Открывает ее оригинальный рассказ – триллер с юмором «Люся, Троха и Колян», занявший первое место в этой номинации.
Авторы его Цокто Жигмытов и Чингиз Цыбиков – выпускники физико-математического факультета БГУ. Кроме тяги к точным наукам, всегда испытывали стремление к творчеству, которое привело их в студенческий КВН. Здесь и раскрылось их литературное дарование – стали писать сценарии: вначале для своей команды БГПИ-БГУ, затем для сборной республики – «Забайкальский вариант».
- Сложилось как-то все само собой, – говорят сегодня молодые люди. – Первым полностью совместным рассказом, наверное, можно считать «Сван», написанный примерно в 2002 году. Он же был и самым трудным в производстве, так как мы ещё не отработали технологию. Затем прочитали мемуары разных писателей, книги по организации творческого процесса, и дело пошло легче.
С тех пор соавторами написано несколько рассказов, также романы «Хроники Земли Простой», «Слишком много колдунов», отрывки из которых печатались в журнале «Байкал» и других изданиях. Цокто и Чингиз пишут в основном приключения в жанре фэнтези и фантастика. Свои произведения активно подают на разные конкурсы, и не безуспешно: к примеру, их повесть-сказка «Бабайка» вошла в шорт-лист премии «Книгуру» (2 сезон, 2011 год). Но при всем при этом их произведения пока ни разу не издавались в виде книг.
После окончания вуза судьба раскидала их в разные стороны. Сегодня Чингиз работает в налоговой службе, Цокто – индивидуальный предприниматель, занимается изготовлением радиороликов. Несмотря на это, творческий тандем продолжает успешно существовать.
- Мы списываемся по почте, созваниваемся и собираемся для обсуждения на два-три часа: продумываем сюжет рассказа, распределяем, кто что пишет, потом расходимся и работаем каждый по отдельности. Когда накапливаются вопросы, которые нельзя решить в почте или по телефону, назначаем новый сбор, - делятся авторы.
Люся, Троха и Колян
Люся всю жизнь боролась со стереотипами как могла, но сегодня она – увы! – выглядела как типичная библиотекарша. Кому объяснишь, что вчера были «Отчаянные домохозяйки», пять серий подряд, что она проспала, что эта блузка оказалась единственно чистой в шкафу, что юбку эту она надела спросонья, что правая линза куда-то запропастилась и поэтому пришлось нацепить эти страшные очки? Кому и, самое главное, зачем?
Библиотека закрывалась. Надо было пересчитывать и прятать в сейф наличность. В коробке из-под шоколада расположились кучки монет и купюр: слева – за ксерокс, интернет и распечатку, справа – за долги и платный абонемент. По идее, деньгами нужно было заняться только после того, как закроешь библиотеку, но читателей уже не было, а до закрытия было еще полчаса, так что появлялась возможность уйти чуть пораньше, чем обычно.
***
Троха и Колян сидели с ногами на деревянной скамейке в скверике неподалеку от библиотеки – через голые ветки деревьев была видна вывеска. Обоим было по семнадцать лет, оба учились в колледже (бывшем ПТУ) на мастеров-обходчиков, оба ждали повестки в армию – Колян говорил, что, если попадешь в Чечню, можно реально подняться – и оба промышляли мелким воровством и гоп-стопом. Самым удачным их делом на данный момент считался вынос факса и чайника из какого-то офиса во время обеденного перерыва. Факс они загнали в ломбард знакомому скупарю, а чайник Колян преподнёс своей матери на день рождения, завернув его предварительно в подарочную бумагу... Они ждали холодов, чтоб начать сшибать с одиноких прохожих меховые шапки, скупарь уже назначил им таксу – по косарю за садык, а за особо здравые – по полтора.
Колян был сильный и умный, а Троха наглый и везучий. Когда Троха был младше, он мог пролезть в форточку, что неоднократно и проделывал, пока в один прекрасный день не застрял в одной. Вспоминать об этом он не любил, а Колян, наоборот, не упускал случая поддеть. И меры не знал, что обидно.
***
– Никто никогда «не работает» библиотеки, – говорил Колян. – А почему нет? Автозаправки, киоски, магазины бухловые – да все уже запарились просто их грабить.
– Они же там не ожидают, что их будут «работать», – сказал Троха. – Да там и очкарики одни, ботаники, щеглы, ём.
– Библиотекарше пофигу, там и денег не так уж много, – сказал Колян. – Оно ей вообще не надо.
– А там есть вообще деньги-то? – спросил Троха.
– Ну смотри, – Колян, похоже, ждал этого вопроса. – Ксерокс там есть? Есть. Два рубля за страничку. Чё там за день набегает в центральной библиотеке города? Вот. Интернет там есть? Всяко. Тридцать рублей час. Ну и всякие штрафы там и такая же канитель. За день минимум пятихатка. А она вечером одна совсем. Я вчера видел.
– Пошли, – Троха спрыгнул со скамейки. Он не любил откладывать: фарт, говорил, уйти может.
***
Застонала пружина входной двери. Люся подняла голову – и ей сразу стало нехорошо. Две сутулые фигуры, одна повыше и пошире, другая пониже. По лицам – подростки, по ухваткам – шакалы. Большой огляделся воровато и запер дверь изнутри шваброй, маленький приблизился к ней.
Вот как это бывает, оказывается.
– Ну чё-каво, тётя, клади деньги на стол, сиди тихо, не обидим, – быстро и внятно заговорил Троха. – Будешь орать, порежем. Ясно-понятно? Давай, давай, давай резче, резче! Ну чё тормозим? Пацанов давно нормальных не видала?
Троха нагнулся, протянул руку и почти было уже цопнул коробочку, но тут Люся схватила её, отпрянула подальше и побежала в зал абонемента. В ней сейчас было как бы две Люси: одна до смерти перепуганная и готовая сделать все, прикажи только погромче, и вторая, холодно и спокойно наблюдавшая за всем со стороны.
«Они тоже трусят, – сказала спокойная Люся. – Так, сейчас направо и в хранилище».
«Ыв-ва-ва-ы-ы-в-ваыыыы», – в ужасе подвывала первая.
«В каморке окно. Помнишь? Сегодня Павел Маркович снял решетку, можно открыть и сбежать. Свет, свет выключи!»
***
– Валим, – крикнул Колян, вырывая из дверной ручки швабру.
Троха повернулся к нему, его лицо горело злобой.
– Да она же тут одна, мля! Тут ни кнопок, ни камер, и телефон один, вот он! – и Троха резким рывком выдернул провод. – Щас найдем, всечём ей пару раз, бабки заберём, да и пойдём.
– Валим, говорю, – сказал Колян нервно.
– Вали сам, я её найду, суку, – сказал Троха. – Там у неё косарь в коробке, минимум. Делов на пару минут, ём.
Колян секунду смотрел на него, затем молча воткнул швабру обратно.
В зале абонемента было темно. Колян остановился и начал шарить рукой по стене.
– Да брось, так найдем, – Троха обошёл его и устремился вперед между полками, – вон туда, по ходу, там дверь.
Колян пошел за ним. Ему здесь отчетливо не нравилось. Зал, заставленный стеллажами с книгами, сильно напоминал лабиринт. Было темно, света из двери не хватало, окна были зашторены.
– Ты че, очканул, что ли? – Троха выглянул из-за полки. – Вон дверь, пошли.
В углу зала между двумя весьма советского вида креслами действительно была дверь, светлая, лёгкая, с надписью «Хран.». И она была приоткрыта. Колян посмотрел по сторонам – других дверей видно не было.
Троха пошёл первым, Колян за ним.
В «Хране» были все те же ряды стеллажей с книгами, уходящие вглубь, зато было светло. Колян не успел понять, откуда идет свет, он почувствовал, как дёрнулся Троха, что-то увидев. То есть кого-то увидев.
