Кого в Улан-Удэ искала ФСБ?

Улан-удэнские члены партии «Демократический союз» Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, прославившиеся осенью прошлого года листовками в поддержку чеченских сепартистов, дали откровенное интервью "Информ Полису".

Отсутствии титров, затемненные лица и измененный голос говорившей – такими они появились в репортаже на местном телеканале. Сюжет заканчивался словами журналиста: «...став спичкой в чьих-то руках, они могут разжечь такой костер, в котором будут гореть представители всех 160 национальностей, проживающий в Бурятии».

Газеты в Бурятии об их акции написали в следующих выражениях: «...Авторов листовок в международный розыск объявлять не надо. Они, к сожалению, где-то среди нас», «...Управление ФСБ РФ по РБ совместно с МВД по РБ проводят все необходимые оперативно-розыскные мероприятия по выявлению лиц, причастных к усилению сепаратистских настроений и межнациональных усобиц». Не названными они остались и в сообщении пресс-службы УФСБ России по Бурятии: «...На трех неграмотно сверстанных листках разжигатели ненависти к своему собственному государству пытались вызвать у читателя поддержку и сострадание к террористам».

Так кто же написал и расклеил по городу листовку в день пятой годовщины «Норд-Оста» 23 октября 2007 года? И кто здесь в Улан-Удэ сочинил стихи с крайне необычным названием - «Декларация чеченских повстанцев»?

«ИП» провел свои «оперативно-розыскные мероприятия». И вот члены радикальной фракции партии «Демократический союз», - 21-летняя студентка юрфака ВСГТУ Надежда Низовкина (автор стихов) и 23-летняя выпускница того же факультета Татьяна Стецура, - сидят передо мной. Девушки готовы не только назвать имена, но и провести газетную «фотосессию». То есть «засветиться с потрохами». Обе немного напряжены, но не напуганы. Детские лица, старомодный стиль в одежде, открытый прямой взгляд. В глазах - «искра» революции от Марии Спиридоновой и Валерии Новодворской.

    - Как вы выбрали столь радикальный путь в политике?

    Надежда Низовкина: «Норд-Ост» произошел, когда мне было 16 лет. Тогда я мечтала выступить где-нибудь на митинге с тем, чтобы заявить о своей позиции. Но я не знала, как это сделать. Долгое время я даже не знала, как пользоваться Интернетом, и искала информацию об этом событии в открытой печати. С тех пор, как приобщилась к Интернету, стало легче добывать информацию. До того, как мы с Таней познакомились со статьями радикального журналиста Бориса Стомахина, мы считали, что в политике можно действовать и добиваться результата, используя исключительно легальные средства. Как, например, Анна Политковская. Еще год назад идеалом для нас была легальная публичная деятельность. Но потом мы поняли, что такие критики режима ограничены в возможности говорить правду. То есть, сначала мы пытались вступить в организацию Новодворской, а о том, что в ДС есть другая фракция даже не знали. Но когда узнали о Стомахине, мы вышли на группу его поддержки, которые организовали сайт «За Бориса» и связались с другим отделением Демократического союза. И мы поняли, что это единственная организация, которая поддерживает его открыто, прямо и безоговорочно.

    Справка «ИП»: Партия «Демократический Союз» создана в СССР в 1988 году известной диссиденткой и правозащитницей Валерией Новодворской на основе неформального антикоммунистического общественного объединения «Демократия и гуманизм». Первая в Советском Союзе политическая партия, созданная во времена господства КПСС. После государственной регистрации в 1994 году из «ДС» выделилось его радикальное крыло, члены которого осудили политику первого президента России Б.Н. Ельцина и отказались от регистрации. Обе фракции «ДС» провозглашают в качестве приоритетов права человека, либерально-демократические ценности и европейскую политическую этику.

    Борис Стомахин (род. в 1974 году)– редактор газеты «Радикальная политика», сопредседатель Революционного контактного объединения. Как радикальный активист с 1991 года участвовал в многочисленных политических акциях – митингах, пикетах, листовочных кампаниях. За публикации на тему чеченской войны несколько раз на него возбуждались уголовные дела по антиэкстремистским статьям УК России. В марте 2006 года арестован и в ноябре 2006 года осужден Бутырским судом Москвы на 5 лет лишения свободы по ч. 2 ст. 280 («публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»), ч. 1 ст. 282 («возбуждение ненависти либо вражды») УК РФ.

 

   - Почему вы выступили в защиту захватчиков «Норд-Оста»?

    Н.Н.: Мы считаем, что, в отличие от Беслана, этот захват был совершен достаточно гуманно. В Норд-Осте захватчики «по формальному основанию» стремились обойтись без жертв. И все жертвы Норд-Оста – это вина государства. 130 заложников погибло в результате применения отравляющего газа фентанила, 40 террористов, включая 17 женщин, были застрелены спецназом в бессознательном состоянии.

    Своим выступлением мы стремились поднять в целом «чеченскую проблему». Мы считаем, что действия чеченцев – это вынужденный ответ на политику геноцида, который совершается в отношении их народа на протяжении последних 10 лет и нескольких веков. Это и депортация, и жестокости предыдущих колониальных войн на Кавказе.

    - То есть вы считаете, что нужно отпустить чеченцев, и пусть живут, как хотят?

    Татьяна Стецура: У нас в Конституции одним из принципов федерализма провозглашается право народа на самоопределение. Но там же написано, что самоопределение возможно только в рамках Российской Федерации. По большому счету, это двойные стандарты. Если народ имеет право на самоопределение, то это право должно быть абсолютным. Эта проблема касается не только чеченцев. Но если говорить конкретно об этом народе, то чеченцы своей болью и страданиями, которые они претерпели за 400 лет борьбы на независимость, заслужили свое право на самостоятельный выбор своего пути. Мы не считаем это право обязанностью, но оно должно быть предоставлено. При этом наше государство должно признать факты геноцида и нарушений прав человека, которые совершались и совершаются в Чечне. В этом случае, возможно, Чечня не отделилась бы.

 

«НАС ПРИВЛЕКАЕТ ВОИН-ЧЕЧЕНЕЦ» 

 - Татьяна, а кто для Вас ближе из этих крайних примеров – Шамиль Басаев или Махатма Ганди? То есть, «ястреб» или «голубь»?

    Т.С.: (задумалась)Абсолютный пацифизм для нас тоже не приемлем... Все-таки, право народа на самоопределение должно быть реализовано всеми возможными средствами. И мирные средства могут оказаться недостаточными. Но в данном случае мне хотелось бы привести другой пример – Далай-ламу 14-го, который мирными средствами пытается добиться права своего народа на самоопределение.

    - У вас есть знакомые чеченцы? Или знаете о них только по книгам?

    Н.Н.: К сожалению, знакомых-чеченцев у нас нет. Но мы знаем о характере этого народа из информации, которая размещена в Интернете, а также из рассказов наших друзей – дээсовцев. Это взрослые и самостоятельно мыслящие мужчины.

    - Вот вы - молодые русские девушки. И каким будет ваш выбор из этих мужских типов: брутальный русский мужик, мягкий русский интеллигент или чеченец-воин?

    Н.Н.: Чеченец-воин нас больше привлекает!

    Т.С.: Пожалуй, да... Но это не единственный мужской тип, который с нашей точки зрения заслуживает внимания и уважения. Помимо этого есть и обычные правозащитники. Если это человек, который всей своей жизнью показал истинный пример борьбы за свои идеи, если он пострадал за эти идеи, то абсолютно не важно, какой он национальности.

   - А вы готовы с оружием в руках защищать права чеченцев?

   Т.С.: В крайнем случае, да. Если все остальные средства борьбы будут исчерпаны. Можно допустить, что власть и общество придут к полной невосприимчивости к словам в защиту чеченцев. И если эти слова потеряют всякий смысл или вообще будут запрещены, то тогда никаких мирных средств не останется.

   

«МЫ ГОТОВЫ СЕСТЬ В ТЮРЬМУ»

 - Расскажите, кто ваши родители и знают ли они о том, чем вы занимаетесь?

    Т.С.: Мои родители родом из Крыма.Мы приехали сюда, когда я училась в 6-ом классе. Когда училась в школе, жила с родителями в закрытых военных городках. Мы с Надей учились в одной школе в Звездном. Были изолированы от внешнего мира, мало разбирались в местных делах и в бурятской политике.

    Н.Н.: Мы обе из семей военных. Мои родители из Чувашии, а я родилась здесь. До последнего времени мы всеми возможными способами пытались скрывать от них свои занятия. То, что уже невозможно скрыть, они знают. Но про эту историю с листовками моя мама ничего не знает до сих пор. Мы обе в будущем видим себя профессиональными правозащитниками. Родители нас не поддерживают, и даже наоборот активно препятствуют нашей деятельности.

    - И поэтому вы скрывали свои лица и изменяли голос, выступая на телевидении?

    Н.Н: Да, в первую очередь поэтому. Мы не побоялись бы никого другого. Скрывая свои лица, мы пожалели родителей. Еще мы боялись того, что возникнут физические препятствия для нашей деятельности, что нас запрут в квартире, как это уже случалось, или начнут сжигать наши материалы. Примерно такое уже было.

     - Но ведь сейчас ваши фото появятся в газете!

    Т.С.: Пора уже закалять их! Мои родители, конечно, против того, чем я занимаюсь. Они надеются, что «вся эта дурь вылетит у меня из головы». Но со временем они все больше и больше убеждаются в обратном. Сейчас мне очень больно. Я не знаю, как дальше будут развиваться события, но думаю, что, либо они с этим смирятся, либо я... (ищет слова) Либо они останутся без меня.

    - А вы готовы к тому, что вы сами можете пострадать, что вас посадят в тюрьму?

    Н.Н.: Готовы, конечно. Да мы этого уже ждали с минуту на минуту, когда узнали про сообщение пресс-службы ФСБ. Мы не считаем свои действия противоправными. Но в соответствии с нынешним «антиэкстремистским законодательством» в них при желании можно найти признаки «разжигания межнациональной розни и призывы к насилию». У многих жертв последних цензурных процессов тексты были примерно такими же. Конечно, мы стараемся избегать всего, что может быть приписано к статьям уголовного кодекса. Как юристы-профессионалы, мы будем избегать возможности формальных обвинений в нашу сторону. Беспокоит то, что нам приписывают какую-то третью страницу листовки, о которой мы ничего не знаем. В нашей листовке только две страницы. И никакой подписи «Демократическая оппозиция Улан-Удэ» в ней нет. Листовка заканчивается словами: «Завтра был Беслан».

 

«ИСЛАМ НАМ ОЧЕНЬ ДОРОГ»

    - Вы надеетесь, что здесь, в Улан-Удэ вас кто-нибудь поддержит?

    Н.Н.: Одна девушка нас уже поддержала. Это Раджана Дугарова из движения «Эрхэ». На сайте «Свободное слово» уже опубликовали ее честное выступление в нашу поддержку. В нем она сказала, что выражает свою личную точку зрения, и что другие члены «Эрхэ», возможно, не только ее не поддержат, но и осудят. Кстати, один из активистов этого движения в том сюжете на телевидении с нашим участием сказал, что мы «разжигаем межнациональную рознь в национальных республиках».

    - Вы так молоды, но откуда у вас взрослый стиль в одежде?

    Н.Н.: Мне кажется, что я всегда придерживалась такого «народнического» стиля. Примерно как женщины-эсэрки, представительницы русской дворянской или разночинной интеллигенции. Плюс к этому мы вносим в одежду еще и мусульманские мотивы. Я, например, часто ношу платок, похожий на хиджаб.

    Т.С.: Я ношу сережки с полумесяцем.

    Н.Н.: Мы это делаем больше из солидарности, а не из религиозной принадлежности.

    - К какой религии вы себя относите?

    Н.Н.: По взглядам мне ближе протестантизм, как религия свободной личности. Но сейчас мы больше занимаемся изучением ислама в силу его актуальности для российского общества. К тому же, эти знания необходимы нам в нашей деятельности.

    - А вы готовы принять ислам?

    Н.Н.: Для себя я не исключаю такой возможности. Как, например, Литвиненко, его принял. Ислам нам очень дорог, ведь мы защищаем в первую очередь представителей этой религии. Так получилась, что они страдают больше всех остальных.

    Т.С.: Я – православная. Одно время довольно часто ходила в церковь, исповедовалась и причащалась. Но последнее время во мне произошел некий перелом. Сейчас я не могу сказать, что некоторые официальные догмы, которые преподносятся как истинно православные, истинно христианские, принимаются мной без рассуждений. Есть и такие, которые я не могу принять. Если батюшка благословляет солдат, которые едут в Чечню, то, по-моему, это является санкционированием всего того, что там происходит. И я скорее уйду от такого «батюшки». Я считаю, что церковь должна, если не осудить подобные преступные акции власти, то хотя бы быть в стороне от них. То есть, не выступать на стороне агрессоров.

    - Кстати, в репортаже на «Ариг Усе» представитель чеченской диаспоры в Бурятии назвал вас провокаторами. Что скажите?

    Т.С.: Бадруддин Магомадов сказал, что «говорить о народе, имеет право сам народ». Но если он сам не защищает свой народ, то почему берет на себя право отвечать за весь народ? И тем самым лишает права голоса своих соотечественников?

    Н.Н.: Он сказал, что мы «не знаем, что за менталитет у народа». Но на это мы можем возразить, что в течение нескольких лет мы активно изучаем эту проблематику. Со времени «Норд-Оста», мы освоили массу информации о чеченцах, прочитали много книг, в которых изложено мировосприятие чеченцев. В том числе и те книги, которые написали сами чеченские военные, настоящие герои, которые защищают свою Родину.

    - Вас не удручает то, что ваши единомышленники часто оказываются одиночками?

    Н.Н.: К одинокой борьбе мы относимся еще с большим уважением, чем к борьбе в организации.

    Т.С.: Как раз в силу того, что эта борьба преследуется наиболее жестоко. Потому, что в массе единомышленников есть возможность затеряться и не подвергнуться репрессиям первыми или вообще избежать репрессий. А одиночки «попадают» неизбежно.

 

На фото Сергея Басаева: Надежда Низовкина (слева) и Татьяна Стецура

Автор: