30-летний житель села Сосново-Озёрское Александр Хиндун скончался в хирургическом отделении Еравнинской ЦРБ 9 июля. Той ночью он по неосторожности получил глубокое ранение ноги под коленом и потерял много крови. Хирург на вызов к пациенту не приехал. Как теперь утверждают в больнице, мужчина был мертвецки пьян и задохнулся рвотными массами.
Корреспондент «Информ Полиса» выехал на место событий и переговорил с теми, кто в ту злополучную ночь пытался помочь Александру, а также с его близкими и бывшими коллегами.
«Саши больше нет»
Молодая мать троих детей Татьяна Хиндун была счастлива в браке. Конечно, были свои трудности, но все они ничто, когда рядом заботливый и работящий муж. Выпить супруг мог лишь изредка и немного, говорит Татьяна, не мог терпеть пьяных компаний, а полгода назад бросил курить. Он работал водителем в Еравнинской ЦРБ, возил беременных женщин в Улан-Удэ. Но машины из-за плохой дороги часто ломались, и мужчина отказался от работы, приобрёл автомобиль и устроился на гибкий график к индивидуальному предпринимателю.
8 июля ближе к девяти вечера Александр отправился к своему другу Павлу, чтобы отметить день рождения своих детей-близнецов. Татьяна не знала, что видит его живым в последний раз.
- Уходя, Саша сказал мне, чтобы позвонила ему, когда буду усыплять детей, потому что я одна не справляюсь, у дочери эпилепсия, ДЦП, она слабая. Он ушёл, через некоторое время вернулся с шоколадками для детей. Говорит, зашёл к тёте в магазин, она через него отправила им сладости в день рождения. Он такой довольный был. Потом снова ушёл, забыв телефон, наверное, оставил, когда доставал шоколадки, - вспоминает девушка.
В начале десяти часов вечера Татьяна начала звонить мужу и поняла, что его телефон дома. Она усыпила детей и легла спать. Наутро, не обнаружив дома супруга, Татьяна вышла во двор. Там ей встретился Михаил, брат Александра.
- Я спросила его, не видел ли брата, а он меня подозвал к себе и сказал, что Саши больше нет, - со слезами рассказывает Татьяна. – Я сразу начала звонить другу Саши, ругалась, плакала. Спрашивала, где он был и что произошло. Он ничего не говорил, просто слушал меня, мою истерику.
Позже Татьяне позвонила фельдшер местной больницы Лилия Митькина, которая рассказала ей о случившемся.
- Судя по всему, калитка в заборе у дома Паши (того самого друга. - Прим. авт.) не открывается изнутри, и Саша, уходя, решил перелезть через забор. Но он был обшит профлистом, и Саша об него поранил ногу. Он упал за забор и лежал, истекая кровью, пока его случайно не обнаружили и не вызвали «скорую». Лиля, фельдшер, замотала Саше рану как могла, затянула. Говорит, что лужа крови была. Потом его увезли в хирургию, позвонили хирургу домой, объяснили, что человек поступил с серьёзным ранением. А он ответил, мол, пусть до утра потерпит. Потом в больнице говорили, что Саша буянил, его не могли успокоить. Но как он мог в таком состоянии буянить? – спрашивает Татьяна.
Елена, жена брата Александра, показывает тот самый забор, где порезался Александр
В начале четвёртого утра Александр скончался. Его близкие не могли поверить в случившееся. Посмотреть и опознать тело ездил брат Александра со своей супругой Еленой.
- Патологоанатом сначала считал, что лёгкие Саши чистые. Сказал, чтобы приехали за телом после обеда. Но я звонила несколько раз, и только глубоким вечером нам его передали. Потом оказалось, что в справке о смерти он написал, будто Саша умер от попадания пищевых масс в лёгкие. Мы спрашивали его, почему он так сделал, он ответил, что написал правду, - рассказывает вдова.
В августе Татьяна получила из МВД по Еравнинскому району постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
«Согласно заключению эксперта № 34-19 от 9 июля, непосредственной причиной смерти явилась механическая асфиксия от попадания пищевых масс в верхние дыхательные пути…» - говорится в документе. Также в нём утверждается, что Александр «находился под постоянным наблюдением врача». Однако, как подтвердил сам хирург, в больницу той ночью он не приезжал. Вероятно, речь идёт о дежурном враче, которая пыталась с ним связаться и получить рекомендации по лечению Александра.