Между двумя полками стоял крепкий босой мужик в белой ночнушке, перепоясанный толстенной веревкой. Волосы и борода у него были светлые и кудрявились. Мужик, поигрывая посохом, задумчиво смотрел на Коляна с Трохой.
– Шалим, значит, – голос у мужика был гулкий и басовитый.
Троха смотрел на мужика завороженно. Колян глянул на него мельком и покрепче сжал в кармане выкидуху. Если мужик один, то уработать его можно. Но надо ли оно им?
– Да не, всё нормально, – сказал он.
– Шалим, – утвердительно повторил мужик. И неожиданно поманил толстым пальцем Троху: – Подь-ка сюды.
Троха уже почти было шагнул, но Колян схватил его за куртку.
– Иди сюда сам, ём, – Троха опомнился, разозлился.
Мужик насупился. У Коляна возникла какая-то смутная мысль. И тут же исчезла. Троха, не спуская глаз с бородача, сказал Коляну:
– Валим отсюда.
Колян протянул руку назад, туда, где секунду назад была дверная ручка.
Ручки не было.
Мужик подмигнул ему. Мрачно так, со значением.
Колян в панике обернулся.
И уперся носом в побеленную стену.
Троха уже держал свою выкидуху перед собой, резко, чтобы было не видно, что рука у него дрожит, водя им из стороны в сторону; левую руку он поднял к затылку, как фехтовальщик.
– Чё, а! Чё ты, а! – Троха выплёвывал слова полушёпотом, полукриком.
Мужик укоризненно покачал головой, вздохнул и ушел за полку.
Троха постоял секунду, затем посмотрел на Коляна. Затем они заглянули в проходы между соседними полками. Никого не было.
– Чё за канитель, – Троха нервно захихикал, закашлялся. – Дверь-то где.
Колян пощупал руками стену. Двери не было. Толкнул плечом. Стена не поддалась. Похоже, это была даже несущая стена. Колян зашагал вдоль нее, всматриваясь между полками. Троха пошел за ним, спрятав выкидуху.
– Во! – Трохе и вправду показалось, что в конце очередного прохода между стеллажами светлеет что-то прямоугольное. Колян поспешил за ним.
Через пять шагов они поняли, что это вовсе не дверь. Проход заканчивался лестницей, и похоже было, что...
– Мраморная, – сказал Троха.
Ступеньки у лестницы были широкие и низкие, из белого жилистого камня, и обрывались на высоте примерно метров двух с половиной. Троха с озадаченным видом присел и провел по нижней ступеньке ладонью, а Колян глянул на верхнюю ступеньку и едва не закричал от ужаса.
С верхней полки, из-под самой подпотолочной темноты, куда лазят за книжками только с лестницами (не с такими мраморными, конечно, а с нормальными человеческими стремянками), кто-то спускался.
Сначала показались голые ноги. Затем голая задница. Троха и Колян одновременно поняли, что задница и ноги – женские. Спина. Длинные распущенные волосы по пояс. Шлем. Обнаженная женщина в римском шлеме не торопясь спустилась на среднюю ступеньку и повернулась к ним лицом. Лицом и всем остальным, разумеется.
– С полки спустилась нагая с ударом поставленным баба, – сказала она певуче и прыснула. – Ну и рожи у вас, мальчики.
Троха неожиданно как-то заскулил, заверещал и, завращав выкидухой, кинулся на неё вверх по ступенькам с криком:
– А-а-а-а, глюки позорные, сука, зарежу, пустите-е-е!!!
