Улан-удэнец Константин Пустырев 14 лет проработал в системе здравоохранения. Работал фельдшером на «скорой», в СПИД-центре и гемодиализном центре. В качестве волонтера искал пропавших детей. С ранних лет патронировал сирот в детдомах. Идея всей жизни - помогать людям - привела его к логичному итогу: усыновлению ребенка.
С самого детства
Родился Константин 26 июня 1984 года. Поначалу жил с родителями в Иволгинском районе, затем Пустыревы переехали в Улан-Удэ. Примерно в пятом классе Константин причастился к церкви, а еще до похода туда изучил множество литературы по этой тематике.
- И вот так параллельно учась, знакомился я и с богом, и с церковью. Лет в 12 ездил с нашей группой в детдом «Малышок». Там испытал то, что обычно испытывают многие, когда приезжают в такие места. Дети всех и вся называют «папа» и «мама». Меня называли папой в 12 лет, - вспоминает мужчина.
В школе с пониманием относились к таким поездкам Константина. Благодаря своей благотворительной деятельности он повстречал много добрых людей: они брали к себе сирот из детдомов, занимались с уличными беспризорниками, работали с малолетними преступниками. С годами вера в то, что нужно тоже что-то начать делать, укреплялась в Константине.
Общественная деятельность
Школу Константин окончил в 2000 году и решил поступить в медицинский колледж в Улан-Удэ.
- К тому времени, будучи молодежным пастором, я стал вести подростковую группу. Потом устроился работать на «скорую помощь». Моя деятельность была активной, бурной, она закрывала ту боль, которая была на душе, - рассказывает молодой человек.
В 2010 году Константин ушел со «скорой», работал в гемодиализном центре, затем устроился в СПИД-центр. Параллельно занимался поиском пропавших детей. В итоге Константина позвали в Консультативный совет СК России по вопросам оказания помощи детям-сиротам, а немного позже - в Общественный экспертный совет при уполномоченном по правам ребенка.
- Там столкнулся с тем, что вопросы, которые обсуждаются, я изнутри не знал, так как не знаком с теми людьми, о которых идет речь. Ведь отчеты и различные проверки еще не показатель, так как они не дают объективную информацию внутреннего состояния. Показатели подтягиваются к требованиям, и от этого ситуация не меняется. В СПИД-центре меня любезно отпускали на встречи, но поисками детей плотно я уже не занимался. Просто это оказалось несовместимо, и я ушел из координационного состава. В рамках работы в консультативном совете я посещал один из детских домов, - говорит он.
Мальчик на крыльце
Константин помогал детдому в меру возможностей, знакомился с персоналом. К примеру, помогал детишкам в вопросах по уточнению диагноза при лечении, получению лекарств, искал приемные семьи.
- Я старался приезжать к кому-то одному, т. е. одного ребенка ставил в приоритет. Помню, в 2015 году у нас было какое-то мероприятие. На крыльце стоял мальчик. До этого я его не видел ни разу, потому что он все время был в школе-интернате и только на выходные приезжал в детдом. И первый его вопрос был такой: «Возьмете меня к себе в семью?» Это был хороший вопрос, и я дал хороший ответ: «Нет». Но добавил, что можно попробовать рассказывать о тебе и, может, какая-то семья в итоге найдется, - делится воспоминаниями Костя.
Как оказалось, большинство ребят в детском доме относятся к взрослым, как к спонсорам, потому что те приезжают обычно не для личных отношений, а чтобы привезти что-нибудь (еду или вещи) и уехать. Никакого личного участия.
Проект «Наставник» — долгосрочный проект, направленный на индивидуальное сопровождение воспитанников детских домов волонтерами РОО «Линия социального доверия». Наставник — это заботливый взрослый друг, который становится для подростка значимым человеком. Наставники помогают детям в выборе профессии, вместе с ребенком изучают учебные заведения, участвуют в мастер-классах, связанных с будущей профессией, и выездах на предприятия.
- Второй вопрос Димы был такой: «А дадите 14 рублей на «Доширак»?». Сказано это было на ушко, потому что, если скажешь громче, другие услышат и ничего не будет. Ну и денег, конечно, он не получил, - отмечает общественник.
После этого Константин с Димой виделись еще пару раз, но потом мужчина узнал, что мальчик в больнице.
- До этого я замечал, что у него есть какие-то проблемы с ушами и глазами. После я посоветовался с психологом детского дома, персоналом, узнал, можно ли в больнице его навестить. Подумал, что к нему никто не приходит. В итоге я приехал, мы пообщались. Он рассказал множество сказочных историй, а позже у меня созрело решение: помочь пройти ему комплексное обследование, составить план оздоровления. Но юридически это было сложно. Я стал писать письма в разные больницы, там, естественно, отвечали, что нужен законный представитель, - вспоминает он.
Операция
В это время в детдоме произошло расформирование - местных ребят переселяли, чтобы привезти других детей. Это обычная процедура, которая помогает в том числе бороться с криминалом внутри коллектива сирот.
- Моего подшефного собрались переселять на север Бурятии. Я понял, что не смогу им заниматься, и смирился, однако потом узнал, что он остался в городе: Диму перевели на время в социально-реабилитационный центр. Так мы начали этап более плотного медицинского сопровождения и частых встреч, - продолжает он.
Из-за бюрократических проволочек, а также из-за необходимости операции на ухе из-за отита лечение растянулось на длительное время.
Новый член семьи
На тот момент в Константине уже зародилось неявное желание усыновить мальчика. За время общения мужчина прикипел к смышленому подростку. Подростком интересовались другие семьи, однако дальше пары бесед дело не шло. Между тем Константин часто ходил с сиротой в походы, гулял по городу.
- Это должно было помочь ему лучше адаптироваться в потенциальной семье, обрести навыки: мы ездили на общественном транспорте, ходили на почту, делали ремонт, в общем, социализировались, - рассказывает мужчина.
Сегодня Константин и Дима настоящие друзья
Мужчина долго взвешивал решение об усыновлении, обсуждал с другими папами-одиночками быт, возможные трудности. В мае 2018 года, в день рождения мальчика, Константин в итоге стал приемным папой. В тот день они вместе забрали вещи из детдома и документы.
Не обошлось и без трудностей.
- Непростые разговоры в школе с руководством, персоналом, разные недопонимания и этот ярлык «детдомовец». Мне говорили еще в школе: «Когда вы появились в жизни Димы, он стал наглеть, проявлять свое мнение». На самом деле я этому очень был рад. За спиной были и обвинения в нездоровом интересе к ребенку. Меня проверяли, задавали вопросы, мол, почему вы это делаете, причем бесплатно, почему берете мальчика в гости, а не девочку. Меня это, конечно, удивляло. Позже я узнал, что мужчины, которые стали приемными папами-одиночками, а потом уже женились, часто с этим сталкиваются. Часть моих друзей дистанцировалась после усыновления, на работе многие сочувствовали, интересовались, отдал ли я ребенка обратно. Частое явление - наговоры. Некоторые посылают различные сигналы в органы опеки, - вспоминает Константин. - Но вопреки всему мы чувствуем себя хорошо, между нами есть взаимопонимание. Мы заранее прописали правила поведения, что можно, а что под запретом. Поначалу на бытовом уровне было сложно, все-таки в твоей жизни появляется человек, за которого ты ответственен. Важно всегда быть рядом с ребенком, работать с его психологическими проблемами, направлять его энергию в нужное русло. Он всегда должен чувствовать вашу поддержку, а это самое главное в жизни.
