Уже в третий раз легендарная рок-группа посетила столицу Бурятии. Приехали музыканты утром 5 декабря. Вечером Юрий Шевчук уже давал пресс-конференцию и поучаствовал в эфире «Радио Сибирь».
Юрий Юлианович поделился мнением о современной музыке, рассказал как решился сняться в фильме и почему выступает против «импортозамещения в искусстве». А на следующий день, как мы уже сообщали, «ДДТ» с оглушительным успехом дал свой концерт в ФСК.
- Почему именно с нас начали гастрольный тур? Какие впечатления от республики с каждым новым приездом в Бурятию?
- Мне тут нравится. Прошлый концерт многим пришелся по душе и в этот раз мы с удовольствием приехали. У меня друзья здесь есть. Ну, Бурятия... я думаю, в регионах страны сейчас везде живут примерно одинаково. Не очень хорошо с работой, я все это прекрасно понимаю и вижу. И с одной стороны, если включить наши каналы, то все хорошо. В жизни смотришь – не очень. Да не будем о грустном говорить. У вас тут степи хорошие. Дацан ваш такой духовный центр, просто гениальный. Сейчас в аэропорту в Питере увидел Илью Черта из группы «Пилот» и он сказал: «О, дацан! Едешь в дацан!». Привет передавал, кстати.
- Как вы считаете, нужно ли прививать патриотизм с детства? Каким образом?
- Если человек рожден в счастливой семье, в кругу замечательных друзей, где он защищен государством от произвола, то он, безусловно, будет любить свое государство, свою страну. И не надо ничего прививать, он сам разберется. Прививать – это какая-то массовая работа, мне кажется это уже прошлый век.
- Но вы же учите на своих концертах? Есть моменты некоего наставления...
- Я ничему не учу. Потому что, это опять же, сразу начинается пафос. Представьте, я выхожу на сцену и говорю: «Молодежь, будьте патриотами, надо любить родину!». Это же бред. Я просто делюсь своими мнениями. Я не очень, может быть, удачный оратор. Но в своих песнях я делюсь мыслями обо всем этом. А люди слушают, некоторые находят там свое, некоторые нет. Главное – делиться тем хорошим, что у тебя есть.
- В 2011 году вышел фильм «Жила одна баба» о гражданской войне. Вы там сыграли командира повстанческого движения. А что вас побудило сыграть в кино и именно в таком фильме?
- С Андреем Сергеевичем Смирновым (режиссер – прим. авт.) мы давно дружим. Наша первая совместная работа - фильм «История русской демократии». Это история всех государственных дум, начиная от царских. Просто в этом фильме очень серьезно рассматривали – есть ли в России демократия. Сейчас же многие говорят, что России демократия не нужна, ее не было никогда. Тут монархия и все. На самом деле это не так. Андрей Сергеевич очень много копался в архивах, работали историки.
Русская демократия развивалась также как и монархия. Может быть, это была оппозиционная мысль, но вспомним Псков, Новгород. Это самые первые в Европе демократические города, где управляло вече - народный сход, голосование. Это было уникально, еще до европейских городов демократических. Иван Грозный, а перед ним его папа все это вырезали и установили вертикаль, жесткую власть. И до сих пор идут споры – нужна жесткая вертикальная власть или все-таки какая-то демократическая, чтобы народ власть эта слушала и слышала. Мы об этом снимали фильм.
И потом Андрей Сергеевич вышел на серьезную работу о гражданской войне в двадцатые годы. Тогда самыми богатыми были тамбовские земли, там крестьянство жило очень хорошо. И получилась революция, гражданская война. Мне это тоже все интересно. Представьте, во время гражданской войны в Тамбове большевиками было уничтожено 250 тысяч крестьян, которых назвали кулаками. А это были хорошие мужики, которые просто пахали, а не бухали. Их расстреляли всех. То есть Россия потеряла огромное количество трудового народа. И это до сих пор - посмотрите на наше сельское хозяйство. Многие ведь просто не умеют работать на земле, выбито это все. И об этой боли был снят фильм. Я с удовольствием поучаствовал бы в любой роли. Потому что это история.
Не нужно полировать прошлое. Очень много было трагедий. Гражданская война – хуже этого ничего нет. Посмотрите, сейчас Донбасс и Донецк, ужас просто. И там то же самое было, и хуже даже. Вот об этом фильм. Андрей Сергеевич придумал его с посылом - подумайте люди, не надо до такого доводить страну, мы сами себя режем.
- В Госдуму России недавно внесли предложение об ограничении в стране распространения музыки иностранных исполнителей. Так сказать импортозамещение в культуре и музыке. Какое ваше мнение об этом?
- Когда это «импортозамещение» было стопроцентным в Советском Союзе, у нас были хорошие композиторы советские. Мы эти песни до сих пор поем. Но их было крайне мало. Что касается аранжировки, формальных достижений в современной музыке, то мы, конечно, отставали очень серьезно. И мы когда были такими же молодыми как вы, мы страдали от этого. Я помню, мы собирались в 9-10 классе или в институте и думали: «ну почему мы не можем играть как битлы, как ролинги? Почему у нас нет такой музыки?». Нас это страшно заедало. А для нас была под запретом вся зарубежная музыка.
Были такие, как мы называли их, демократы. Но они тоже были такие...не рыба не мясо. Тырили все у англичан, а нам выдавали за свое. Потом занавес поднялся, и нас просто оглушило количество культуры, музыки и другого арта, который в это время сформировался на западе. И это было очень качественно. Ну, вы сами знаете.
И, кстати, российский рок-н-ролл, театр, кинематограф, когда стали взаимодействовать со всей мировой культурой, стали гораздо выше, лучше и интереснее. То есть нельзя замыкаться. Политика изоляционизма ни к чему хорошему не приводит. Тогда можно доползти до Северной Кореи. Там разрешены всего три оперы. Первая – «весна революции», вторая – «осень революции», третья, по-моему, «новый год революции». И все. И люди бегают с винтовками, лопатами по сцене и вся Корея от этого плачет. Вы этого хотите искусства?
Некоторые у нас хотят этого, да. Им бы от этого было спокойнее. Потому что настоящее искусство рождает сопереживание. А сопереживание – это самое главное. Человек через чувства, боль сердечную или радость большую начинает сопереживать, душа начинает мягчеть. И он начинает думать, а некоторым нашим товарищам не нужно, чтоб мы с вами думали. Чтобы сравнили с чем-то более высоким, а просто радовались тому, что есть. Поэтому это очень плохой закон, который придумали наши реакционеры. Сейчас 21 век, гаджеты, ты уже от мира никуда, глобалка идет. Никуда ты не денешься, а они все пытаются назад затащить. Это очень плохо и у них ничего не получится. Сто процентов.
- Есть ли среди современных российских рок-групп те, кого бы вы поддержали?
- Ну, в роке сейчас нет такой революции, которая была в 90-ых годах прошлого века. В искусстве такие периоды бывают раз в сто лет или в пятьдесят. Такая революция была, когда вырвалось все из-под пресса в 60-ых годах, во время оттепели или в начале XX века, когда рвануло русское поэтическое искусство. Эта нота зазвучала на весь мир: Мандельштам, Ахматова, Пастернак и т.д. Или шестидестятники: Высоцкий, Окуджава, Шукшин, Тарковский. И в 80-90-ых наше поколение, вырвавшееся из-под этой опеки «импортозамещения». Многие мои коллеги много чего сделали: Саша Башлачев, Майк Науменко, Виктор Цой, Гребенщиков. Было очень интересно. Сколько выросло режиссеров...то есть, действительно, был взрыв.
А сейчас да, просадок немножечко. Но у вас все впереди! Взрыв будет, безусловно. Если вы хоть немножко читали историю искусства, то знаете, что всегда идет период накопления, а потом мощный бешеный взрыв.
Музыка меня современная не устраивает. Хочется уже свежака какого-то, о котором ты знать не знал даже, думать не думал. А я уже наверно этот свежак выдать неспособен. А молодежь способна. И вот мы ждем таких вот взрывов качественных, новых, интересных. Совершенно другого взгляда на музыку, на рифму, метафору – на все. Интересно.