Колян словно зачарованный смотрел, как легко баба увернулась от ножа, пропустила Троху мимо и ловко долбанула его по затылку. Звякнул оброненный нож. Троха нелепо взмахнул руками и растянулся у обнаженных женских ног в полный рост. Женщина, откровенно любуясь делом рук, точнее, ног своих, поставила Трохе на копчик ногу и, казалось, вовсе не смотрела на Коляна. Тот бросился вперёд. Резать он её не хотел, хотел просто всечь по уху, чтоб проучить хамку. Колян прямо видел, что его кулак уже сминает её изящное ушко, как вдруг земля покачнулась, полки резво крутанулись вокруг, и последнее, что он увидел – это её распущенные волосы и отвратительную улыбку. Шлема на ней уже не было – это он успел заметить. Затем в левой части головы что-то взорвалось, и всё исчезло.
***
– Колян, вставай. Вставай, блин, Колян, ём.
Колян открыл глаза. Слева его голова превратилась в сплошной гул. Он сел и осторожно пощупал над ухом.
– Ох ё... Чем это она?
– Шлемом, – сухо сказал Троха. – Купила тебя как цуцика.
– Да сам-то. Мастер, мля, ножевого боя. Где она?
– Да хрен её... Всекла тебе шлемом по жбану, поугарала да и свалила.
– А лестница где?
– Вон стоит.
– Мля. Щас кто-нибудь ещё спустится, прём отсюда.
– Дверей не видно, – голос у Трохи был спокоен, и это напугало Коляна ещё больше. Колян посопел, затем спросил:
– Чё это воще, а?
Троха его понял.
– Да хрен его... – ответил он. – Попали мы в какой-то глюк. Может, ты отраву с дурью купил случайно?
Колян вытащил пачку синего «элэма».
– Нету здесь дури, – сказал Троха, вернув ему сигареты. – Дверь надо искать.
Колян, морщась и держась за голову, поднялся. Они вышли из проёма и замерли.
– Мы не отсюда пришли, – сказал Троха. Его голос дрожал. Он знал.
И Колян знал: пришли они именно отсюда.
Но стены не было. Они стояли в длинном коридоре. Слева и справа возвышались торцы книжных полок, уходящие к невидимому потолку. Вглубь и во тьму устремлялись проходы между полками. Издевательски белели таблички «А-109. Античная мифология», «Р-212. Религии мира», «И-881, Ф-10. История философии».
Троха выдохнул и мешком осел на пол.
– Коля-а-ан... – завыл он тихонько и страшно.
– Тихо, ём, – четко сказал Колян. – Это не глюк, значит, надо искать дверь.
– Коля-а-а-ан... а-ы-ы-ы...
Колян врезал ему по щеке наотмашь. Троха замолчал, затем утёрся и встал. У него все же была своя гордость.
– Ну, – сказал он.
Колян поднял голову и долго смотрел на табличку «А-109. Античная мифология». Затем повернулся и посмотрел на соседние полки.
– Тот мужик, он, по ходу, был оттуда, – указал на табличку «Религии мира». – Это, по ходу, был этот... Перун.
– Перун? – поразился Троха.
– Славянский бог.
– Так это... Это они оттуда? – Глаза Трохи расширились, он не отрываясь смотрел на полки с книгами. Так ребёнок смотрит на каку. – А она кто была?
– Да хрен её... Афина Паллада какая-нибудь.
Троха быстро покивал. Глаза его стали обычными – забегали, прикидывая и замечая всё, что может понадобиться.
– Надо, короче, зашхериться и переждать, – Колян говорил уверенно и быстро. – Подождем с часик-два в тихом месте, нас либо менты найдут, либо нас отпустят.
– Где... Где пережидать-то? – Троха, кажется, приободрился.
– Ясное дело, в «Детской литературе», – подумав, решил Колян. – Где она обычно бывает?
Троха выразительно пожал плечами: нашёл кого спрашивать. Колян поглядел в одну сторону, в другую, затем решительно махнул рукой:
– Похеру. Туда.
Они зашагали по коридору, внимательно глядя на таблички.
– «Компьютеры», – прочитал Троха. – Может, здесь?
– Можно и здесь, – отозвался Колян ревниво: ему такая идея в голову не пришла. В самом деле что можно ждать от компьютеров? Гудят да мигают.
Троха свернул в проход первым.
И не успел он пройти и двух шагов, чтоб дойти до маленького пуфика у полки, как с нижней полки на него бросилось что-то темное и бесформенное. Колян видел, как Троха было отпрянул, но это что-то вцепилось в него и не отпускало. Колян выдрал выкидуху из кармана и обежал Троху сбоку; занёс нож.
Напавшее нечто с утробным хлюпаньем всосалось в Трохину грудь. Глаза Трохи остекленели, он неестественно выпрямился и столбом наискось повалился на полку, уронив несколько книг.
Колян пару секунд стоял с выкидухой в руке. Затем краем глаза заметил – с полок сверху спускалось еще несколько чего-то. Колян схватил Троху под мышки и потащил из прохода в коридор.
***
Троха очнулся быстро, через минуту-две. Молча встал, отряхнулся, потёр грудь.
– Пошли, – угрюмо сказал он.
Они снова пошли вдоль полок.
«ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА». Крупными буквами. И табличка не прикреплена сбоку на полке, а висит сверху, на двух веревочках. Видимо, большой отдел.
– Ништяк, – шепотом сказал Троха. – Живём, ём.
Они осторожно свернули в первый же проход.
– Млять, – в голосе Трохи было больше облегчения, чем испуга.
В самом деле всего лишь три пацана, двое постарше, лет двенадцати-четырнадцати, а один – так вообще лет шести, со спичечной коробкой в руках. Двое, что постарше, были неодинаковые – один в шортах и синей рубашке с красным галстуком, второй в кепке-восьмиклинке, пиджачке слегка не по размеру и в длинных светлых штанах трубочкой; у обоих были рогатки. Все трое смотрели серьёзно, насупившись.
– Ну чё, шпана, – весело начал Троха, не спеша шагая к ним. – Как жизнь, кто смотрящий, кто говорящий? А?
Младший мальчик нахмурился ещё сильнее и открыл коробочку – оттуда что-то мягко засветилось зеленым. Двое старших синхронно подняли и натянули рогатки. У Коляна появилось нехорошее предчувствие. Щелкнули резинки, Троха коротко ойкнул и, втягивая воздух сквозь зубы, повалился на пол, согнувшись в три погибели. Два стрелка снова разом натянули рогатки и теперь целились в Коляна. У того, что в галстуке, взгляд был ясный, чистый и яростный, а кепка смотрел с прищуром, не обещавшим абсолютно ничего хорошего. Колян попытался прикрыть глаза рукой, но увидел, что они целились вовсе не в глаза.
Слишком поздно увидел.
– Сука, убью, млять! – Троха кинулся на детей с кулаками. Дети легко отбежали от него, затем двое встали, прикрывая младшего, в третий раз натянули рогатки и страшным трескучим дуплетом влепили два железных шарика прямо в Трохин лоб.
Колян, лежа на полу и засунув обе руки между ног, пытаясь унять боль, видел, как кепка и галстук как ни в чём не бывало присели на корточки и стали смотреть в спичечную коробку.
Затем он нащупал выкидуху в кармане и встал. В паху еще плескалось пламя боли, но это теперь только придавало злости. Малыш коротко глянул на него и толкнул того, что в кепке.
– Миш, он встал.
Кепка и галстук выпрямились.
– Гляделки надоели? – холодно поинтересовался галстук.
– Или ещё что, – добавил кепка многозначительно.
– Иди отсюда, – подытожил малыш.
Зашевелился Троха. С его лба капала кровь, но это было не всё. Колян похолодел: он увидел, что один шарик всё ещё торчит у приятеля во лбу, почти наполовину погрузившись в кость. В животе заныло.
– Ага, – сказал кепка.
– Это ещё вполнатяга, – пояснил галстук.
– Идите отсюда, – повторил малыш.
Колян взял Троху под мышку, не столько даже помогая ему подняться, сколько удерживая его от необдуманных поступков: Трохе-то этот шарик, который зашел в кость с полнатяга, виден не был.
***
– Не щупай, блин, – раздражённо сказал Колян минуту спустя.
Троха отдёрнул руку ото лба. Глаза его были слегка безумными. Колян угрюмо подумал, что у приятеля в правом кармане лежит отличный выкидной нож самолётной стали, на заказ деланный, с любовью точенный.
Они медленно брели вдоль полок, заглядывая в проходы. Колян читал названия и решал, безопасно здесь или нет. Пока что безопасно было только в коридоре, по которому они шли.
Хотя, впрочем, уже нет.
В коридоре стояли двое мужчин лет примерно сорока, один высокий, с породистым худым лицом, у второго, крепыша пониже, физиономия была шире и имела отчётливый красноватый оттенок. Одеты оба были в плащи, у худолицего в руках был зонт, а крепыш выпукло и зловеще держал руку в правом кармане.
– Ватсон, – сказал худолицый с до боли знакомыми ливановскими интонациями. – А вот и наши юные друзья, Ватсон.
– Наивны даже для их возраста, – откликнулся крепыш.
– Ну что, милейший, – Коляну понадобилась секунда, чтобы сообразить, что Холмс (а это, конечно, был он) обращается к нему, – что вы думаете делать дальше?
– По законам жанра он должен либо раскаяться, либо понести заслуженное наказание, – заметил Ватсон.
– Наказание они уже несут, – ответил Холмс. – В основном в виде гематом и железных шариков во лбу. Мне интересно, раскаиваются ли они.
Колян не заметил, когда Троха успел вытащить выкидуху. И не успел схватить его – Троха молча метнулся вперёд, держа нож перед собой. В каждом движении его было безумие отчаяния.
– Это вы зря, милейший, – быстро произнёс Холмс. Ватсон отступил назад, руку из кармана не вынул. Холмс взял зонт двумя руками, и встретил Трохин нож прямым блоком. Троха отпрянул и с широкого маха рубанул ножом в четвертину по печени. Холмс изогнулся, завертелся волчком и коротко и сильно врезал зонтом. Троха дернул головой и издал невнятный звук, похожий на кваканье, повалился на бок, держась за голову. Следующий удар выбил нож у него из руки.
Ватсон осуждающе качал головой.
Коляну вдруг показалось, что он понял. Повинуясь внезапному порыву, вынул выкидуху и бросил к ногам Холмса. Поднял руки.
– Всё, – сказал он громко. – Всё, сдаемся.
– За себя говори, – прошипел Троха.
Колян наподдал ему ногой и отпнул его нож подальше.
– Ну что ж, Ватсон, – сказал Холмс, оправляя складки на плаще. – Мы не можем на себя брать функции правосудия. Тем более что преступники почти дети и без своих опасных игрушек не представляют опасности более.
Ватсон поднял ножи и спрятал в карман.
– Это пополнит мою коллекцию холодного оружия, – рассеянно заметил великий сыщик.
Они уже удалялись в глубину между стеллажами.
Колян и Троха ждали минут пять, если не больше. Затем заглянули за угол, под табличку «А.К. Дойль». На пуфике, у полки, лежали их выкидухи. Целые и невредимые.
– Дебилы, сука, – сказал Троха, пряча свой нож.
Они зашагали быстро, споро. Скоро отдел детской литературы кончился.
– «Кулинария», – прочитал Колян.
– Чё, как думаешь? – спросил Троха. После прокола с компьютерным вирусом он остерегался, видимо, советовать.
– Давай, – сказал Колян.
Они свернули и присели на пуфик.
– Ну вроде тихо, ничё, – неуверенно сказал Троха минуту спустя.
Колян ничего не успел сказать – погас свет.
Троха и Колян тут же, не сговариваясь, схватились друг за друга. Что-то изменилось в воздухе – он стал то ли сырым, то ли, наоборот, уж очень сухим и теплым.
И этот запах... Коляну он был знаком ну просто до боли.
– Как на кухне пахнет, – сказал Троха затравленно.
И снова Колян не успел ничего ответить.
Сверху открылась крышка. Стало светло.
Они сидели в кастрюле. В не слишком новой, но чисто вымытой гигантской эмалированной кастрюле.
Сверху полилась вода. Впрочем, полилась – это слабо сказано. Водный поток сшиб приятелей с ног; Колян, упираясь руками в быстро нагревающуюся стенку, кое-как встал – вода уже была по пояс – и заорал.
– Скидывай! Выкидуху скидывай, Троха!!!
Троха вынырнул секундой позже, мотнул головой – услышал! – вынул нож и швырнул его за стенку кастрюли, как гранату за бруствер. Колян сделал то же самое.
Стенки кастрюли на глазах уменьшились в высоте. Колян схватился за край, подпрыгнул, лег животом, перекинул ноги и спрыгнул вниз в темноту. Летел он недолго, пол ударил в ноги почти сразу. Рядом тяжело и сыро шмякнулся Троха.
Они лежали в коридоре. Троха покрутил головой, затем встал и пошел было к ножам, валявшимся аккурат под табличкой «Кухни народов мира». Колян схватил его за плечо.
Троха обернулся. Колян молча покачал головой.
Троха так же молча кивнул в ответ, и они пошли дальше по коридору. Уже слабо представляя, что они ищут, зачем они идут и куда.
Через некоторое время Колян, заглянув в очередной проход между стеллажами, увидел дверь. Самую нормальную обычную открытую дверь какой-то каморки.
В каморке спала давешняя библиотекарша.
Троха с секунду озадаченно смотрел на девушку, и Колян понял, что тот тоже вспоминает, где он её видел.
Затем вспомнил.
***
Люся проснулась как от удара.
Дверь в каморку была распахнута настежь, и по коридору к ней быстро и страшно шагали двое грабителей, оба мокрые, как утопленники. У высокого над ухом определенно зрела основательная шишка, но маленький побивал его одной левой: всё лицо в крови, правое ухо рассечено и железный шарик во лбу.
Люся не успела даже закричать.
– Стоять, – негромко, но очень внушительно сказал кто-то.
Троха и Колян застыли на пороге. За их спинами встал человек в униформе.
– Менты, – сказал Троха и торопливо глянул на Коляна: не заметил ли тот облегчения в его голосе. Колян сделал вид, что не заметил.
Ментов было всего двое, скорее всего УВОшники, решил Колян, но без автоматов и одеты во что попало. Люсю успокаивали отдельно, а Троху с Коляном вывели и посадили в коробан. Троха тут же принялся канючить обычную свою историю про маму, которой нужны деньги на операцию. Его маме действительно требовалась операция, но это было очень давно, Троха даже не помнил её лица. На него не обращали внимания. «Уазик» тронулся, судя по всему, в сторону Советского отдела.
Колян, вцепившись в решетку, смотрел на людей, сидевших в машине. Рядом с водителем сидел, видимо, какой-то большой чин в серо-синем кителе и зеленой фуражке. Особист какой-нибудь или прокурорский, наверное, припахал патруль подвезти до дома после работы.
Двое на заднем сиденье сидели тихо. Колян смотрел на них, и у него вызревало странное ощущение.
Наконец он понял.
Слишком добрые глаза.
Слишком мужественные профили.
Слишком хорошо сложены.
Таких людей не бывает даже в милиции.
– Колян, – сказал вдруг Троха, – а ты же вроде запирал главную дверь или чё?
Забормотала рация. Человек в зелёной фуражке наклонился вперёд и сказал:
– Пронин слушает.
За окнами «уазика» мелькали стеллажи с книгами.
***
Люся проснулась от грохота. В окна лился утренний солнечный свет, на часах в каморке была половина десятого, а за дверным стеклом, прямо перед её носом, стояла замдиректора Татьяна Алексеевна и завхоз Павел Маркович; последний злобно стучал одной рукой по стеклу, а второй – себе по голове, намекая, видимо, Люсе на что-то.