Получив отказ в возбуждении уголовного дела, Татьяна Хиндун отправилась в Улан-Удэ и написала заявление в прокуратуру республики. Тем временем из Территориального органа Росздравнадзора по Бурятии ей пришло письмо, в котором говорится о выявленных в больнице нарушениях.
«По результатам проверки выявлены нарушения обязательных требований при осуществлении медицинской деятельности, в связи с чем медицинской организации выдано предписание об устранении выявленных нарушений. Обращение признано обоснованным», - говорится в письме.
Свою проверку в этой истории провело и Министерство здравоохранения республики, куда обратилась Татьяна. Как говорится в ответе, «по результатам проверки установлены дефекты при оказании помощи» больному в Еравнинской ЦРБ. Главный врач получил предписание от ведомства, а материалы проверки направлены в районное отделение МВД для правовой оценки действиям медперсонала.
О каких именно «нарушениях» и «дефектах» идёт речь, пока не ясно. За разъяснением мы обратились с запросом в прокуратуру республики.
Врач отказался приезжать
Чтобы воссоздать события ночи 9 июля, мы выехали в Сосново-Озёрское и встретились со старшим фельдшером больницы Лилией Митькиной, которая оказывала первую помощь мужчине.
- Когда я увидела Александра, он лежал недалеко от забора, у канавы вниз лицом, - рассказывает она. – Он был в сознании, лежал в луже крови. Запах алкоголя присутствовал. Рядом стояли сотрудники охраны. Мы сразу зафиксировали рану, наложили жгут. Неизвестно, сколько времени он там пролежал, но крови было достаточно много. Первым хирургу позвонила диспетчер и сказала ему, что привезли пострадавшего в сознании, с большой раной, что нужна консультация хирурга. Тогда он спросил, в алкогольном ли опьянении пострадавший. Ему сказали «да», и он ответил, что не поедет. До утра пусть лежит, сказал.
Лилия попросила диспетчера передать хирургу, чтобы тот связался с дежурным доктором, возможно, она его убедит, что рана серьёзная. Когда до него не смогли дозвониться, отправили к его дому водителя «скорой». На сигналы автомобиля и стуки в дверь никто не открыл, говорит фельдшер.
- После этого хирург перезвонил диспетчеру с телефона своей жены. Я уже сама взяла трубку и всё объяснила, что рана очень глубокая, что всё серьёзно. Всё это я описала в карте. После этого мы снова ему звонили, но телефон был выключен. В сопроводительном листе я указала диагноз «рваная рана и геморрагический шок» (патологическое состояние, возникающее в результате массивной кровопотери. – Прим. авт.). Наутро мне было предложено убрать «геморрагический шок» из сопроводительного листа. Я считаю, что свою работу выполнила, как положено, и ничего не стала убирать. Мне вообще дико, что так произошло.
То, что Александра никогда не видели пьяным до рвоты, подтверждают его бывшие коллеги, водители «скорой» Виктор Иванов и Александр Белобородов. Последний видел раненого в ту ночь, так как был за рулём кареты «скорой». Он также утверждает, что Александр буквально лежал в луже собственной крови.
«От такой поверхностной раны не умирают»
Александра Цыбикова, заведующего хирургическим отделением и и. о. заместителя главного врача по лечебной работе, мы застали на рабочем месте. Он отвёл нас в кабинет главного врача, которая, по его словам, находилась в командировке, и признался, что выехать к больному не смог из-за проблем с кишечником.
- Той ночью у меня была жёсткая диарея. Телефон был отключен, мне звонили, потом отправили машину. Я взял другой телефон, позвонил дежурному врачу, чтобы узнать, что случилось. Мне сказали о больном с раной на ноге. Я узнал, что наложен жгут, и рекомендовал наложить давящую повязку и так оставить до утра, пока он не отрезвеет. Пациент буйствовал, не давал себя уколоть, пришлось наряд полиции вызывать, - говорит хирург.
Как утверждает Александр Цыбиков, когда сотрудники Росгвардии приехали, было уже три часа ночи. Только с их помощью удалось зафиксировать буйного пациента, наложить швы и сделать повязку. Этим занималась медсестра.
