позор…

- Конечно. Так в любой старой культуре, спросите любого китайца или японца, человека из Индии. Мода – это всегда массовое. А меня всегда массовый вкус не устраивает. Я хочу обращаться к элите. Но элита может быть создана в любом социальном кругу. Это не значит, что ты монтер и ты не можешь быть элитой. А можно быть уборщицей и быть элитой.

 Элита - это те люди, которые берут ответственность за других. Это подход к жизни. Это отношение к обществу, а не положение в нем. И те люди мне кажутся более интересными, потому что они влияют на мир. А остальные идут как толпа за ними. Поэтому важно создавать и сохранять элиту. И для Бурятии это очень важно. Судьба народа зависит от элиты: если ее нет, то сам себя народ не защитит. Если она есть и сохраняет связь с народом, общество существует.



- Можете дать совет, как быть элитой?

- Всегда искать способ, как расти внутренне. Если человек согласен с самим собой, какой он есть, уже потерян шанс. Надо всегда видеть шаг дальше в развитии духа. Если они это понимают, то уже не пойдут за толпой. А ленивые согласны на то, что их окружает, и будут прятаться в толпе. Из-за этого потеря потенциала в человеке.

Автор: Ирина Нимацыренова