Затем Васильев перешел в главную редакцию информации, где прошел путь от репортера до ведущего выпуска новостей. Оттуда журналист уехал в Москву, был ведущим программы «Вести» на телеканале «Россия». Далее судьба распорядилась так, что улан-удэнец уехал на Украину, где прожил девять лет, работая на главных телеканалах страны. А два года назад Андрей Васильев переехал в США, где работал в русской службе «Голоса Америки». Сейчас он независимый журналист, сотрудничающий с CNN iReport и несколькими украинскими телеканалами.
Редакции infpol.ru удалось связаться с Андрем Васильевым, который высказал свое мнение о происходящих на Украине событиях.
Почему я здесь
Несколько дней назад я написал очень эмоциональный пост в Facebook. Я, в общем-то, как журналист должен был воздерживаться от подобных вещей, но я нисколько не жалею об этом, поскольку высказал правду. И эта правда касалась расстрела безоружных манифестантов в Киеве.
Мои коллеги из Бурятии попросили меня прокомментировать события в Киеве, рассказать о своем отношении к происходящему на Украине. Эта страна стала для меня вторым домом – там выросла моя старшая и родилась моя младшая дочь. Поэтому Украина не чужая для меня земля. И я имею право давать оценку тому, что там происходит.
Про Майдан
Почему я не поддерживаю Майдан? Ну, Майдан, прежде всего название площади в Киеве. Ее нельзя поддерживать.
Я поддерживаю людей. Людей, которые не хотят, чтобы ими управляла кучка зажравшихся и к тому же непрофессиональных политиканов, которые давно потеряли ощущение реальности, зато давно приобрели чувство безнаказанности.
Я поддерживаю людей, которые не хотят, чтобы их грабили непомерными налогами, а на деньги, полученные с этих налогов, строили себе дворцы с золотыми унитазами и покупали недвижимость в Европе.
Я поддерживаю людей, которые не хотят, чтобы их сыновей убивали, их дочерей насиловали мажоры и выродки в погонах, как это было во Врадиевке, как это было в Николаеве, в Крыму и многих, к сожалению, городах.
Я поддерживаю людей, которые не хотят диктатуры, чиновничьего беспредела и разгула преступности. И я не думаю, что я рассказываю о каких-то непонятных вам вещах.
Про национализм
Повальный российский стереотип – на Майдане стоят «бандеровцы», нацисты, толпа бритоголовых «зигующих» выродков. Про это вам рассказывает каждый российский федеральный телеканал.
Я девять лет прожил на Украине. В самых «опасных», с точки зрения большинства россиян, Львове, Ивано-Франковске и Киеве. За девять лет я ни разу не услышал в свой адрес тех слов, сколько я услышал в Москве только за один день своего пребывания там. «Узкоглазый чурка» - это самое цензурное выражение, которое я могу вам процитировать.
Почему все вдруг решили, что в Украине фашизм, когда я – родившийся и выросший в Бурятии, чувствую себя там в тысячу раз безопаснее, чем в России, где убийство на почве национальной ненависти стало нормой? Вам напомнить, скольких наших земляков убили в Москве в последние годы? А между тем в Киеве и других украинских городах по улицам не ходят толпы бритоголовых дебилов, которые есть сейчас в любом уважающим себя российском городе.
На Майдан вышли обыкновенные люди. Киевляне, львовяне, харьковчане. Люди из Тернополя и Одессы, из Луганска и Луцка. Преподаватели, экономисты и юристы, художники, автослесари и учителя. Практически все мои коллеги-журналисты на Майдане. Друзья и знакомые, близкие мне люди. Если они фашисты-бандеровцы – тогда теперь вы знаете, как выглядит бандеровец из Улан-Удэ.
Про американские деньги
Многие думают, что украинцев, которые стоят на Майдане, финансирует США. Ведь нужно же чем-то питаться, нужны медикаменты и теплая одежда. Нужны каски и защитная амуниция. И они правы!
Людей на Майдане финансируют и США, и Канада. И многие другие страны, где проживают украинцы. Один только Буффало собрал за три дня 16 тысяч долларов. Собирают деньги в Нью-Йорке и Вашингтоне, Филадельфии и Сан-Франциско. Собирают деньги в Канаде. Потому что украинцы не бросают своих. А у Госдепартамента США хватает других проблем, кроме как финансировать Майдан.
Надеюсь, я объяснил вам свою позицию, которую я не боюсь высказать, и за которую мне не стыдно.
