Художественный руководитель Русского драмтеатра им. Н.А. Бестужева Сергей Левицкий не так давно в социальных сетях анонсировал подготовку к масштабному спектаклю-шоу для всей семьи «Сказка странствий» по пьесе А.Митты, В.Фрида и Ю.Дунского. Зрителям эта философская история знакома по знаменитому фильму с участием Андрея Миронова, Льва Дурова, Вениамина Смехова и других любимых актеров.
Сергей Левицкий заявил, что это будет самый масштабный, технически сложный, яркий и красочный спектакль с элементами пластического театра, цирка, где будет задействовано огромное количество персонажей, декораций, реквизита. Премьера запланирована на июнь этого года. Мы встретились с режиссером и решили поговорить не только о будущей сказке, но и прошедшей недавно премьере «Вишневый сад», проекте «Территория РОСТа», зрительском интересе, «Золотой маске» и современном театре.
Это будет самый масштабный спектакль в истории нашего театра
– Сергей Александрович, расскажите, как появилась идея поставить «Сказку странствий»?
– Несколько лет я вынашивал идею взять в работу этот материал, потому что это удивительная по философскому высказыванию история. К сожалению, в детстве сказка прошла мимо меня, я посмотрел фильм только, когда худрук одного из театров обратил мое внимание на него и на пьесу. И был поражен тем, что этот, по сути, простой сюжет про девочку Марту и лекаря Орландо рассказывает метафоричным языком о разных язвах общества, о том, в каком состоянии находится мир, транслирует мысль о его хрупкости и беззащитности.
– Вы планируете масштабный спектакль-шоу?
– Да, это будет самый масштабный спектакль в истории нашего театра. Планируем задействовать большую часть труппы, 111 персонажей и столько же костюмов, очень много планов: таинственный город, металлический лес, райский город на спине дракона, башня замка над облаками, город Чумы, дворец Горгона, таверна и др. Дети увидят на сцене: «живых» волков, огнедышащего дракона, полет Марты и Орландо на летательном аппарате и многое другое. Будем удивлять. К тому же «Сказка странствий» станет первым вечерним спектаклем для всей семьи. В нем соединится пластика, театр кукол, цирковые элементы. Он не будет в чистом виде детской сказкой, как привыкли наши зрители, – это история для семейного просмотра, для самой широкой аудитории зрителей.
– Для вас работа над условно детским спектаклем отличается от работы над взрослым?
– Повторюсь, нельзя назвать «Сказку странствий» чисто детским спектаклем. Перед нами стоит архисложная задача, чтобы эта философская и добрая история попадала в каждого зрителя: в маму, которая пришла на спектакль, в бабушку, в ребенка. Я с большим трепетом подхожу к этому материалу, с ответственностью, – потому что нам предстоит говорить о серьезных, непростых для понимания вещах, о проблемах современного мира с детьми на языке театральной условности. Это очень сложно. И все это должно быть невероятно увлекательно, интересно, современно, динамично.
– Расскажите о постановочной команде спектакля?
– Режиссер – я. Также мы пригласили режиссера по пластике Игоря Григурко, который не нуждается в представлениях, это легендарный человек в Улан-Удэ. Художник из Санкт-Петербурга Ольга Горячева, которая сейчас активно работает над спектаклем. Уже есть макет, рисуются костюмы: спектакль будет стилизован под стимпанк и фэнтези. Художник по свету – Наталия Гара, с которой мы работаем уже несколько лет. Артисты все наши, плюс два ребенка, которые сыграют в двух составах Мая, брата Марты.
Именно к театру большинство претензий, что он так же, как и мир вокруг, меняется
– Но до премьеры «Сказки странствий» еще несколько месяцев. А буквально на днях у вас с огромным успехом прошла премьера спектакля «Вишневый сад»?
