«Информ Полис» продолжает цикл историй специалистов разных отраслей. Они показывают обратные стороны своих профессий, о которых мало кто знает. Этот проект стартовал в августе прошлого года. За это время о своей работе рассказали водитель маршрутки, коллекторы, журналисты, педагоги, врачи и т.д. В основном эти истории носят анонимный характер. Однако в этот раз наша героиня решила не скрывать своего лица.
Врач судмедэксперт – профессия сложная, но при этом очень интересная. В этом уверена наша героиня – 24-летняя улан-удэнка Дарья Левашова, которая выбрала именно это занятие. Сейчас девушка - врач-ординатор по специальности судебно-медицинская экспертиза (затем она будет врачом судебно-медицинским экспертом).
Дарья рассказала нашему корреспонденту, почему она выбрала исследование тел мертвых, каким был ее первый труп и как друзья реагируют на ее профессию.
Врач судебно-медицинский эксперт звучит очень круто. Эта специальность стала мне безумна интересна на пятом курсе медуниверситета. Даже не могу сразу ответить почему. Но вообще это же любопытно узнать, как остановилась жизнь у того или иного человека, чем он болел, как жил и т.д. Труп – это задача, которую необходимо решить. Кроме того, интересно узнавать о том, на что люди могут пойти. Каждый случай тебя накрывает с головой, и хочется во всем разобраться.
Первый труп я увидела, еще когда училась в медицинском институте. Нас водили в морг на патологоанатомическое вскрытие. Ощущения были нормальными: не было ни мерзко, ни противно. Мы узнавали, как расположены органы, какие они по консистенции и как болезни выглядят на этих органах. В целом я тогда осталась довольна этим походом. Мне кажется, все медики ждут первого похода в морг. А вот первый труп непосредственно в то время, когда я начала работать судмедэкспертом, запомню надолго. Это был мой второй день ординатуры. На стол попала молодая девушка одного возраста со мной. И я исследовала ее одна. То есть 3 сентября мой куратор показал мне, как исследовать труп, а 4-го числа я это выполняла самостоятельно. Конечно, сначала дрожали руки, я не понимала, правильно делаю или нет. В конечном итоге исследование затянулось с 9 утра до примерно 3 часов дня. Хотя профессионалы исследуют труп и за 30 минут. Но к работе быстро привыкаешь, и теперь я тоже укладываюсь в полчаса.
Кошмары мне не снятся. Ну или очень редко. Помню, что в первую ночь (после первого случая) мне было жутковато, но только из-за бури эмоций, которые я пережила в тот день. А так чего мертвых бояться? Нужно бояться живых.
Мы исследуем не только «криминальные» трупы. Мы исследуем все тела: мертворожденных или недоношенных детей, людей, скончавшихся внезапно, стариков, умерших дома. Так что нагрузка тут очень большая и все довольно разнообразно: от обычного инфаркта до тяжелых травм.
Эта профессия опасна. Никаких сведений о болезнях человека у нас нет, а возможность, к примеру, порезаться и затем чем-то заразиться есть. Поэтому, главное, нужно быть аккуратным, соблюдать все меры предосторожности. Также мы много работаем с формалином, а он вреден для организма.
Мы не обедаем рядом с трупами. Я слышала миф, что судмедэксперты, мол, едят в секционном зале (место, где исследуют тело. – Прим. автора). Что за бред? У каждого эксперта свой кабинет, и он там отдыхает и ест. Еще мифом является история, что мы выкидываем органы после вскрытия. На самом деле ничего подобного нет.
В бюро часто приходили женщины просить мыло. По крайней мере, мне эту байку рассказывали старшие коллеги. Да не простое мыло, а то, которым покойника обмывают. Будто для каких-то ритуалов, к примеру, приворожить суженого. И они там отдавали… правда, обычное мыло. Не знаю, может, потом женщины думали, почему ритуал не сработал.
Судмедэксперт и патологоанатом – это разные профессии. Самое важное отличие, что патологоанатом не работает с «криминальными» случаями. Он исследует только трупы тех, кто умер в медучреждении от заболеваний, которые были ранее установлены. И еще один момент: патологоанатом за свое заключение не несет уголовной ответственности, а мы несем, причем у нас личная ответственность (не начальника бюро, а конкретно эксперта).
Родители всегда меня поддерживали. Никаких вопросов относительно выбора моей профессии не возникало. Они до сих пор мне помогают. Без них ничего бы не было.
Когда я рассказываю знакомым о своей работе, все реагирует по-разному. В целом тут 50 на 50: некоторые в шоке, а кто-то говорит, что я крутая, ведь не каждый сможет «потянуть» эту работу. Кстати, те люди, которые сначала были в шоке, потом больше всех интересуются. Они спрашивают о работе, об особенностях и т.д. Если подумать, то всем, наверно, интересно это дело. Правда, не все решатся его освоить. Возможно, я могу сказать нескромно, что у меня сильный характер.
Если вы хотите рассказать о подводных камнях вашей профессии, пишите на press@infpol.ru с пометкой «Другая сторона профессии».
