Несколько дней назад жителей Бурятии и Забайкалья шокировала новость о смерти 8-летнего мальчика, который не дождался помощи врачей из-за неразберихи во время транспортировки авиацией из Таксимо в Улан-Удэ. Напомним, Ярослава (так звали ребенка) вместо трех запланированных часов перевозили 11-ть. Его доставили в Детскую республиканскую клиническую больницу (ДРКБ), но слишком поздно. Мальчик умер в отделении реанимации 23 февраля в 02:30.
День защитника Отечества для родных Ярослава теперь будет днем траура. Днем, когда их малыш в течение почти десяти дней демонстрировал настоящее мужество и желание жить, но так и не получил помощи.
Сегодня, 1 марта, убитые горем родители везут после вскрытия тело своего ребенка из Улан-Удэ обратно домой в маленький поселок Куанда Забайкальского края. Могло ли быть иначе? Можно ли было спасти Ярика – в этом попытался разобраться корреспондент infpol.ru.
«Здесь нет врачей, дорог и мостов»
Для этого нам пришлось сделать самое тяжелое, что может быть в работе журналиста – поговорить с родными, которые находятся в состоянии шока.
- 14 февраля я пришла с работы. Около семи вечера сын пожаловался на головную боль. Я дала ему таблетку, и мы начали делать уроки. Нужно было еще нарисовать рисунок по окружающему миру. Потом он играл с собакой, которую мы подарили ему на день рождения, - вспоминает мама Ярика Александра. – В половине восьмого он вновь пожаловался, что боль не проходит, но я сказала, что так много таблеток пить нельзя. И позже в коридоре он потерял сознание.
Напуганная мама тут же поехала за фельдшером, которого привезли уже через семь минут.
- Мы из отдаленного села. Здесь нет врачей, только фельдшерский пункт. Нет дорог и мостов. С одной стороны протекает река Витим, с другой Куанда. От нас до Новой Чары 154 км, до Таксимо – 90. Единственный способ передвижения – железная дорога. Я железнодорожник, работаю диспетчером, - рассказывает бабушка Елена. – Я связалась со своим начальником, он позвонил начальнику ВСЖД. Они вошли в наше положение и остановили поезд. Только благодаря железной дороге мы на грузовом поезде добрались за 1 час 15 минут до Таксимо.
Он полетит!
На грузовом составе вместе с ребенком, находившемся без сознания, ехали его папа, мама, бабушка и фельдшер, которая не спуская глаз в прямом смысле слова держала руку на пульсе. За эту поездку у Ярослава не раз останавливалось дыхание, и каждый раз фельдшер его реанимировала. Уже в Таксимо маленького пациента ждала «скорая», которая доставила его в больницу.
- Он был живой, но без сознания. Дыхание порывистое. Они увезли в реанимацию. В два часа ночи нам сообщили предварительный диагноз – инсульт. Нам нужен был нейрохирург и другие узкие специалисты, нужно КТ, МРТ, чтобы выявить диагноз, - будто переживая заново те долгие часы ожидания в коридоре больницы, вспоминает бабушка.
На следующий день было решено вызвать санавиацию, которая прибыв на место, сообщила плохую новость – мальчик пока нетранспортабелен.
- У него были слабые показатели - пульс высокий и низкое давление. Все данные передавались в ДРКБ, они мониторили. Неделю наш сын пролежал в коме под искусственной вентиляцией легких. Все это время мы искали помощи. Мы писали в приемную президента России, главам Бурятии и Забайкальского края, в минздрав РФ, Бурятии, но мы получали только отписки: «Ваше письмо принято, будет рассмотрено до 21 марта». Но мы не могли ждать так долго!, - уже срывая голос, кричит бабушка.
Мольбу о помощи, похоже, услышали где-то свыше. И 21 февраля врачи сказали, что состояние Ярослава стабилизировалось.
- Когда мы пришли навестить его, нам сказали, что мы летим! Показатели повысились. Сердцебиение - 130. Врач сказал, что состояние стабильное. Он боролся за жизнь. Он очень сильный…, - и здесь голос бабушки оборвался.
На следующий день, 22 февраля в 9.00 борт санавиации вылетел в Таксимо и около часа дня приземлился. Но то, что увидели родные, повергло их в шок.
- В половине третьего на «скорой» мы приехали в аэропорт, нас ждал желтый «кукурузник». Я думала будет самолет с каким-то медоборудованием, но там ничего не было. С нами летел и мужчина. Его положили на носилки. Потом нашего мальчика подвесили к потолку над ним. Там негде даже было поставить ИВЛ. Ярику просто раздвинули ноги и поставили там оборудование, - рассказывает бабушка.
В три часа дня самолет Ан-2 покинул Таксимо. Все это время рядом с мальчиком находилась его мама.
- Я осталась и ждала… Мы боялись больше всего перелета. Только в двадцать минут восьмого появилась связь. Дочь сказала, что все нормально. А в самолете было холодно. Ярик лежал под одеялом голенький. На нем были только шапка и теплые носочки. После этого перелета у меня простудилась и дочь.
Экстренная посадка
По неясным тогда для родителей причинам самолет решил совершить вынужденную посадку в Хоринске. Как потом напишут многие СМИ – из-за нехватки топлива.
- Я слышала, как врачей позвал пилот. И врач с медицины катастроф потом сказал, что сядем в Хоринске. Летчик сказал, что у них закончилось топливо. Мы кое-как приземлились, так как было темно. По радиосвязи услышала, что нужна бочка горючего. Я предложила медикам, что куплю сама эту бочку топлива, но они промолчали. Через 15 минут нас увезли в хоринскую больницу. Тогда у сына было нормальное состояние, решили перевезти на реанимобиле до Улан-Удэ. В 23.20 мы выехали из Хоринска. 167 километров по никакой дороге… и в два часа ночи мы доехали…, - здесь уже голос мамы оборвался.
Чуть позже, в 02:38, а это было уже 23 февраля, бабушка получила сообщение: «Ярик умер».
Эта экстренная посадка не дала шансов единственному внуку Елены и единственному сыну Александры выжить. Одиннадцать часов вместо трех забрали у семьи шанс на чудо.
- 30 октября ему исполнилось 8 лет. Он был здоров. Все было хорошо. У меня четверо дочерей и один внук. Его все любили… Пока он всех не поцелует спать не ляжет. Он учился на четверки и пятерки, любил футбол, хотел стать машинистом. Он был очень добрым, солнечным… Это наша душа, наше чудо, любовь всей нашей жизни… и теперь всё. Его нет!, - в этот момент бабушка затихает.
Контракт с авиаперевозчиком расторгнут
По данным минздрава Бурятии, за всю историю ни разу не было экстренных посадок, связанных с нехваткой топлива. К слову, только за прошлый год было эвакуировано 498 человек, из них 104 ребенка.
- Никогда не возникало проблем, связанных с техническим состоянием воздушного судна. Сотни жизней удалось спасти. И эту эвакуацию врачи и близкие ребенка ждали с большой надеждой. Состояние пациента с острым нарушением мозгового кровообращения было нестабильным и крайне тяжелым. И первый раз, когда в районную больницу вылетела бригада санавиации, после осмотра было принято решение оставить ребенка на месте с целью стабилизации. Проводился консилиум с врачами Детской республиканской клинической больницы. И в последующие дни врачи консультировали посредством телемедицины. 22 числа появилась возможность провести эвакуацию. Это первый случай, когда срывается медицинская эвакуация, - говорит Вячеслав Тимкин, главный внештатный специалист по скорой медицинской помощи и санитарной авиации Минздрава Бурятии.
С начала реализации приоритетного проекта по развитию санавиации «Медицина катастроф» сотрудничала с авиакомпанией «Баргузин». В этом же году конкурс на осуществление медицинской эвакуации выиграла авиакомпания «Оса» из Орловской области.
- Торги проводились в рамках ФЗ № 44 по осуществлению закупок. Соглашение должно было быть заключено еще 30 декабря. А из-за того, что они не смогли заключить контракт своевременно, мы пытались занести компанию в реестр недобросовестных поставщиков. Решением антимонопольной службы это было отклонено и контракт был подписан. Много времени авиакомпания затратила и на доставку судна в Бурятию. За все это время мы уже на сумму около 3 млн рублей им выставили претензионные штрафные санкции. Контракт с авиакомпанией будет расторгнут, - прокомментировал Вячеслав Тимкин.
По нашим данным, «Оса »выиграла торги за 22 млн рублей. И здесь становится любопытно, какие же требования выдвигались к перевозчику.
- Требования к авиаперевозчику определяются техническим заданием, разработанным в соответствии с требованиями минздрава РФ, а соответствие требованиям определяет специальная комиссия агентства госзакупок, - уточнили в пресс-службе минздрава Бурятии.
«Оса» намерена летать в Бурятии
Нам удалось взять комментарий и у самого авиаперевозчика.
- В Таксимо мы сели в 4:38 по UTT (+8 час). На время посадки у нас было 500 литров авиационного бензина «Avgas 100 LL». Кроме того, на борту у нас были две бочки по 200 литров. Их мы тоже залили в поселке. Общий остаток топлива составил 900 литров. В 6:45 по UTT прибыли медики, и мы забрали двух больных в тяжелом состоянии на носилках. В 7:05 по UTT мы взлетели и двинулись по направлению аэропорта «Байкал». В 11:00 экипаж зарегистрировал неустойчивое срабатывание сигнализации. Начала мигать лампочка, которая показала что аварийный остаток топлива правой группы всего 50 литров. Топливные баки в самолете Ан-2 состоят из двух групп – правая и левая, - объяснила нам Оксана Оболонская, юрист ООО «АК ОСА». – Сначала мы предположили, что неполадки связаны с погодными условиями и на это не стоит, возможно, обращать внимание, но буквально через пару минут сработал и второй датчик по левой группе. И также показал, что остаток группы 50 литров. Бензиномер же показывал 320 литров топлива. В эту минуту командир воздушного судна сообщил медикам о том, что необходимо приземлиться. Это федеральное авиационное правило. Если на борту находятся пассажиры, то в случае срабатывания датчиков даже при наличии информации, что мы полные - мы обязаны сесть. Командир далее объявил, что дозаправка займет не более 30 минут и судно продолжит полет.
При приземлении, по словам авиаперевозчика, экипаж увидел машину скорой помощи, которая тут же забрала мальчика.
- В момент посадки мы летаем низко, и они вызвали карету скорой помощи. Машина подъехала и забрала ребенка и маму, вместе с ними уехали медики. Мужчина на носилках остался и находился у нас на воздушном судне еще 46 минут с нашим вторым пилотом. Все были обескуражены, но ничего страшного не происходило. Мужчина был в сознании и его позже забрали. Нам это никак не объяснили. Единственное, что мы им сказали – что в ту минуту, когда они забирают у нас больных, мы утрачиваем статус воздушного судна, осуществляющего перевозку в экстремальной ситуации, и не можем совершать ночной старт ни при каких условиях. Как только у нас забрали больных, к нам поступил звонок и от Восточно-сибирского межрегионального территориального управления Росавиации. Нам тут же дали запрет на производство полетов, - рассказывает Оксана Оболонская.
Сейчас воздушное судно находится у правоохранительных органов.
- В понедельник мы уже вылетаем в Бурятию. По поводу расторжения контракта, в наш адрес никакого отказа не поступало. Закон предусматривает следующее – они должны отправить в наш адрес уведомление, решение об отказе от контракта и разместить его на сайте. К тому же если получим это решение, мы имеем право устранить обстоятельства препятствующие исполнению контракта в течение десяти дней. Также стоит отметить, мы уже получили от межрегионального территориального управления Росавиации телеграмму о снятии запрета на полет.
Авиаперевозчик также прокомментировал ситуацию с задержкой в подписании контракта, о котором выше высказался минздрав Бурятии.
- Для нас предельная дата подписания контракта - 28 декабря. Заказчик также мог подписать в этот же день. Это должно было быть, но случилось все 29 января, потому что с нашей стороны был подан ряд жалоб, как на положение конкурсной документации, так и на действие заказчика при подписании контракта. Эти жалобы были рассмотрены и удовлетворены. Мы должны были подписать сразу, как только ФАС снимет запрет на подписания контракта. Так, контракт был подписан 29 января, когда заказчиком были устранены все неточности, - прокомментировала Оксана Оболонская.
Прошло пять дней с тех пор как Ярослава не стало. Никто не хочет брать на себя ответственность за его смерть. Согласно изложенному, врачи круглосуточно следили за его состоянием, но так и не смогли спасти. Самолет взлетел вверх, но из-за аварийного сигнала сел. Но можно ли было сделать что-то большее, чем было сделано? В этом сейчас предстоит разобраться ряду служб, в том числе и следственному комитету, который возбудил уголовное дело. А может проблема в торгах? В федеральном законе №44?
Вопросов много. А этой семье уже не вернуть их любимого Ярика, который «пока всех не поцелует спать не ляжет, который учился на четверки и пятерки, любил футбол, хотел стать машинистом и вообще был очень добрым и солнечным»...
