В Улан-Удэ вспоминают Солженицына

  Писатель посетил столицу Бурятии летом 1994 года во время своей поездки по России сразу после своего возвращения из Америки на родину. Тогда автор «Красного колеса» и «Архипелага ГУЛаг» проехал на поезде от Владивостока до Москвы, останавливаясь на два-три дня в разных городах России для встреч с соотечественниками

 

Встречи в «красной Бурятии»

В Улан-Удэ, административном центре одного из регионов так называемого «красного пояса» России, организацией встречи опального в коммунистические времена писателя занимался мэр Улан-Удэ Виктор Кукшинов, действовавший на свой страх и риск. Тогдашний глава Верховного Совета Бурятии Леонид Потапов и все представители республиканской власти «не заметили» приезда Солженицына.

— Когда мне позвонили сопровождающие Александра Исаевича люди и попросили принять его, я сразу сказал, что да, мы его примем. Несмотря на то, что были и «вышестоящие» звонки, — рассказывает Виктор Кукшинов, ныне глава Торгово-промышленной палаты Бурятии. — Тогда был переходный период, и многое решалось на уровне муниципалитета.

Горисполком и горсовет занимались реальными вопросами жизни горожан и имели большую, чем сейчас, самостоятельность в принятии решений.

11 июня 1994 года мэр Улан-Удэ встретил Александра Солженицына и его младшего сына Степана на железнодорожном вокзале. К тому времени супруга писателя Наталья Дмитриевна и старший сын Ермолай уже вылетели в Москву обустраивать новую квартиру. В столице Бурятии писателя устроили в гостиницу, свозили в Этнографический музей, Иволгинский дацан и Одигитриевский собор. Завершала день встреча с интеллигенцией и общественностью города, которая прошла в большом зале заседаний мэрии. Виктору Кукшинову Солженицын запомнился непривычной для знаменитостей скромностью, равнодушием к комфорту и почти монашеским аскетизмом. Бурятские позы он попробовал только из вежливости, водку не пил. Везде писателя ждали встречи с простыми людьми.

— Одет он был в полувоенный френч, везде с собой возил офицерскую полевую сумку с набором тонко заточенных карандашей и двумя тетрадями — большой и маленькой, — вспоминает проведенный с писателем день Виктор Кукшинов. — Он работал, а не просто проводил время. Перед каждой беседой он сначала записывал в малую тетрадь фамилию, имя и отчество человека, его координаты, а по ходу разговора делал записи карандашом. Больше его интересовала история Забайкалья, отношения бурят с семейскими, казаками, другим русским населением. Много беседовал с людьми об их проблемах, которые решаются на уровне местных Советов, по проблемам Байкала. Он рассказал мне, что привычка все записывать осталась у него еще с войны. Каждый день он вел записи о своих встречах и беседах. Сначала он делал записи в блокнот, а уже вечером перед сном все переписывал начисто в свою большую тетрадь. Потом он просто брал ее, литературно обрабатывал этот материал и вставлял в книгу. Он говорил, что всегда советовал молодым не надеяться на память.

 

Местные ультрас

Бывший народный депутат СССР Сергей Шапхаев вместе с Виктором Кукшиновым сопровождал Александра Солженицына в качестве представителя демократической общественности Бурятии. Он рассказывал, что, кроме доброжелательных и адекватных собеседников, писателю пришлось столкнуться в Улан-Удэ и с «неуравновешенными» личностями. Во время посещения Одигитриевского собора ему сообщили о том, что где-то в районе горсада атаман местных казаков Юрий Касьянов выдернул чеку гранаты и грозит взорвать себя, если к нему не приедет Солженицын. Александр Исаевич тут же выехал на место происшествия, чтобы уладить конфликт.

Второй раз столкнуться с доморощенными «ультрас» писателю пришлось на встрече с интеллигенцией в мэрии. Свою «интеллигентность» проявили улан-удэнские коммунисты. Писатель Владимир Митыпов, ставший впоследствии советником президента Бурятии Потапова, и партийный активист Константин Барьядаев перед телекамерами попытались устроить ему публичную обструкцию. Они даже посоветовали автору «Архипелага» уехать обратно в Америку.

— Этот шумный разнос пресекли сами участники встречи, и после того, как народ заступился за Солженицына, инициаторы скандала утихли, — рассказывает ныне директор Бурятского регионального отделения по Байкалу Сергей Шапхаев. — Встреча продолжилась, и Александру Исаевичу даже не было необходимости отвечать на этот выпад.

 

Память сердца

И Виктор Кукшинов, и Сергей Шапхаев отмечают осторожность в высказываниях писателя по «национальному вопросу».

— Я бы не сказал, что после встречи с Солженицыным власти стали на меня как-то косо смотреть, особых неприятностей не было, — сказал «ИП» Виктор Кукшинов. — Зато я имел возможность почувствовать масштаб личности Солженицына, и он меня не разочаровал. Это действительно очень цельный и мудрый человек, который через все лишения, войну, годы лагерей и изгнания пронес способность откликаться на боль далеких от него людей.

На Сергея Шапхаева Солженицын повлиял гораздо раньше, задолго до встречи в 1994 году.

— Так же, как и Сахаров, он формировал убеждения многих людей моего поколения. Исподволь, как писатель, — говорит Шапхаев. — К своему большому стыду, я до сих пор не прочитал полностью «Красное колесо», главную книгу его жизни. И сейчас, вспоминая ту нашу встречу, я четче понимаю, что, не осознав, что случилось с нашей страной в период революции, начиная с 1905 года, мы так и будем наступать на одни и те же грабли.

Александр Солженицын и Виктор Кукшинов в Этнографическом музее. На заднем плане Степан Солженицын / Фото из архива В. Кукшинова.

Автор: