Банкротство «Байкалфарма», продажа «Амты», лихорадка на «Макбуре», сокращения на ЛВРЗ, неопределенность на авиазаводе. Новости с предприятий, составлявших некогда гордость бурятской экономики, сегодня заставляют насторожиться. Невольно возникают вопросы, что с ними происходит и кто следующий в очереди на кризис.
«Второй этап развала промышленности»
Алдар Бадмаев, кандидат экономических наук:
- У меня складывается впечатление, что наши власти не отдают отчета своим действиям и идут по пути украинских властей. Совершенно правильно говорил президент Белоруссии Александр Лукашенко, что все начинается с экономики. Когда начинаются экономические трудности, власть не может решить вопрос коррупции и стимулировать рост доходов предприятий и населения, соответственно, начинаются проблемы.
Что касается крупных предприятий, то, по сути, мы переживаем второй этап развала промышленности Бурятии. Первый развал произошел в эпоху Потапова, когда мы благополучно похоронили стекольный завод, «Электромашину», «Эмальпосуду», «Теплоприбор» в результате не только ошибок менеджмента, но и совершенно неправильной политики в области стимулирования промышленности. Наше правительство всячески декларирует, что занимается индикативным управлением, а фактически за ним наши министерства отстранились от конкретной политики, направленной на поддержку предприятий. У нас столько чиновников, что, если к каждому крупному предприятию прикрепить по одному чиновнику, у нас столько предприятий не хватит.
Помочь предприятию не так сложно. Когда сейчас начинается разговор о том, что на той же «Амте» отсутствовали маркетинговая политика и продвижение по сбыту, то, уважаемые господа, кто вам мешал организовывать встречи с предпринимателями, оказывать консалтинговые услуги? Что касается сбыта продукции, мы постоянно подписываем соглашения с другими регионами России и странами. Почему бы в рамках этих соглашений не оговорить поставки тех же самых наших конфет или нашего прославленного картофеля и экологически чистого мяса?
Я, конечно, не снимаю ответственности с менеджмента предприятий. В любом случае ответственность за экономическую ситуацию на предприятиях несет действующий менеджмент и в этом отношении мера их ответственности безгранична. Но при всем при этом надо им помогать, садиться за стол переговоров не тогда, когда уже поздно. У нас мощнейший налоговый прессинг, административное давление. Почему бы нашему руководству не встретиться узким кругом с руководителями определенных территориальных подразделений основных федеральных структур, которые занимаются основным прессингом, и спокойно поговорить с ними о прозрачной политике в отношении структурообразующих предприятий республики.
У нас не так много предприятий осталось, но и этого мы скоро лишимся. То, что сейчас приходит на замену, – тут больше вопросов. Нам необходимо кардинальное изменение промышленной политики. Не надо говорить о промышленности вообще, это не философский диспут. Мы не занимаемся макроэкономикой. На уровне Бурятии существуют пять-десять ключевых предприятий, которые за собой вытаскивают шлейф малых и средних предприятий. Попытки создания кластеров у нас были, но не получилось. Вытащим крупный бизнес, у нас будет и мелкий бизнес. Определяющим все-таки являются крупные промышленные предприятия. На одном голом мелком бизнесе экономика не развивается. Это в принципе невозможно.
Огромная угроза складывается для Улан-Удэнского авиационного завода. Основным поставщиком комплектующих для наших двигателей являются украинские предприятия. Так что украинский кризис может сказаться на деятельности нашего У-УАЗа. Абсолютно уверен в том, что проамериканское украинское правительство будет закручивать гайки, повышая барьеры для российско-украинского военно-технического сотрудничества. В этом отношении вертолеты и двигатели к ним – очень серьезный объект. Таким образом, удар наносится по России, Украине и отчасти по Китаю. Одним из следующих очагов бедствия может стать авиационный завод.
Тут необходимо по каждому случаю создать отдельные рабочие группы. Привлечь экспертов, которые могут сделать анализ и разработать план по выходу из кризиса. Все это необходимо делать максимум за три-четыре недели. Необходимо заблокировать кризисные процессы и при необходимости отстранять действующее руководство предприятий.
Банкротство делает компании сильнее
Леонид Турбянов, депутат Народного Хурала, бывший заместитель председателя правительства Бурятии:
- В нашей стране почему-то принято бояться слова «банкротство». На самом деле бояться его не надо. Эта процедура - определенный регулятор рыночной экономики. Те слабые предприятия, которые у нас есть, через банкротство уходят. Банкротство - это хороший метод, который позволяет финансово оздоровить любое предприятие.
