Двухлетним ребенком он попал в плен к немцам и чудом спасся от смерти. Сегодня Леонид Синегрибов известен как председатель «Российского союза бывших малолетних узников фашистских концлагерей», как основатель и редактор единственного в мире печатного издания, посвященного жертвам нацизма.
Уже два десятилетия он собирает и бережно хранит рассказы очевидцев, воспоминания пленных, их родных и близких. 11 апреля 1945 года узники Бухенвальда (Buchenwald) подняли интернациональное восстание против гитлеровцев и вышли на свободу.
В международный день освобождения узников фашистских лагерей, Леонид Кириллович вспоминает о свой жизни. Он родился в городе Дятьково Брянской области. Здесь с первых же дней оккупации фашистскими войсками повсеместно создавались партизанские отряды. Отец Леонида Синегрибова – Кирилл Яковлевич – тоже был партизаном.
- Я родился в 1941 году, в марте. А в июне война началась. Уже к сентябрю в нашем городке Дятьково были немцы. Край партизанский, партизанское движение, сопротивление большое ... Брянщина граничит с Белоруссией, с Украиной. Рядом – Калужская область. Глухомань. Дикие места. И люди уходили в леса. Заводы были эвакуированы, – вспоминает он.
«Как неводом загоняли»
В 1943-м фашисты начали целыми составами вывозить мирное население на запад – в концлагеря.
- Когда Курская битва закончилась, Верхмату стало ясно, что война затянется. Блицкрига не получилось. Нужно было мобилизовывать новые резервы. В самой Германии начался призыв в армию. Забирали даже молодых рабочих, – рассказывает Леонид Синегрибов. – А кто будет работать на заводах, на полях, на фабриках? Население оккупированных территорий из России. И как неводом загоняли. Маму и старшего брата одиннадцатилетнего отправили еще в 1942-м году, чтобы партизанам не помогали. А эшелон, где были мы с бабушкой, ушел на станцию Алитус на берегу Немана. Там был огромный лагерь.
С начала войны в концлагере на юге Литвы уничтожили 66 тысяч мирных жителей из оккупированных районов России и Белоруссии и 35 тысяч военнопленных. Те события Леонид Синегрибов знает только по рассказам родных.
- Сто одна тысяча человек за полтора года. Вот такой масштаб был. Умирали в основном от голода. Кто-то пытался оказать сопротивление или сбежать. Но это было практически невозможно: людей расстреливали на крутом берегу Немана, – делится Леонид Синегрибов.
Вагон «смертных» детишек
Бабушку Леонида Синегрибова увезли в лагерь в Австрию, а его – с восьмью десятками других детей посадили в вагон «смертников». Слишком малыши были больны, истощены или малы для работы. Тот поезд стоял на окраине Алитуса. От верной гибели двулетнего мальчика спасла медсестра Ванда.
- Я был больным и хилым. Меня забрали в этот вагон «смертных» детишек. Медсестра Ванда, полячка, рассказала о нас женщинам Алитуса. И они начали просить: «Вынеси мне ребеночка». Одна попросила мальчика, сказала: «Только чтобы у него были глазки черные, чтобы на меня был похож». И из этого вагона Ванда под белым халатом вынесла шестерых ребятишек. Среди них был и я.
Так Леонид оказался в доме Малевских. Глава семьи – поляк, работал строителем. Его жена родилась в Литве. Приемные родители выходили спасенного малыша.
- Приняли как родного. Семья верующая. Католики. Крестили меня в костеле в декабре 1943 года. Имя дали – Тадеуш Малевский. Мой журналистский псевдоним, – улыбается Леонид Синегрибов. – И я у них как у Христа за пазухой прожил до конца войны. Я, мои дети и внуки обязаны им по гроб жизни.
Пана и пани Малевских уже нет в живых. Но Леонид Кириллович не один раз виделся с приемными родителям, постоянно поддерживал с ними связь.
- Даже сына и дочь туда возил в советское время. Сейчас, чтобы в Литву попасть, виза нужна – грустит наш герой.
«А я рисовать не умею!»
Когда закончилась война, отец Леонида Кирилловича разыскал его в освобожденном Алитусе и увез на родину, в Дятьково. После школы юноша поступил в Дятьковский индустриальный техникум на отделение керамики.
- У нас ведь были сплошные заводы, больше поступать было некуда, – поясняет Леонид Синегрибов. – Учился я хорошо, стипендию получал.
Свободное время он посвящал чтению и ... составлению кроссвордов. Однажды их напечатали в районной газете «Фокинский рабочий». Молодой журналист получил свои первые гонорары.
- Тяга к журналистике проявилась уже тогда. Потом закончил техникум, защитил диплом. Оставался год до армии. По распределению попал в Смоленск, на кирпичный завод. Мать и отец не хотели меня отпускать. Редактор районной газеты пришел в техникум, попросил дать ему толкового сотрудника, который в промышленности разбирается. Преподаватель русского языка и литературы меня и посоветовала, – рассказывает Леонид Синегрибов - и я пришел в газету. Проработал там три месяца в промышленном отделе. Конечно, наивный был. Вспоминаю, как меня послали на завод сделать зарисовку о хорошем трудовом человеке. Оторопел и говорю: «А я рисовать не умею!».
«В общежитие только спать приходил»
Пять лет Леонид Синегрибов служил на флоте. Сначала на Северном, потом – на Черноморском, на гвардейском ракетном крейсере «Сообразительный». Но даже в армии он не забывал о любимом деле – журналистике. И начал выпускать радиогазету.
