Презентация прошла без понтов, в актуальном в кризисные времена стиле антигламур. К этому располагал и скромный, даже по бурятским меркам, бюджет фильма — 500 тысяч рублей. И никто не подкатывал на крутых тачках, ни одна дама не осмелилась надеть вечернее платье.
На парадном крыльце возвышалась фигура Сергея Бальжанова, главрежа театра бурдрамы. Пришли Вячеслав Мархаев и Владимир Прокопьев, министр сельского хозяйства Жаргал Батуев со свитой. Собрались все немногие улан-удэнские профессиональные киношники в лице Александра Хантаева и Баира Дышенова, бывшего накануне отъезда на «Кинотавр». Были замечены московский галерейщик Константин Ханхалаев с художником Зоригто Доржиевым, чиновники Минкульта, критикессы и журналисты.
Их встречал генеральный продюсер картины Вячеслав Марков. Два других сопродюсера и спонсора фильма Петр Шаблин и Евгений Халтурин отсутствовали.
Режиссер фильма Эрдэни Жалсанов давал телевизионщикам длинное интервью, а директор киностудии Александр Соколов взволнованно высматривал гостей. Волноваться было из-за чего. Технические неполадки грозили сорвать показ. На первых минутах запахло скандалом — исчез звук и застыл видеоряд. В темноте искал место, где приземлиться, художник Стас Цоктоев, у него явно была нарушена координация движений. Однако его усадили, и зрители погрузились в мир иллюзий.
ФЕСТИВАЛЬНАЯ КАРТИНА
Фильм, по мысли его создателей, фестивальный, и поначалу казалось, что он вполне соответствует представлениям жюри международных фестивалей о том, как должно выглядеть кино России: «оно должно быть медленным, многозначительным, по кадру — темноватым, а по героям — одухотворенно-мрачноватым». Где-то даже возникли ассоциации с «хрустально-медведеносным» фильмом «Улыбка Будды» Дышенова. Ассоциации не случайны: съемки проходили почти в одних и тех же местах, в Джиде и Закамне, в одно и то же время года, в идентичных интерьерах — домик на заимке.
Игра случая — и потерявший память главный герой (Сынге Ломбоев) перемещается во времени в послевоенные годы прошлого века. Он попадает в семью из маленького ребенка, молодой женщины и бабушки. Ребенок очень похож на него в детстве, при этом он влюбляется в его мать, а на стене висит портрет офицера, как две капли похожего на него. Герой хочет остаться в том времени — ему там нравится. Но женщина не дает определенного ответа — он должен сам сделать выбор.
Бесконечно долгие кадры отсылают затянутостью к «Ностальгии» Тарковского, где герой Олега Янковского спотыкаясь несет в ладонях огонек. В «Эхо» Жалсанова герой, напротив, очень много бегает в поисках места в жизни. Еще одно впечатление — фильм немой. Герои говорят очень мало, и это напрягает зрителя, привыкшего к многословным сериалам и ток-шоу. Но так задумано. Стоит отметить музыку композитора Нар Оюу и песню Сэсэгмы из Шэнэхэна.
Ближе к финалу сюжет внезапно раскручивается, словно отпущенная пружина. К герою возвращается память, проигрывается сцена с его участием уже из нашего времени — выяснение отношений с девушкой, драка с другом, случайный выстрел из пистолета, и все возвращается к завязке. А что в итоге? До окончательного монтажа подводить баланс еще рановато. Авторы фильма обещают еще поработать над ним. И все же драматическая история кризиса души современника нуждается, наверное, в профессионально сделанной упаковке, чтобы стать успешным фестивальным проектом. Перед глазами пример Дышенова — нужно отсечь все лишнее.
Фото автора
"Информ Полис": Киностудия "Урга" выпускает второй художественный фильм