Непонятно, запущена ли по «Байкалфарму» процедура банкротства. Там просто поменялся собственник, который вырабатывает свою политику. Обанкротить их хотят кредиторы - банки, которые давали им деньги. Но закон защищает и тех, кто дает деньги, и тех, кто их брал. Тут уже Арбитражный суд решит, кого определить банкротом, а кого нет. Ситуация по «Байкалфарму» была ясна еще в сентябре прошлого года, когда готовилась социально-экономическая программа по бюджету на 2014 год. Там уже по цифрам было видно, что идет падение производства. Если программа принята в сентябре, значит, материалы поступали в июле, августе. Тогда надо было разговаривать с собственником, смотреть, почему так получилось. Многие предприятия сами стараются идти на банкротство, видя преимущество в замораживании долгов. Закон дает возможность в период восстановления предприятия не платить по долгам, кроме того, останавливаются все пени и штрафы.
История с «Амтой» немного другая. Почему-то, когда у нас какое-то производство открывается, мы все сбегаемся, ленточки перерезаем, с достоинством говорим, что запустили, модернизировали производство. А когда предприятие попадает в тяжелое финансовое состояние, его все обходят стороной и надменно поговаривают: «Мы же говорили, советовали». И в этом случае надо было с собственником разговаривать, садиться за стол переговоров. Особенно когда речь идет о таком нашем предприятии по производству специфической продукции, для которой нет сырья в республике. Здесь необходимо было определиться стратегически. А то, что «Амту» продали Иркутску, не столь важно. Главное, что производство сохранилось, а с ним и рабочие места.
На ЛВРЗ ситуация тоже отличается от предыдущих историй. Здесь главная проблема - сокращение рабочих мест, а руководство республики не может понять четко перспективы предприятия. Здесь в обязательном порядке должны подключиться федеральные предприятия. Как бы там ни успокаивали, но перенести такие потери очень сложно психологически. Особенно на фоне событий на Украине и санкций, последствия которых до сих пор непонятны. Многие вздрогнули. Последние заявления Путина о том, что мы будем налаживать отношения, будем дружить, о многом говорят. Наша экономика настолько связана с мировой экономикой, что просто так политически шутить нельзя. Экономика диктует политику.
И нам необходимо постоянно держать руку на пульсе, особенно если это касается наших предприятий. Тот же самый «Макбур», который после такого сложного возрождения вновь останавливает производство продукции. Предприятие поддерживали и вывели на такое высокое технологическое оснащение, а в этом году продукцию они не выпускают. «Макбур» нужен был прежде всего для наших растениеводов, которые производят зерно. Предприятие перерабатывает 50 тысяч тонн зерна, а это очень много и важно для наших сельхозпроизводителей. Тогда ценой на сырье мы можем регулировать цену продукции. Макаронная продукция тоже востребована нашими жителями.
Я всегда привожу в пример Улан-Удэнскую птицефабрику. И не столько важно, что она выпускает 45 миллионов яиц. Важно, что на своей продукции ей все эти годы удается сдерживать цены иркутских производителей яйца, которые по мощности сильнее нас. Если бы у нас не было своей птицефабрики, они бы нас ценой задавили. Вроде бы небольшое предприятие, а какая социальная значимость. Через наши предприятия мы всегда можем регулировать цены на рынке.
Уверен, что на смену обанкротившимся предприятиям всегда придут альтернативные компании. Это закон жизни и экономики. В мировой практике почти все предприятия прошли через банкротство или предбанкротство. В этом случае происходит отрезвление собственника, он начинает понимать свои недостатки не просто на словах.
Думаю, что и политические события на Украине приведут в чувство руководство России - начнется отрезвление. Власть начинает понимать, что мы не можем сегодня финансировать наши предприятия. Придет понимание, что по налогам перегрузили предприятия. Надо менять ситуацию на ту, которая дала бы нашему предпринимателю развиваться. Не раз были такие моменты, когда наши предприятия оказались в предбанкротном состоянии, а наше правительство пыталось отстраниться. Теперь надо держать руку на пульсе и почти каждодневно следить за событиями. Выходы всегда есть, с любыми кредиторами и любыми инспекциями можно найти общий язык. Власть для этого и есть. А те, кто руку набил и попал в банкротство, всегда будут более успешны, если создадут новое производство.
Нам нужен рывок
Юрий Кравцов, заслуженный экономист Бурятии, член инженерной академии России:
- Все кругом меняется, а правительство наше как замерло, так и осталось в этом. Это касается не только нашего региона, но и в целом страны. Мир становится глобальным, интегрированным. Отдельные предприятия выжить не могут, они собираются в кучу по каким-то принципам. Предприятия стали открытые, проблема издержек производства решающая и главный вопрос – куда и как продать товар.
У нас в Бурятии правительство постоянно опаздывает за событиями, они только следуют за ними. Если ты опоздал на один шаг, то эффект от принятия решения получишь в два раза меньше. Если опоздал на два шага, уже ничего не получишь. А если опоздал на три шага, то эффект будет отрицательным. В частности, яркий пример по ЛВРЗ, когда мы застряли между вторым и третьим. Любое принятое решение будет или нейтральным, или пойдет во вред ЛВРЗ.
Два года назад, согласно реформированию РЖД, все десять предприятий «Желдорреммаша» были проданы. Железную дорогу ждет такое же реформирование, как и энергетику. У РЖД останутся только рельсы, а весь подвижной состав будет распродан по частным компаниям. И не надо быть сильно умным, чтобы понять, что раз это реформирование идет, рано или поздно мы столкнемся с частными компаниями. В условиях было прописано, что заказчиком продукции на заводах останется в течение пяти лет железная дорога. У нее еще осталось процентов 15 подвижного состава. Два с половиной года уже прошло.
Нужно было сразу после продажи «Желдорреммаша» принимать меры. Посмотреть и оптимизировать загрузку предприятия. А у нас каждый год требуют прирост производства. Мы самые лучшие в Сибирском федеральном округе, первые по промышленному производству, потому что каждый год набирали людей и увеличивали объем производства на 2-3 процента. Цель предприятия не рост объема, а получение прибыли. Но ведь можно сокращать объемы, но при этом увеличивать прибыль. А сделать это можно только путем оптимизации. Если бы два года назад прекратили прием рабочих на работу в ЛВРЗ, уменьшили объем производства, оптимизировали численность и при естественном увольнении смогли бы сбросить численность без семейных трагедий. Эти люди бы спокойно строились где-то. Самое интересное, что процесс этот не остановится и через два-три года там будет работать полторы тысячи человек. Сейчас там работает больше пяти тысяч рабочих. Сокращение будет идти постоянно.
Это обосновано тем, что в скором времени ремонтировать вагоны вообще не будет необходимости. Это дороже, чем создать новый подвижной состав. Улан-удэнскому предприятию угрожает еще и отдаленность от центра. Ведь в рыночных условиях, когда не будет госзаказа на продукцию, будут объявляться торги. И ремонт электровоза будет проще произвести на заводе, который находится ближе. На нашем ЛВРЗ все выработалось на 80 процентов. Может ли это предприятие конкурировать с теми, где используются новые технологии? Наш завод всегда оставят без работы.
В отдельности крупные предприятия существовать не могут. Им обязательно нужно интегрироваться по специализации. Выбирать специализацию ЛВРЗ нужно было несколько лет назад, договариваться с руководством холдинга, выбивать себе место на рынке.
В этом плане мне очень нравится директор «Улан-Удэнского стальмоста». У него конкурентов сотни, в отличие от того же авиазавода и ЛВРЗ, где конкурентов по пять-шесть предприятий всего. Он четко понимает свою цель и, как бы трудно ни было, интегрируется в любой холдинг и находит там свою специализацию.
Что касается авиационного завода, который закупает комплектующие для двигателей на Украине, думаю, что свое слово господин Рогозин, который отвечает за оборонку, исполнит. Он сказал, что нам надо два с половиной года и мы обойдемся без мира. Мы приспособлены к рывкам в экономике и у нас это очень хорошо получается.
Впереди планеты всей
Между тем буквально сегодня, 23 апреля, пресс-служба главы и правительства Бурятии распространила весьма радужное сообщение – оказывается, по словам главы республики, в экономике региона улучшаются качественные характеристики, меняется структура и повышается эффективность.
Итоги развития Бурятии за год свидетельствуют не только о росте количественных показателей, но и, что очень важно, об изменении качества. В то же время удалось выполнить задачу в рамках «майских указов» по увеличению зарплаты работников социальной сферы. Об этом завил в интервью журналу «Регионы России» глава Бурятии Вячеслав Наговицын.
По динамике промышленного производства республика в течение года опережала среднероссийский показатель: по итогам 11 месяцев 2013 года 1 место в СФО, 4 место - в России. Индекс промышленного производства достиг 111,8%. В структуре промышленности рост наблюдается по всем трем её составляющим – рост добывающей промышленности составил 104,9%, обрабатывающей 113,8% и на 105% возросло производство электроэнергии. В СФО рост по этим трем отраслям, наряду с Бурятией, зарегистрирован только в Красноярском крае.
«Вместе с тем для нас важен не только рост количественных показателей, но и изменения качественных характеристик за счет структурных изменений в отраслях экономики и повышения экономической эффективности производства в республике. Здесь я имею виду, прежде всего, развитие и увеличение доли сферы материального производства. Если скажем, в 2007 году доля реального сектора экономики, а это сельское хозяйство, промышленность и строительство, составляла 29,9%, то в 2013 году, нам удалось увеличить долю реального сектора экономики до 40,2%», отметил глава Бурятии.
Речь, в первую очередь, идет об обрабатывающей промышленности, где, к примеру, за последние три года реальный выпуск вырос в 1,6 раза. Это лучший показатель по СФО.
Прирост ВРП обеспечен приоритетными отраслями, которые были определены Программой социально-экономического развития региона и, в том числе, за счет увеличения внутреннего спроса на продукцию местных товаропроизводителей, сообщает пресс-служба республиканского правительства.
