- Полтора года назад я провела месяц в бурятской тайге – в составе геологической группы, в должности помощника повара. А на прошлой неделе сходила на первый с советских времен полнометражный фильм о геологах – «Территория». Посмотрела и поняла: надо все-таки всем интересующимся рассказать, как сейчас геология на практике выглядит. Потому что вроде все как в кино, а на самом деле – по-другому - предваряет свой рассказ героиня.
200 км от цивилизации
- Устав от офисной жизни, летом 2013 года я уволилась и отправилась с мужем-геологом в Забайкалье работать помощником повара на золоторудном участке. Задача небольшой группы исследователей из Петербурга – проведение поисковых работ на участке, который находится в работе уже несколько лет.
Из Таксимо (последней точки цивилизации по пути на золоторудные участки на Бодайбинском тракте) мы выехали на вахтовке («Урале», переделанном для перевозки людей) в 5 утра – добраться до места надо было засветло. Участок Кузнецовский был всего в 200 км, первые 100 км – разбитый грейдер, потом еще 100 по лесной дороге через броды и бурелом. 12 часов в пути водители развлекали рассказами о том, кто и где из их коллег застрял, где перед машиной выскочил медведь и т.д.
В 100 км от Таксимо мобильная связь пропала окончательно. В лесу мобильник нужен только как фотоаппарат, фонарик и плеер.
На гору Каралон мы прибыли к ужину. Поселок состоял из 12 деревянных срубов с буржуйками, в которых жили в среднем по 4 человека. Все удобства – на краю поселка. И это было самым ужасным, потому что в «скворечнике» на три персоны никто не убирал с момента его основания.
Кухня
Столовая находилась в одном из балков – деревянном срубе с длинным столом и скамейками. Во время завтрака и ужина электричества не было (генератор включали только вечером в часы отдыха), так что ели в полумраке. Главным украшением помещения был портрет певицы Шакиры кисти неизвестного монгольского художника.
За месяц в лесу крупный мужчина съедает продуктов примерно на 4000 рублей. Плюс к этому он выкуривает около двух блоков сигарет и выпивает пачку растворимого кофе.
Рацион очень скромный: во-первых, стараются экономить, во-вторых, подвоз продуктов практически невозможен – ради лишнего мешка морковки машину в горы никто не погонит. Ну, и в-третьих, годятся только те продукты, которые смогут пролежать пару месяцев без холодильника. Поэтому стандартный набор примерно такой. Из овощей – картошка, морковка, свекла, капуста и лук. Из круп – гречка, пшено, круглый рис и перловка. Все это смешивается с тушенкой и потребляется в разных комбинациях. Из деликатесов – сгущенка, дешевое повидло, рыбные консервы и паштет. За отдельную плату – растворимая лапша. Если повару не лень – варятся компоты и делается выпечка.
Поработать поваром мне хотелось давно. Однако реальность посмеялась надо мной: одно дело читать кулинарные форумы и загружать в тележку гипермаркета тонны продуктов, другое – целыми днями шинковать протухшие овощи на 30 человек и таскать воду. В рабочие дни завтрак начинался в 7 часов, поэтому повар вставал в 5 и варил кашу. Когда завтрак был готов, повар Серега брал топор и бил тыльной стороной по куску шпалы. На звук рынды моментально сбегался народ. После еды рабочим выдавался сухой паек. Около 8 жители поселка грузились в машину и уезжали, а повар оставался с немытой посудой.
Как только в лагере становилось тихо, приходила новая напасть – бурундуки. Они воровали все, что видели, даже конфеты. Пойманные с поличным, грызуны «зависали» на несколько секунд, размышляя, хватит ли сил унести добычу. После чего пускались наутек. Серега наловчился их отлавливать и сажать в «карцер» на перевоспитание. Пленники повара проводили ночь в пластиковой бочке, после чего при скоплении зрителей выпускались. В начале сезона Серега предполагал, что это напугает грызунов, но к августу в своей теории разочаровался.
Поговори со всеми
Обитатели поселка отнеслись ко мне, скорее, с симпатией, но сперва держались отстраненно. К отсутствию навыков походной жизни полевики отнеслись с пониманием – костер помогали развести, рубили дрова, если надо. Правда, принести ведро воды предложили всего раз – как-то это не принято. Зато очень любили пообщаться. Кухня в таких местах вообще как сигарный клуб: вечером народ расслабляется у костра и говорит о жизни. Притом что в поселке все сходили с ума от скуки, болтунов не любили. Надоедать часами своими рассказами – дурной тон.
Часто в разговорах полевики употребляли выражение «запад». Подразумевалось под ним что-то чуждое. Прочертить четкой границы мне никто так и не смог. Москва и Питер – точно запад. А что делать с той Россией, что на карте левее Урала, так и осталось непонятно. Кое-кто даже ездил на «запад», но не очень доволен остался: жизнь дорогая и все неуютное.
В качестве иллюстрации отличия «запада» от жизни в республике ребята любили рассказывать о бурятской свадьбе. Которая «хорошо окупается». Рассказывали, что в Улан-Удэ подарили молодым квартиру, лошадь, корову и пару свиней. На мой вопрос, куда девать все это богатство, удивлялись. Конечно же, к родственникам в деревню, а они тебе будут присылать мясо и молоко.
Бессмысленный вопрос «зачем»
Регулярно я предпринимала попытки узнать у ребят, зачем им вообще все это надо. За тяжелый физический труд им платили не больше 30–40 тысяч в месяц – в зависимости от выработки. Внятного ответа получить не удалось. Одни затягивали песню о том, что лучше гор могут быть только горы, другие говорили, что это самый простой способ получить сразу много денег, а не копить. Еще люди относятся тут к поездкам в поле как к оздоровительному лагерю. У специалистов другой разговор. Геологи – люди с высшим образованием, обычно из больших городов. Условия их жизни в поле ничем не отличаются от остальных. Разве что по вечерам рабочие отдыхают, а они пытаются систематизировать данные.
Самым приятным впечатлением за этот месяц для меня были два дня, которые мы с мужем провели вдвоем на Еленинском участке. Это был маршрут в отдаленной местности, где стояло маленькое зимовье со страшно гудящей печкой из бочки. После того как днем мы наткнулась на следы медвежонка, спать было страшно. Но ужин, который мы чумазыми и пропотевшими после маршрута провели при свечах, запивая дешевым чаем гречку с тушенкой, не сравнится с походом в самый модный ресторан.
Домой, на запад
Самое странное ощущение для горожанина в лесу – информационный голод. В первый же вечер к нам постучался геофизик Баир, чтобы переписать новые фильмы, которые мы привезли, и поинтересовался, нет ли у нас газет. Меня это удивило. Вскоре я ощутила этот вакуум на себе: уже через неделю начала с тоской смотреть на телефон, в котором еще недавно водился Интернет. Единственные новости, которые приходили по рации в поселок, – это информация от родственников, которые держали связь с офисом в Улан-Удэ. Поэтому первым же делом, добравшись до цивилизации, я начала читать все подряд. Все думала, что непременно должно было произойти что-то чрезвычайное. А ничего важного и не случилось. Это страшно разочаровало.
Самым тяжелым в поездке был не физический труд. Сложнее было не сорваться и не нахамить кому-нибудь, оттого что достало постоянное общество и одни и те же анекдоты.
Большого желания повторить этот опыт у меня пока нет. Но не удивлюсь, если оно появится. Но признаюсь честно: я испытала невероятное удовольствие, надев туфли на каблуках и платье.
Полная версия на сайте online812.ru