– Да, 12 и 13 апреля мы показали спектакль по пьесе Антона Павловича Чехова. Режиссер – Павел Данилов, он работал с нами в прошлом году на творческой лаборатории для детей и подростков «Территория РОСТа». У него очень интересная задумка – «театр в театре»: в спектакле наши актеры исполняют роли бродячих артистов, которые разыгрывают перед публикой «Вишневый сад». Это дает и свободу по отношению к материалу, и вписывает в него новые смыслы или усиливает существующие у Чехова. Несмотря на то, что мы написали «по мотивам», все-таки Антон Павлович здесь звучит – постановочная команда бережно отнеслась к популярной и любимой многими пьесе. Это музыкальная история, наши актеры сами играют на инструментах. Своей задачей режиссер ставил снять с классика налет бронзового памятника и посмотреть на его произведение через призму современного контекста.
– Сегодня театр идет по пути открытого диалога со зрителем, другого театрального языка?
– Театр, конечно, может быть разным. Но он однозначно должен быть адекватным сегодняшнему дню. Сейчас театр Бестужева – это место, где исследуют театральные границы. Мы зачастую рискуем, выбираем какие-то не вполне классические формы, пытаемся понять современный театральный язык коммуникации со зрителем. Исследуем самих себя и сегодняшний мир.
Посмотрите на какие-то реалии современного мира – они меняются. Эти изменения затрагивают нас в быте, в городской культуре, архитектуре, технологическом, цифровом обеспечении. Мы все пользуемся навороченными гаджетами вместо дисковых телефонов, и это нормально. Мы встроены в цифровую культуру, пытаемся в ней жить и пользоваться благами технологического прогресса. Но почему-то именно театру предъявляют большинство претензий, что он так же, как и мир вокруг, меняется. Почему-то в представлении зрителей театр должен оставаться местом, где кресла, кулисы, где свято чтут традиции старого, старого МХАТа, где можно услышать текст только классиков. Но тогда это не театр, а музей. Хотя даже музеи сегодня активно используют современные технологии. Театр в условиях современного мира точно так же меняется, и его обязанность – пропускать через себя проблемы, болевые точки, чтобы говорить со зрителем об одном.
– А вы в своей художественной политике на что, прежде всего, ориентируетесь?
– Мне с самого начала хотелось, чтобы мы не были в самом плохом смысле этого слова провинциальным, периферийным театром. Не в смысле места расположения, а по духу, по мироощущению, чтобы мы не чувствовали себя на отшибе театрального искусства, а были вписаны в российский театральный контекст. Не боялись быть непонятыми, какой-то радикальной реакции, говорить про сегодня и про нас. И я рад, что нам это все-таки удалось, что профессиональное театральное сообщество следит за тем, что происходит в нашем театре, интересуется спектаклями.
– Вы говорите о критиках?
– Да. Ведь не все театры в российском пространстве каждый год попадают в лонг-лист «Золотой маски». Наш театр с 2016 года ежегодно входит в список ста самых заметных спектаклей сезона и даже не с одной постановкой. За эти годы туда вошли «Фронтовичка», «Дежавю», «Преступление и наказание», «Осенний марафон», «Ричард III». И если театральное сообщество интересуется нашими постановками, это о чем-то говорит. Театральные критики приезжают к нам и не по одному раз, кроме того, читают лекции, пишут, уже знают поименно многих артистов и следят за их творческим ростом и развитием, сопереживают.
Театр не создан для того, чтобы априори зарабатывать деньги
– А зрительский отклик?
– Я часто получаю сообщения в социальных сетях с положительной оценкой наших спектаклей, знаю, что артисты получают в свой адрес слова искренней благодарности. Я вижу, какие красивые люди приходят в наш театр, молодые, современные. Я вижу, что в театр потянулся креативный класс – люди, которые занимаются бизнесом, творческих профессий, СМИ, активные, которые несколько иначе смотрят на мир, люди с иным ракурсом на жизнь. И это клево! Это пассионарии, которые ведут активный образ жизни и занимаются помимо своей основной деятельности еще кучей самых разных вещей. И в театр они приходят не для галочки, а потому что здесь для них происходит нечто интересное и важное, что нельзя пропустить. Пассионарии включаются, потому что чувствуют эту пассионарность от нас, неравнодушие, честный диалог. И это показатель.
Безусловно, надо понимать, что новый театральный язык не все зрители готовы воспринимать. Но спектакль не может нравиться абсолютно и одинаково всем. Нет такого понятия «общепринятый спектакль». Сейчас в театре я вижу много тех зрителей, кто готов воспринимать другой тип театра. И то, что четыре года назад нельзя было представить на наших театральных подмостках, сегодня воспринимается как должное. К нам приезжают самые разные театры, привозят антрепризы, и многим зрителям, я знаю, в этих спектаклях уже не хватает того, что они получают на наших. Такая оценка дорогого стоит.
– Вы работаете на привлечение молодого зрителя?
– Задачи делать спектакли только для молодого зрителя у нас нет. Есть стратегия по построению репертуара для подростковой аудитории, которая была долгое время потеряна для нашего театра. Сейчас благодаря проекту «Территории РОСТа» нам удалось заполнить нишу спектаклями: «Макаки, пицца и деструкция», «Вдох-Выдох», «Наташина мечта», «Ганди молчал по субботам». 15 апреля стартовала творческая лаборатория для подростков «Территории РОСТа. Год четвертый», к нам приехали четыре молодых режиссера: Елена Ненашева, Никита Бетехтин, Иван Комаров и Павел Данилов. Они начали работу над эскизами спектаклей для подростков «Воин», «Фото топлесс», «Мама, мне оторвало руку», «Дар моей невинности» – это все актуальные пьесы современных драматургов, которые получили высокую экспертную оценку и интересны многим режиссерам. Они говорят о проблемах подростков на понятном им языке, близких, больных и злободневных темах. И скажу, что сегодня у нас есть множество поклонников театра именно школьного возраста, которые посещают все спектакли, следят за премьерами, и количество таких зрителей постоянно растет. Мы получили большой приток молодого зрителя, умного, думающего.
– Как тогда с этим коррелируются выводы Счетной палаты о непривлекательности постановок?
– Меня удивили такие выводы. Специалисты Счетной палаты назвали привлекательным для зрителей спектакль «Пиноккио» и непривлекательным «Смерть Тарелкина», учитывая только то, сколько зрителей их посмотрело за отчетный период. Но это просто нельзя сравнивать. «Пиноккио» – это новогодняя сказка, которая в период новогодней кампании была показана более 40 раз, так как было по три показа в день. А та же «Смерть Тарелкина» после премьеры была показана всего три раза. Конечно, количество зрителей у них будет совершенно разным, но делать на основе этого вывод о том, что «Смерть Тарелкина» непривлекательна для зрителей, – неправильно. Так же «Ричард III» – 10 раз, «Конец героя» – 8 раз. Некорректное сравнение. Про юбилейную ночь в театре написано в отчете «всего 140 человек», а ведь это эксклюзивное мероприятие, рассчитанное на ограниченное количество зрителей – их здесь и не должно было быть больше. И про окупаемость... Театр – он ведь не про окупаемость. Мне очень интересно посмотреть на окупаемые спектакли в других театрах, потому что таких ни у кого практически нет. Театр – это не завод, где мы сделали 12 автомобилей, продали их по завышенной цене и получили прибыль. Театр не создан для того, чтобы априори зарабатывать деньги, у него иные задачи, другая направленность, как бы пафосно это ни звучало, – посредством театрального искусства духовно обогащать людей, чтобы они, приходя в театр, испытывали эмоции, получали новый опыт, рефлексировали по поводу тех или иных жизненных вопросов. Искусство с художественной точки зрения можно мерить только профессиональной оценкой критиков и зрительским откликом.
– А что в художественном плане театр Бестужева сегодня?
– Приведу пример, вам нужна дрель. Вы идете в фирменный магазин и покупаете дрель марки «Bosch» или на крайний случай «Makita», потому что знаете, что это знак качества. Вам не нужна «усредненная» дрель, какая-то общепринятая дрель. Что такое усредненная дрель – это когда два раза нажал, на третий – сломалась? С такими понятиями нельзя подходить к искусству. У всего есть свое лицо, свой почерк, стиль, имидж. У театра им.Н.Бестужева тоже. Сегодня это театр, говорящий современным театральным языком о событиях, происходящих в стране, городе, мире, внутри каждого отдельного человека – мы про сейчас, про сегодня, про нас с вами. И даже если это будет «Вишневый сад» Антона Павловича Чехова, он будет адекватен сегодняшнему дню.