- Я веселил корабль. Офицеры не имели схода на берег – я имел. Матросов спектаклями, концертами «завалил». Мог пойти куда угодно! У меня был пропуск, но я этим не злоупотреблял. Счастливое такое время было, – Леонид Синегрибов задумчиво смотрит в окно.
После армии Леонид Кириллович решил поступать в Ленинградский университет на факультет журналистики. Осваивать немецкий ему помогал сам командир сторожевого корабля «Сообразительный» – Виктор Синегубов. Студенческие годы Леонид Синегрибов вспоминает с теплотой.
- Столько всего вокруг: Товстоноговский театр гремел. Смоктуновский, Юрский еще молодые были. В общежитие я только спать приходил, – рассказывает он. – Это такое счастье – учиться в большом городе, быть свободным. Потом женился, сын родился. Я – счастливый человек! Был готов поехать куда угодно.
Судьба «Судьбы»
Правда, от работы на радио в Волгограде выпускник журфака Ленинградского университета отказался. Зато сразу согласился поехать в Бурятию.
- Приехала из «Правды Бурятии» замредактора, зашла к декану: «Вот нам нужны два сотрудника». Все вопросы за две минуты уладили. «Поедете? – Я говорю «Поеду», – смеется Синегрибов - я очень доволен, что попал сюда. Хотя неприятностей тьма была – и дверью в «Правде Бурятии» хлопал. Но из этого края я уже не уехал.
В 1993 году Леонид Синегрибов создал поистине уникальную газету «Судьба» – единственное во всем мире издание жертв нацизма. Его учредитель –Международный союз бывших малолетних узников фашизма. В этом году «Судьба» отпразднует 22 года своего существования.
- Газета выходит регулярно. Работает сайт. И я мечтаю создать радиостанцию. Сейчас ищу какого-нибудь радиолюбителя. Из молодых. Чтобы у него глаза загорелись, – делится планами Леонид Кириллович.
Сегодня в госархиве Бурятии хранятся письма и воспоминания бывших малолетних узников лагерей смерти – редактор «Судьбы» собирал их более 20 лет. Правда, сейчас будущее уникального издания под вопросом: нет денег на выпуск и нет... интереса.
- Молодежь не интересуется. Некому читать, – сетует Леонид Синегрибов. – Все боятся. На практику в газету из петербургского университета тоже никто не едет. К тому же это большие деньги. Я говорю: «Ну возьмите вы тогда себе!». Я рад ее отдать. Завтра газета уже может не выйти. Как обидно! А ведь можно было бы на тему антифашизма, об угрозе нацизма со спокойных берегов священного Байкала на весь мир вещать.
Сегодня издание выживает исключительно за счет еще живых бывших узников фашизма, международных грантов и различных проектов. Какую-то помощь оказывают республиканские и городские власти.
- Постоянно прошу дать мне госзаказ, чтобы я не побирался. Я же доказал, что уже 20 лет выпускаю газету. Если мне дадут заказ, можно ведь будет и сотрудников привлечь: модератора на сайт, корреспондента, того же корректора – всё сам, – говорит Леонид Синегрибов.
«Ты почему остался живой?»
То, что детям-узникам концлагерей уже после войны постоянно приходилось доказывать – «Мы не предатели!» – факт общеизвестный. Сам Леонид Синегрибов официально не числился, как побывавший в концлагере, не проходил спецпроверки в фильтрационных пунктах НКВД. Отец, повторимся, был брянским партизаном. Это и спасло от придирок строгих кадровиков и «черной метки» в личном деле будущего журналиста.
- Бедные советские военнопленные. Они столько страдали – не только оттого, что оказались в плену, в концлагере, но и от вопросов: «Ты почему остался живой?». А человек был контужен, человек не мог оказывать сопротивление и потому попал в плен. Подозрения постоянные: «А как ты там себя вел?» не давали спокойно жить человеку, – говорит Леонид Синегрибов.
И вспоминает Героя России – летчика-штурмовика Сергея Вандышева, который после войны приехал жить в Улан-Удэ. Награда героя разыскивала его десятки лет.
- Однажды я встретил его в Минсобесе. Спрашиваю: «А что ты здесь делаешь?» И Сергей Иванович, только вчера получивший свою награду: «Да вот, хочу узнать, какие мне льготы положены». Представляете, Герой России, единственный в Улан-Удэ из оставшихся в живых героев войны, ходит по кабинетам этих молодых и успешных людей и пытается узнать о своих льготах. Разве не дикость? Да они все, во главе с Министром, обязаны ветерану принести все, что ему положено, на блюдечке. А он, бедный, не знает, в какой кабинет зайти, чтобы своего добиться. Вот какая у нас система, – он задумался. – Вчерашние герои сегодня порой оказываются униженными и оскорбленными. Причина – элементарное невежество, утрата исторической памяти, забвение того, что пережили люди в годы войны. К счастью, руководство страны, передовые люди России сумели осознать этот «порок» мирного, успешного во всех отношениях времени. Посмотрите, с каким размахом Россия встречает 70-летие Великой Победы. Такого не было никогда.
Справка
более 14 тысяч - концлагерей, гетто и тюрем действовало на территории Германии и оккупированных ею стран. более 20 миллионов человек из 30 стран мира – прошло через фашистские концлагеря за годы второй мировой войны, 5 миллионов из них – граждане СССР примерно 12 миллионов пленных – не дожили до освобождения. около 2 миллионов детей – погибло в лагерях почти полторы тысячи рейхсмарок чистой прибыли - по признанию самих эсэсовцев, приносил узник, продолжительность жизни которого в лагере составляла меньше года. почти 30 человек в Бурятии не понаслышке знают, что такое «лагерь смерти». С каждым годом бывших узников становится все меньше.
