Его автор Александр Пакеев – историк, социолог по образованию, кандидат экономических наук, преподает экономическую географию в Российской гимназии.
В литературном творчестве не новичок, первый свой сатирический роман «Халютинские приключения» и повесть «С печалью смерти» издал в девяностых, в 2008 году – сборник детективов «За окнами ночного Улан-Удэ».
Любимый жанр автора – детектив. Его произведения основаны на реальных криминальных историях, произошедших в республике. Герои их – обычные опера. «У меня много знакомых среди профессиональных сыщиков, - говорит Александр Дмитриевич. – Сейчас они в основном на пенсии. Во время встреч рассказывают очень интересные случаи. Да и в криминальном мире есть знакомые... Я же вырос в Улан-Удэ, друзей детства развело по разные стороны...»
Каждый рассказ автора – это невыдуманная история-размышление.
Алиби
Он не помнил, как появилось у него это чутье: распознавать нежелательные звонки, которые заставляли его непроизвольно вздрагивать. Сейчас он тоже вздрогнул. Увидел на дисплее имя абонента – сморщился. Выругался, но ответил бодрым голосом:
– Да, слушаю, Мартин Леонидович.
– Привет, адвокат, давай-ка срочно ко мне в бильярдную, возникла проблема.
Шеф по пустякам не вызывал, значит, что-то серьезное, и, стало быть, все дела по боку. И долгожданная встреча с любовницей, которой клятвенно обещал устроить пикник.
А проблема была в следующем. В городе нежданно-негаданно объявился бывший опер Иванов, который пятнадцать лет назад уехал в поисках лучшей доли на север, на прииски. Подкопил там деньжат, решил открыть свое дело. Вернулся в Улан-Удэ, выкупил обанкротившееся кафе и... пошли первые дивиденды. Улан-Удэ с полумиллионным населением – город все же небольшой, и потому слух о преуспевающем учреждении общепита не мог обойти Фрика. Он «крышевал» ряд кафе и ресторанов города. С целью отщипнуть кусочек прибыли у новоиспеченного бизнесмена Фрик направил к нему ходоков. Но Иванов наотрез отказался от его «крыши». В таких случаях Мартин Леонидович несговорчивых тащил в подвал своей строительной базы. После подвала практически все становились покладистыми. А несогласные, их было немного, исчезали бесследно. При вседозволенности Фрик все же осторожничал. Особенно, когда дело касалось ментов, хоть и бывших. Потому решил поговорить с Ивановым деликатнее. Зачем ему лишние хлопоты? Пригласил его в кафе-бильярдную.
Иванов пришел вовремя. Проследовал мимо стола с двумя парами, которые шумно веселились. Безошибочно определил нужный стол. За ним восседал добротно одетый, с толстым золотым перстнем на мизинце господин. Четверо подручных в спортивном сидели за соседним столом, лица их ничего не выражали, кроме явной нехватки интеллекта. Иванов кивнул в знак приветствия, Фрик ответил тем же. Хотел сразу приступить к деловому разговору, но главный учтиво попросил его за стол. Приглашенный секунду-другую колебался, но потом присел. Познакомились, выпили за знакомство, закусили.
– Теперь о неясностях, – Фрик разлил коньяк. – Вы, Сергей Григорьевич, юрист, хорошо знаете порядки в стране, в частности в Улан-Удэ. Не мы их выдумали, ни нам их отменять. Вся страна этим пронизана. Все – и наверху, и внизу - делятся. А вы, Сергей Григорьевич, хотите это нарушить. А это порядок, его нарушать нельзя. В противном случае тут такое начнется, боюсь представить. Даже коммуняки не давали нарушать зэковские порядки на зонах. Это и обеспечивало относительное спокойствие в неволе. То есть порядок. Или у вас другое мнение?
– Другое, – Иванов нахмурил брови и недвусмысленно отрезал, – Мартин Леонидович, мне никакой крыши не надо, и никому, кроме налоговиков, не собираюсь платить!
Иванов встал, придвинул стул к столу:
– Благодарю за хлеб-соль. Я пошел.
– Нет, ты погодь, я тебя не отпускал.
– Я не отпрашиваюсь, – Иванов повернулся.
Но тут с соседнего стола подскочили два битюка и с силой усадили на стул.
– Ах ты, сучонок, какой гонористый?! Я тебе твой гонор в задницу засуну.
– Да пошел ты! – Иванов хотел было встать, но тут Фрик через стол схватил его за галстук и дернул вниз.
Сергей Григорьевич, перехватив руку, толкнул его. Фрик покачнулся и тут же, мгновенно схватив со стола приборный нож, ударил Иванова в горло.
Тот схватился за шею и, сопя, медленно сполз на пол.
Компания, веселившаяся в зале, мгновенно утихла. Самый возрастной из компании, седеющий господин, встал, вытащил из бумажника купюры, положил на стол. Как по команде встали и остальные. Они молча поспешили из зала. Седовласый на ходу, подняв руки, тревожно бросил за всех:
– Мы ничего не видели и не слышали!
Фрик, едва поздоровавшись с адвокатом, на одном духу изложил суть произошедшего.
– Говорите, свидетелей нет, – произнес адвокат. – А посетители будут молчать?
– Куда денутся. Они же любовники. Зачем им лишняя огласка.
– Это хорошо. Остаются лишь ваши ребятушки, – протянул адвокат, осматривая стол, за которым недавно пили за знакомство Фрик и Иванов. Кивнул на нож возле бокала, а потом на лежавшего убитого. – Нож-то он трогал?
– Конечно, он же им резал лангет.
– Добро, – сжал губы адвокат, помолчал и сказал: – Сделаем так. Потерпевший первым взялся за нож. Вы среагировали. А браво-ребятушки это подтвердят!
***
– Ловко ты, конечно, обставил дело, – следователь закурил сигарету.
– Слушай, я не обставляю дела. Это моя работа. И делаю ее качественно.
– Работаешь в рамках закона, следуя каждой его букве, – съязвил следователь.
– Не надо иронизировать, – прервал его адвокат. – Повторяю: я делаю свою работу. А если делаю не так, останови. Можешь даже привлечь по какой-нибудь статье.
– Мог бы, давно привлек, – следователь затянулся, придавил окурок в пепельнице. – Какой раз вытаскиваешь из дерьма Фрика. Вся твоя защита построена на вранье, подкупе и угрозах. Ну ничего. Не я буду, если когда-нибудь не закрою тебя вместе с хозяином.
– Валяй. Пойду уже, – адвокат хлопнул ладонью по портфелю.
Следователь кивнул головой и, когда адвокат встал, обронил:
– Кстати, ты даже не знаешь, кого убил твой подзащитный?
Адвокат уставился на следователя вопросительным взором.
– Да, да, это Иванов, каких в России тысячи, да и в Бурятии их немало, – сказал следователь, а потом по слогам выговорил, – но э-то Сер-гей Гри-горь-евич И-ва-нов...
У адвоката глаза стали округляться.
– Ты правильно понял, – следователь потряс указательным пальцем. – Это наш Серега!
– Так он же? – в некоторой растерянности начал адвокат...
– Да, жил в Якутии, а три месяца назад вернулся...
Адвокат медленно поправил пробор, неловко прижал портфель к груди:
– Может, перекусим где?
– Давай, – согласился следователь.
***
Оперативники с вечера ожидали его в квартире сожительницы. И все же объявился он внезапно. Через балконную дверь. Милиционер, находившийся в зале, от неожиданности на секунду замешкался. Этого хватило. Он оказался на мушке. Другой опер чаевничал с хозяйкой на кухне. Почуяв неладное, направился в зал. Едва он появился, как раздался выстрел. От полученной пули опер упал, преступник собрался сделать следующий выстрел, как с дивана метнулся второй. Он сбил бандита с ног и отправил в нокаут. Вызвал своих и «скорую». Это был первый случай, когда Сергей уберег от верной гибели друга.
После этого дружба их стала еще крепче. Второй раз Сергей спас друга, когда они в погоне за преступником оказались на крыше высотного дома. Тот догнал преступника, они схватились, покатились вниз. У самого края крыши уперлись в невысокие заградительные поручни. Вскоре часть поручня под тяжестью борющихся оторвалась и повисла в воздухе. И тут сработал инстинкт самосохранения – неприятели отцепились друг от друга и теперь висели каждый сам по себе. Сергей тем временем спустился к чердачному окну, зацепился ногами за проем, лег на спину и протянул руку другу. В этот самый момент часть поручня, за которую держались противники, скрипнула и, вырвавшись из бетона, полетела вниз. Полетел в небытие и бандит... С тех пор друг почитал Сергея как родного брата.
***
– Как же так получилось? – адвокат обхватил голову. – Эх, Серега?!
– Юрась, не собираюсь читать нотации, но ты взялся защищать убийцу твоего друга. На суде ты обязательно встретишься с его женой, детьми, – следователь запрокинул голову, осушая рюмку, хрустнул огурцом. – Честно говоря, не завидую тебе!
Выпили прилично. Но у Салдаева – ни в одном глазу. Ехал домой на такси, не замечая огней ночного города. Сознание было полностью наполнено образом Сереги. Вот они, недавние выпускники юрфака, пришли устраиваться в ментовку. Попали в один отдел. Первые дела. Успехи. Неудачи. Он дважды спасает ему жизнь от неминуемой гибели. Клятвенные слова. Никогда не оставит Серегу в беде. Ни его, ни его семью. Слова...
После вчерашней встречи с Аюшей, с которым тоже когда-то работал в одном отделе, Салдаев в подавленном настроении приехал к Фрику.
– Неважно выглядишь, адвокат, – поморщился шеф. – С похмела, что ли? Давай полечу.
– Не надо, – Салдаев вынул синюю папку, подал Фрику. – Я не могу вас защищать.
– О, что-то новое в твоем репертуаре, Юрий Арданович?! Я всегда говорил и буду говорить: алкоголь до добра не доведет.
– Я серьезно, господин Фрик, – Салдаев сглотнул слюну.
– Ты и фамильничать стал. Явно вчера перебрал, – ухмыльнулся Фрик, но потом изменился в лице. – Что ты мямлишь? Скажи членораздельно – что случилось?
– Мартин Леонидович, дело в том, что, – Салдаев закашлялся и неуверенно продолжил: – Убитый Иванов – мой друг.
Фрик недоуменно посмотрел на адвоката. Подручные Фрика переглянулись.
– Поэтому не могу вас защищать, – поборов волнение, увереннее продолжил Салдаев.
Фрик наконец пришел в себя. Он был не из тех, кого можно застать врасплох. Если такое случалось, он тут же реагировал. И через секунду-другую знал, как вести себя в следующую минуту. И сейчас он выпрямился и твердо отчеканил:
– Это меня не волнует. Я тебя купил пять лет назад. Недешево. В жизни не расквитаешься. Слишком мы завязаны. Не отвязаться тебе. Да и я не позволю!
***
Майор Салдаев честно исполнял свои профессиональные обязанности. Но это не прибавляло ему особых жизненных благ. Двушка, старенькая «Тойота». Хотелось, конечно, большего. Мог бы большего. Но взяток не брал. На сделки не шел. Работу свою он любил и относился к ней ответственно. Чего никак не скажешь о жене. В первые годы его службы молча терпела, затем начала тихо роптать, а на шестом году их совместной жизни ее словно подменили. Сначала в неделю раз-два закатывала скандалы. Дальше – больше. Дошло до того, что в семье хватало времени не ругаться максимум три дня. Бывало, собачились каждый день. Причина – деньги. Вернее, их нехватка. Зачинщиком семейных склок была жена. Ей казалось, что они не жили, а существовали – не в пример другим. А примеров благополучия было, по ее словам, предостаточно. Получалось, что их ближайшее дружеское окружение жило безбедно. На аргументы мужа, что они живут как многие другие, жена срывалась до истерики. Салдаев пытался уйти из дома, но через три-четыре дня вновь возвращался. Наконец, стенания жены возымели действо. Он начал всерьез задумываться о доходах семьи. Зарплата жены, его – на самом деле получалось не густо. Купил машину по-новее – взял кредит. Поехали с женой в Таиланд – залез в долги. Хотел достроить родительскую дачу, по наследству перешедшую к нему, – опять надо одалживать. Где найти приработок? С ментовской работой – нереально. Зарабатывать, используя служебное положение, – нарушение закона. На это не шел из-за принципа. Идея пришла спонтанно.
Как-то обратился знакомый за советом по смягчению приговора сыну. Посоветовал. Требуемый прокурором срок суд скостил в два раза. Знакомый в знак благодарности хотел дать ему деньги. Отказался. За что от жены получил порцию взбучки. Вскоре на день рождения, который он считал узкосемейным праздником, пришел тот самый знакомый. Подарил золотые часы. Салдаев понял, за что. Хотел отказаться: но все же день ангела. Принял. Утром жена как бы невзначай заметила: «Вот тебе и заработок. Никакого нарушения закона». Так и получилось – Салдаев подался в адвокаты.
Вначале шли простые дела. Потом сложнее. И гонорары другие. Поначалу защищал людей, совершивших правонарушение по неосторожности, оклеветанных. Далее незаметно перешел на защиту откровенных злоумышленников. Здесь-то и пошли серьезные деньги. Теперь, идя на чей-то юбилей, свадьбу, он уже не с такой тоской смотрел на портмоне. Там было все в порядке. А когда ему предложили защищать Фрика, радости жены не было предела. Хотел отказаться. Он знал: придется защищать отпетого бандита. Но жена уговорила его. Она умела считать деньги, потому решила не упускать жирного клиента. Убедила мужа стать его личным адвокатом. Качество жизни улучшилось значительно. Коттедж, машины, катер, круизы... Правда, иногда вспыхивал внутри души огонек протеста. Что ж ты делаешь? За что продаешь душу? Не стыдно? Но это были сиюминутные терзания, которые затем загонялись в потемки души.
***
– Юрок, просыпайся! Горе-то какое! – жена сорвала одеяло с Салдаева. – Убили Мартина Леонидовича!
– Как? Когда? – Салдаев присел на кровать. – Я же вчера у него был.
– Вчера и убили. Ты не мог этого видеть! Тебя водитель шефа никакого привез домой!
– А когда он привез?
– Где-то в десять.
– А когда убили шефа? – потряс взлохмаченной шевелюрой адвокат.
– Говорят, ночью. Видимо, после того, как привез тебя водитель.
Салдаев начал одеваться, как позвонил Аюша.
– Юрась, ты, наверное, уже слышал за Фрика? – услышав утвердительный ответ, Аюша добавил: – Дуй ко мне в контору. Всех опросил. Остался ты один. Формальность, но надо.
Салдаев не стал завтракать, хлебнул стакан холодной воды и поехал в полицию.
***
– Пиши подробно по поводу вчерашней гулянки, – Аюша подал ему листок. Отошел к открытому окну, закурил.
Салдаев писал недолго. Перечитал показания, протянул следователю. Аюша прочитал, отложил в сторону листок.
– Обмывали оправдание Фрика. То есть победу хозяина и твою. Собрались одни мужики, вернее, пять мужиков, не считая охраны, – Аюша с задумчивым видом подошел к окну. – Тебя, значит, отвезли домой в десятом часу...
– Там же все написано. Да и до меня тебе все наверняка рассказали, – вставил Салдаев.
– Юрась, не прерывай ход моих мыслей. Ты же знаешь, у меня лучше получается, когда я рассуждаю вслух. Всех опросил. Практически у всех алиби.
– Практически? Стало быть, есть еще теоретически?
– Теоретически практически можно заподозрить любого, – поднял указательный палец Аюша. – Извини за словоблудие. Для тебя смерть хозяина – потеря невосполнимая.
– Может, наоборот. Я бы поляну накрыл убивцу.
– Да? Мне сдается иное, – Аюша усмехнулся. – Он ведь кормильца замочил. Теперь придется искать нового хозяина. А дело это непростое.
– Как-нибудь перебьюсь.
– Может, и перебьешься. Но жена твоя вряд ли, – Аюша придавил очередного бычка в пепельнице.– Юрась, давай хоть здесь честно скажи: кого подозреваешь?
– Врагов у него больше, чем мух на дерьме. А что касается присутствовавших...
– Их самых, – качнул головой в такт словам Аюша.
Салдаев взял паузу. Чмокнул губами:
– Может, кто и желал убить шефа, но духу ни у кого не хватило бы.
– Но ведь кто-то это сделал?!
– Ума не приложу, – Салдаев вздохнул и посмотрел внимательно на Аюшу. – Говорю, желающих кончить его хоть отбавляй. Например, даже я.
– Не за Серегу ли?
– За него.
– А чего ж не замочил?
– Не успел, – Салдаев хмыкнул. – Значит, меня исключаешь из списка подозреваемых?
– Отвечу твоими же словами: во-первых, у тебя духу не хватило бы, во-вторых, повторяю, он же твой кормилец был.
– Ну, если ты меня исключаешь, я тебе подкину версию. Не из любви к тебе, ни тем более к усопшему. Прощупай Лихаря, проверь его алиби.
– Так он же правая рука Фрика! Зачем ему это?
– В том-то и дело, что правая рука. Теперь власть у него. Значит, и деньги. Мотив?
– Мотив. Хотя, кажется, ему и в подмастерьях неплохо жилось.
– Вот именно – кажется. В общем, решай. Ты просил подозреваемого? Я дал.
***
– Ты оказался прав. В машине у Лихаря нашли ствол. Из него стреляли в Фрика, – Аюша довольно похлопал по толстой папке. – Дело закрыто. Благодарю за содействие.
– Он что, признался?
– Нет, конечно. Заладил, что подставили. Ничего, мы его поправим. Дело техники.
– Даже если и не он, все равно справедливо. У него руки по предплечье в крови.
– Ты что, сомневаешься, что не он?
