Анабиоз ВАРКа

Получит ли бурятское общественное движение новый импульс, поменяв своего президента

15 мая Совет Межрегионального общественного движения «Всебурятская ассоциация развития культуры» (ВАРК) принял отставку главы организации Геннадия Манжуева. Вместо него новым президентом ассоциации избран Владимир Булдаев, депутат Народного Хурала, председатель Комитета по межрегиональным связям, национальным вопросам, молодежной политике, общественным и религиозным объединениям

Напомним, что с осени прошлого года президент движения Геннадий Манжуев предпринимал неоднократные попытки покинуть свой пост, но Совет никак не мог собрать кворум. Сам по себе это красноречивый факт, свидетельствующий о дееспособности организации, с самого рождения живущей с диагнозом «пациент скорее жив, чем мертв».

Кроме выборов президента ВАРК, на Совете был рассмотрен вопрос о проведении очередного Всебурятского съезда. Правительство РБ предложило провести его в 2011 году и совместить с празднованием 350-летия вхождения Бурятии в состав России. Стоит ли воспринимать переизбрание президента ВАРК и фактическое объявление даты проведения Всебурятского съезда как закамуфлированную попытку оставить эти институты в состоянии привычного анабиоза или все же они получат новый импульс развития? Об этом в интервью профессора Эрдэма Дагбаева, заведующего кафедрой политологии и социологии БГУ, доктора социологических наук.

— Эрдэм Данзанович, что вы можете сказать о перспективах ВАРК?

— На мой взгляд, ВАРК — это единственный постоянно действующий общебурятский институт, призванный на деле воплощать развитие этнической культуры. Других институтов нет. Он даже по названию претендует и действительно воплощает собой общеэтническое представительство. Развитие культуры — это, может быть, и есть единственное, что объединяет всех представителей этноса независимо от различий и т.д. Значит, надо сохранить эту общественную организацию. Наверное, сегодня он нуждается в реформировании, в каких-то новых идеях. По логике вещей, содержать и, соответственно, спрашивать с нее должны сами буряты.

— А что вы думаете о необходимости и эффективности всебурятских съездов?

— Я не согласен с теми, кто считает, что к всебурятским съездам потерян интерес, что сегодня они ничего не решают и вызывают, в лучшем случае, скептическое любопытство. Конечно, сегодня совсем другая и политическая, и социально-экономическая, и духовно-нравственная обстановка в обществе по сравнению с 90-ми годами. Возможности повлиять на общую ситуацию незначительны. Но и требовать от всебурятских съездов того же, например, что и от государственных институтов, условно говоря, сессий Народного Хурала или заседаний правительства, тоже не стоит. Всебурятский съезд необходим, прежде всего, для того, чтобы консолидировать мнение широкой бурятской общественности по вопросу своего этнического развития. Он дает как бы сигнал сообществу в том, как оно оценивает и понимает свое состояние. В свое время именно съезды позволили со всей отчетливостью поставить вопросы сохранения или даже спасения бурятского языка, традиций и обычаев народа, развития культуры. И в этом делегаты были едины, если даже собирались люди с разными проблемами и приоритетами. Они понимали, что в этом находится ключ к сохранению самого этноса.

— Что можно сказать в целом о бурятском национальном движении? И есть ли вообще это движение?

— Бурятское национальное движение, если принять такую формулировку, никогда не строилось на политическом фундаменте. Практически оно никогда не ставило задач по завоеванию власти. Движение носило и носит сугубо национально-культурный характер. Вопросы ведь ставятся в плоскости развития духовности, языка, литературы и письменности. Пока жив этнос, он всегда будет ставить эти вопросы, будет озабочен этими проблемами. Как только он перестанет делать это, значит, этнос находится в кризисе. Речь ведь не идет о физическом выживании — так вопрос не стоит. Речь идет о сохранении социального организма на длительную перспективу.

— В таком случае в чем, по вашему, заключается национальная идея бурят?

— Национальная идея создается самим сообществом, а вот оформляется в виде научной доктрины или концепции ее интеллектуальной частью. Но национальная идея не существует в обществе, не озабоченном своими общими проблемами. Если признать, что нам не нужны свой родной язык и культура, то о какой национальной идее может идти речь? Именно под национальные идеи появляются яркие лидеры, ведущие за собой остальных. Я склонен считать, что национальная идея бурят сегодня воплощена в философии выживания в век глобализации, адаптации к существующим реалиям. Раствориться в глобализационных процессах или отстаивать бурятскую идентичность? Наверное, вопрос стоит в такой плоскости. Я думаю, что ответ на этот вопрос и с нравственной, да и с прагматической стороны очевиден.

 

Автор: