Бизнес в Бурятии глазами иностранцев

Сегодня в нашей республике достаточно успешно ведут свой бизнес граждане иностранных государств. Чем же для них так привлекателен наш регион? 



Не секрет, что инвесторы в очередь к нам пока не выстраиваются. Хотя искали их еще во времена первого президента республики. У Леонида Потапова был даже экономический советник из Южной Кореи Брэндон О. Он обещал открыть ювелирную фабрику. Но от иноземного бизнесмена осталось только громкое название его офиса в бывшем городском бассейне «Восточные ворота». Сейчас там не всегда успешно пытаются открыть ворота в бизнес начинающие предприниматели. 

Прошли годы. Деньги иностранцев в бурятскую экономику так и не хлынули. Говоря об экономической привлекательности территории, чиновники любят вспоминать приграничное положение, мол, у нас Монголия и Китай под боком. Кстати, именно оттуда у нас больше всего бизнесменов. 

С этническим колоритом

Азербайджанцев, армян, киргизов, ведущих бизнес в нашей республике, называть иностранцами можно только с натяжкой, памятуя об общем советском прошлом. При этом все эти диаспоры выбирают свою нишу для бизнеса. Армяне еще в советские годы славились умением строить. Азербайджанцы, как все народы Закавказья, любят и умеют готовить, что весьма помогло им открывать первые кафе. 

Афганцев, вьетнамцев или камбоджийцев, получивших образование в Улан-Удэ и пустивших корни, тоже сложно назвать иностранцами. Многие давно получили российское гражданство. Они тоже заняли свои ниши в бизнесе. Например, студенты из Афганистана в основном учились строительным специальностям. Отсюда и склонность к бизнесу, связанному со стройкой и стройматериалами. Почти все они остались в Бурятии с советских времен и вместе со всеми пережили лихие 90-е годы. 

Особняком в этом ряду «полуиностранцев» стоят тибетцы, практикующие лечение восточной медициной. Причины успеха этого бизнеса на стыке религии – тема отдельной статьи. 

 

У настоящих иностранцев взгляд на бизнес в республике совершенно другой. Опуская сложные макроэкономические термины, рассмотрим примеры отдельно взятых предпринимателей. Наши собеседники деликатно говорят, что проблемы у Бурятии с привлечением иностранного капитала ничем не отличаются от общероссийских. В нашей стране до сих пор не создан принцип работы по системе «одного окна». Отсюда столько бюрократических барьеров, что многие не выдерживают. 

- Я умолчу о работе таможенных органов, – категорически отказывается говорить на эту тему южнокорейский бизнесмен Хан, – и без того хватает проблем с долгими сроками получения и продления лицензионных документов, разрешения на работу.

Нет четких бизнес-планов

- Я много работал в странах СНГ, в том числе на Украине и в Казахстане. Не только страны бывшего СССР, но и регионы самой России конкурируют за инвесторов, – говорит японский бизнесмен Томита Мицугу. 

По его опыту почти все регионы предлагают одинаковый продукт с особой экономической зоной и промышленным парком, что уже не так привлекательно. Возникает вопрос: в чем Бурятия может быть уникальной в глазах инвесторов? Сам японец, как и многие его соотечественники в России, заинтересовался нашими месторождениями. 

- Я бы посоветовал бурятским бизнесменам иметь на руках четкий бизнес-план. Без него ни одного серьезного иностранного партнера не привлечь, – советует Томита-сан, – никакие «бла-бла-бла» разговоры не действуют.

Бизнес из Поднебесной

- Для меня, как бизнесмена, важна логистика, чтобы было удобно приехать, прилететь, улететь. Хорошо, что сейчас ваш аэропорт мощно заработал. А раньше я в Иркутске работал, и только потому, что оттуда были прямые рейсы в Китай, – вспоминает предприниматель из Поднебесной Чен. – Но в Иркутске дороже все: от инфраструктуры и рабочей силы до аренды помещений.

Сначала Чен занимался лесным бизнесом. Долго не мог привыкнуть к отношению наших сельчан к труду. 

- Часто бывало так, что расплатишься за выполненный объем работы и вдруг надо быстро выполнить неожиданный заказ. А рабочие отказываются остаться немного поработать, причем за деньги. Мол, у нас уже есть зарплата, планы, подождет твой заказ. И ты никуда не денешься, к нам же придешь, – до сих пор удивляется нашему менталитету китайский бизнесмен.

Он так и не привык к такому подходу и ушел из этой сферы. Занялся производством стройматериалов. 

- В первую очередь любой бизнесмен смотрит, существует ли здесь рынок сбыта товаров. Второе – насколько развита транспортная инфраструктура. С этим в Бурятии, признаться, проблема. Сами видите, ваши железные дороги не справляются с объёмом растущих перевозок. Да и тарифы растут.

Глазами бизнесмена Чен взглянул на эту проблему и нашел неожиданный выход: 

- Почему-то в Бурятии совершенно запущен водный транспорт. Я спрашивал, говорят, что в советские времена ходили суда по Селенге. У вас даже судостроительный завод есть. Пусть он и загибается, главное, кадры остались. 

Он признается, что с удовольствием открыл бы бизнес, связанный с водным транспортом. Но от одной мысли о бюрократических проволочках ему становится дурно.

- В Бурятии одно из слабых мест — взаимодействие с чиновниками министерств и ведомств. Предоставление необходимой информации отнимает уйму времени, – соглашается с Ченом Хан. - А ведь от того, как быстро реагируют чиновники на запросы, очень многое зависит. У бизнесмена ценится каждый день. Это кошмар, как долго у вас обмениваются информацией чиновники, особенно из сельских районов! Такое ощущение, что они живут в прошлом веке.



Нехватка площадей

Очень многие предприниматели, не только иностранные, но и местные, жалуются на нехватку площадей. Те, что есть, небольшие, а взять в аренду большую площадь или построить здание сразу не получается.

- Я готов открыть производство, будь промышленные площадки с готовыми помещениями. Но их нет, к сожалению. Готов взять большие площади, несколько тысяч квадратных метров. Согласен платить долгосрочную аренду. Но строить с нуля у вас нереально - одни согласования сколько времени и нервов убьют! 

Казалось бы, в Улан-Удэ и пригороде немало полузаброшенных зданий, как говорится, грех жаловаться. 

- Они не всегда там, где это нужно инвесторам, – деликатно пытается уйти от ответа Чен и вспоминает печальный опыт поиска помещения: - Я готов был дать своему партнеру в Бурятии в лизинг оборудование для производства мебели. Но где-то это оборудование надо было размещать. Мой партнер долго искал здание, шел 1999-й год, еще не все оправились от августовского кризиса 98-го. На нас вышел мужчина, сказал, что он посредник от мэрии. И начал предлагать такие ужасные здания по гигантским ценам, что мы поспешили отказаться. 

В итоге здание все-таки нашли. Но долго не могли подвести воду и электричество. В результате бурятский партнер махнул рукой и предложил не мучиться, а пойти по самому легкому пути - открыть китайский ресторанчик в готовом арендованном помещении. 

Именно этим можно объяснить, почему в Улан-Удэ иностранцы чаще всего открывают кафе и рестораны. Правильно расположенное заведение в нашем городе с населением в 400 тысяч дает небольшой, но стабильный доход. 



Коррупция – это издержка

Интересно, что на вопрос о коррупционных рисках наши собеседники лукаво отвечали, что не исключают этот фактор. 

- Однако никакой самый коррумпированный чиновник не повлияет на низкую платежеспособность или ограниченный рынок сбыта, – говорит Чен. – Вообще иностранцу в любой стране сложно вести бизнес, вход на рынок всегда дорого стоит. В России это усугубляется постоянными изменениями в визовом законодательстве и бюрократией.

И тут же он продолжает свои размышления:

- Ошибка чиновников Бурятии в том, что они хотят сразу привлечь крупный бизнес. Чтобы вложили, так сразу миллиарды. Хотя, на мой взгляд, проще продвигать инвесторов средней руки и создавать им условия, чтобы они сюда приходили. Ваши недавние события с «Байкалфармом» и Селенгинским ЦКК показали, что опасность крупного бизнеса в том, что, уходя, он сразу наносит большой ущерб экономике.

Напуганный банками

Монгольский бизнесмен Лхагва начинал, как и многие, с торговли вещами. Особенности нашего общепита натолкнули его на мысль об открытии кафе. Лхагва, женатый на гражданке России, решился взять кредит.

- Поскольку у меня, как у иностранца, еще не было своей недвижимости в Улан-Удэ, я пытался дать в залог оборудование. Оказалось, работающее оборудование посчитали как б/у, – рассказывает Лхагва. – Автомобиль оказался низколиквидным залогом, т.к. моему «Ниссану» больше 6 лет.

Удивили монгольского предпринимателя ставки на бизнес-кредитование, которые существенно выше потребительских, розничных кредитов. 

- И рассматривали заявку ваши банки непростительно долго, – сетует Лхагва. – Мне проще сюда возить сувениры на продажу. 

Приманки для инвесторов

Из секторов, открытых для иностранных инвестиций, судя по нашему небольшому исследованию, наиболее привлекательными являются: лесная отрасль, производство строительных материалов и мебели, а также телекоммуникации и сфера услуг. 

Но пока единственной площадкой, правила входа на которую более-менее понятны иностранному бизнесу, является особая экономическая зона «Байкальская гавань». Там достаточно быстро решаются вопросы с землей, подключения к инженерным сетям и т.д. Но, как признают сами иностранцы, делать крупную ставку на туризм не совсем правильно.

- Не может туризм быть базовой отраслью экономики в таком климате, как у вас, – качает головой Хан. – Ну, будет летом население занято туристами. А в холода как спасать от безработицы сельчан?

Вот и приходится констатировать тот факт, что в инвестиционном плане Бурятия себя продвигает лишь на выставках за границей да роликами от агентства по туризму. В реальности же приходит и работает малый и средний бизнес из-за рубежа. 



Уникальный опыт Татарстана

Недавно наши чиновники во главе с первым лицом Бурятии ездили перенимать опыт в благополучный Татарстан. И не сказали нам ни слова о том, что только в прошлом году иностранные инвесторы принесли в экономику их региона $577 млн прямых иностранных инвестиций, которых в 2011 году было всего $99,6 млн. 

В этой республике есть свое агентство инвестиционного развития. Оно разработало имиджевую PR-программу Invest in Tatarstan. После продвижения бренда «Татарстан» на мировые рынки его узнаваемость выросла в два с лишним раза. Возглавил агентство бывший бизнесмен с малайзийским экономическим образованием Линар Якупов (окончил Международный исламский университет Малайзии). Он стал чиновником два года назад, возглавив агентство инвестиционного развития (АИР) Татарстана. 

- Эта новая структура была создана по аналогии с агентством инвестиционного развития Малайзии, вспоминает он. Глава АИР гордится почти шестикратным ростом прямых иностранных инвестиций в республику всего за год. А его любимое детище — ежегодный международный экономический форум KazanSummit, который начался с частной инициативы, и проходит уже в пятый раз. 

В прошлом году прошел международный зимний форум Invest in Tatarstan с привлечением мировых СМИ, который стал завершающим мероприятием масштабной имиджевой PR-кампании Invest in Tatarstan. 

Татарстан — первый регион, который вышел на международный уровень и заявил: «Инвестируйте в нас!». По данным международных экспертов, которые оценивают аудиторию телепрограмм, узнаваемость бренда «Татарстан» выросла с 18 до почти 50 процентов. 

Автор: Андрей Ян