Салдаев кашлянул в кулак:
– Никаких сомнений, товарищ следователь.
– Может, по чайку? – предложил Аюша.
– Не откажусь.
Расположились в кафе напротив Дома правительства.
– Помянем Серегу, – Салдаев поднял рюмку. – Пусть земля ему пухом.
Почали третью бутылку. Захмелели. Потому без опасливости вели сокровенные разговоры. После очередной рюмки Аюша, растягивая слова, обратился:
– Юрась, ты говоришь, что тебя в момент убийства Фрика не было. Давал храпака дома.
Салдаев кивнул:
– Напился как зюзик.
– И машину не трогал...
– А зачем?
– Верно, Юрась. Ты не трогал, которая у тебя в ограде коттеджа. А в автопаркинге возле городской квартиры?
Салдаев выпрямился. Взгляд сосредоточился:
– Не понял? На что-то намекаешь?
– Нет, рассуждаю. Кто-то в ту ночь вывел твою машину из автопаркинга. Машины не было час. Зафиксировано камерой наблюдения. Именно в это время убили Фрика.
– Давай начистоту, – Салдаев, получив утвердительный кивок, продолжил. – Да, я брал машину с автопаркинга. Подвез подругу от кабака до ее дома. Можешь спросить у нее. Ну, положим, я убийца. Как за один час я мог забрать машину, отвезти подругу, доехать до дачи шефа, убить его и приехать обратно? На все это надо как минимум часа три.
– Теперь по порядку. Ты на вечеринке пил мало. Об этом говорят охранники. Но почему-то напился. А тебя напоить - ох сколько надо. Я-то знаю. Вывод: ты прикинулся пьяным. И чтобы все видели, как усадили тебя в машину, повезли домой. Дождавшись, когда жена уснет, ты вызвал такси. Об этом есть диспетчерские записи. Ты доехал до автопаркинга. Взял машину и прямиком на дачу к Фрику.
– Ты же сказал: машина отсутствовала час, – Салдаев прервал Аюшу. – А дорога туда только в одну сторону минут сорок. И то, если ехать с жуткой скоростью. А еще дорога обратно. Да убить-то тоже время надо.
– Юрась, что за привычка прерывать ход моих мыслей! Я же не говорю ехать по шоссе. Там да – минут сорок минимум. А напрямик, по проселку, путь короче в три раза.
– Но там ведь железная дорога. Через железную дорогу на легковой?
– Юрась, я, как и ты, не зря деньги получаю. Я тоже иногда качественно работаю, – Аюша надул – сдул щеки. – В твоей легковушке, прости, пришлось порыться, найдены следы досок. Доски-то со следами протектора легковушки нашел недалеко от проселочного моста, в кустах. Нашел и пологое место на железнодорожных путях, где они подкладывались. Лихо придумал: проехать через пути по доскам. Молодца! Кому в голову придет таким макаром перескочить через полотно?! Пробрался на дачу, благо прекрасно ориентируешься там. Знал, что в 23.00 шеф принимает лекарство в кабинете. Дождался его. Застрелил. Пистолет подкинул Лихарю. Уехал, как и приехал. Филигранно разыграл.
Салдаев побледнел, хотя и был в хорошем подпитии.
– И где же я дал маху? – адвокат налил рюмку, выпил без закуски.
– Будь другой следователь, повелся бы на твою удочку. Убил Лихарь. Оружие. Мотив. Но я тебя слишком хорошо знаю. Я еще тогда понял, что ты смерть Сереги не простишь. Правда, когда ты организовал стопроцентную защиту Фрику, добился его оправдания, я засомневался. Думал, ты окончательно заблудился в валютных дебрях, скурвился. Но когда все это случилось, я стал буквально по сантиметрам, минутам отслеживать твои шаги. В итоге пришел к тому, к чему пришел.
– Здорово просчитал.
– Это моя работа. Так что нет у тебя, адвокат, веского алиби.
Салдаев глубоко вздохнул, облокотился на стол:
– Ты победил.
– И что, не будешь защищаться?
– Не буду, – Салдаев похрустел пальцами. – Впрочем, у меня есть алиби. К сожалению, оно не имеет правовую основу и потому следствием не учитывается.
– Какое же?
– Серега. Рассудил ты верно: не мог я простить его смерть. Это неоправданное юридически, но это мое внутреннее алиби, – Салдаев протянул через стол руки. – Я готов надеть наручники. Ты хорошо поработал, товарищ следователь.
– Благодарю. Убери руки, Юрась. Ты сделал все как надо.
– Как же работа?
– У меня тоже алиби...
