- Матвей Матвеевич, что все-таки послужило поводом постановки вопроса о вашей отставке?
- На одном совещании я высказал лично мнение в защиту Наговицына. Я возразил, что такие лозунги типа «Наговицын вон!» и так далее – это полностью деструктивные силы. Так нельзя делать. Я сказал, что не согласен с этим. Депутат Баир Цыренов попытался мне это вменить в вину, мол, я высказывался от лица Народного Хурала. На совещании велась запись и она подтверждает, я неоднократно подчеркивал, что это мое личное мнение. Это моя позиция.
Вчера на сессии вопрос об отставке сняли с повестки дня. Но поскольку сам этот процесс начался, я счел для себя невозможным продолжать дальнейшую работу. На апрельской сессии я уйду в отставку.
- Для вас стало неприемлемо отношение депутатов к вам?
- Да. У меня нет чувства вины или чувства того, что я сделал какие-то неправильные действия. Абсолютно нет. Но поскольку 22 депутата подписали документ о том, что мне не доверяют, я пришел к выводу, что надо уйти. Вот и все.
- Вы не жалеете, что высказались тогда в защиту Наговицына?
- Нет, конечно. Я всю жизнь был за справедливость, за справедливое отношение к людям. Я был прокурором 37 лет, поэтому у меня такой подход к жизни.
- До вчерашнего дня слышали, чтобы депутат Цыренов или кто-то еще высказывал ли недовольства о вашей работе или возможно до вас доходили слухи о готовящейся процедуре?
- Никто мне ничего не говорил, тем более, Баир Цыренов. Я узнал, что такая процедура готовится только вчера утром, когда началась сессия. Это было для меня полной неожиданностью. А потом эти события развернулись вот так. Я высказался уже, что так нельзя делать. Со многими я работаю уже 8 лет, надо было просто обговорить, обсудить, в чем я не устраиваю депутатов. За собой не чувствую никакой вины. Есть определенный перечень причин, по которым можно отправить в отставку. Ни по одному из этих пунктов мне претензий не предъявляли.
Не знаю, откуда началась ситуация, как это все происходило. Для меня это было полной неожиданностью, когда депутат Цыренов, который меня в принципе хорошо и не знает, выдвигает такой вопрос, и его поддерживают. Я отношу это к политическим мотивам. Ну, раз я не устраиваю их, я не собираюсь с ними воевать или еще что-то.
- Вы не расцениваете случившееся со стороны коллег как предательство?
- Нет, не расцениваю. Это чистая политика. Я нисколько не сержусь и не обижаюсь. Видимо сейчас требуется другая расстановка кадров, раз 22 человека я чем-то не устраивал. А в политике не рассуждают – чем именно не устраивал, почему, это не предусмотрено. Ничего страшного в отставке нет, когда-то все равно надо уходить.
С каким настроением вы уходите?
- Настроение у меня нормальное. Те, кто вчера был, видели, что я особо не расстроен. Я находился на таком посту, когда к вопросу об импичменте надо быть готовым всегда. Любой депутат на любой сессии может поставить такой вопрос и если его поддержат, будут вынуждены поставить тему на обсуждение. В этом я ничего страшного не вижу. Я ухожу достойно. Всех поблагодарю за работу, совместно мы немало сделали. Я не в какой-то глубокой обиде. Отставка политику – это вполне предсказуемая вещь. В этом и сила коллективного органа. Самая мощная сила – это рядовой депутат, у которого очень трудно отобрать мандат. А руководство всегда очень уязвимо.
- Есть ли у вас предположения, кто может занять место председателя Народного Хурала после вас?
- Не знаю, ничего по этому поводу не слышал, не берусь судить.