– Судя по истории, в 3:20 ему стало хуже и через некоторое время смерть произошла, - говорит врач. – Когда утром мне сказали, что пациент умер, я удивился, ведь от такой поверхностной раны не умирают. Потом уже выяснилось, что умер от аспирации – рвотные массы попали в лёгкие. Когда он в палате находился, всё равно рядом были санитарки, медсёстры. Вот этот момент мне самому интересен – когда произошла аспирация? Я спрашивал, но никто не мог сказать.
Со слов хирурга, угрозы жизни пациента не было, к тому же рана под коленом Александра была небольшая. При этом, по словам фельдшера, повреждение все же было крупным – 10 см глубиной и столько же длиной.
- Я понимаю, когда магистральный сосуд кровит, счёт на минуты, надо бежать. Раны бывают и хуже, спокойно утром приходим, зашиваем, - говорит Цыбиков.
Также, по его словам, дежурный врач Ирина Добчинова сообщила ему об умеренном кровотечении. Той ночью он якобы получил от неё фотографии раны и по ним дал ей рекомендации.
Сама же участковый терапевт, дежурившая в ту ночь, Ирина Добчинова утверждает, что до хирурга фотографии дошли только через несколько часов, к утру. Вид раны говорил о том, что нужна его консультация, поэтому терапевт пыталась с ним связаться.
- Пациент поступил ночью, был в грязи, моче, кале. В области икроножной мышцы была глубокая, большая рана. Он не давал нам давление померить, я подумала, что он был в алкогольно-наркотическом опьянении – зрачки были расширены. Я вызывала реаниматолога и хирурга, но они не пришли. Потом хирург сам позвонил мне и дал рекомендации. Мы вызвали охрану, чтобы они нам помогли умыть пациента, зафиксировать его, чтобы капельницу поставить. Я сфотографировала рану, когда охранники приехали, было уже три часа ночи. Сняли жгут, и медсестра зашила рану. Смерть наступила около четырёх утра. По «Вайберу» отправила хирургу фотографии раны, но его телефон был отключен и он увидел снимки только утром, - рассказывает терапевт.
«Менталитет районный»
Связаться с главным врачом Еравнинской ЦРБ нам удалось уже из Улан-Удэ по телефону. Как говорит Цырен-Ханда Гончикдоржиева, рассказать, что именно произошло, без истории пациента на руках она не может, но подчёркивает, что алкогольное опьянение у Александра «было выше среднего, ближе к тяжёлому».
- У нас Минздрав и Росздравнадзор уже провели проверку, следствие ведётся, - говорит главный врач. – С учётом тяжести опьянения, возможно, что-то произошло. Вскрытие показало, что, возможно, от рвотной массы. От кровопотери он умереть не мог. Я была в отпуске и уже после разбиралась, провели учёбу по этике и деонтологии. В деревне ведь так бывает, кто-то что-то сказал, тот дальше передал, и оно обросло слухами – менталитет районный. Так что то, к чему апеллирует Татьяна Хиндун, чисто на уровне разговоров, очень нехорошие вещи. Конечно, это горе, всё понятно. Я с Татьяной обязательно встречусь, естественно, мы ей как-то поможем. Дети больные – у нас есть санаторий, реабилитационные центры.
По словам Цырен-Ханды Гончикдоржиевой, по поводу отказа хирурга выезжать к пациенту в больнице проведено служебное расследование и вынесены дисциплинарные взыскания всем, кто был причастен к этому делу. Все материалы переданы в Следственный комитет, Минздрав и Росздравнадзор по Бурятии.
«Охрана приехала через несколько минут»
О том, действительно ли сотрудники Росгвардии слишком долго ехали на вызов, чтобы усмирить буйного пациента, мы спросили у сотрудника пресс-службы ведомства Даримы Даниловой.
- Группа задержания вневедомственной охраны приехала первой на вызов, когда пострадавшего только обнаружил его односельчанин. Помогли его загрузить в «скорую» и уехали дальше по маршруту патрулирования. Примерно через час поступил звонок от дежурного РОВД – просили помочь, так как больной агрессивно вёл себя. Наши сотрудники приехали через несколько минут в медицинское учреждение, где были участковый и медперсонал, и оказали содействие медицинским работникам , - говорит Дарима Данилова.
Можно было спасти?
В семье Татьяны и Александра трое детей: две восьмилетние дочки-близняшки и двухлетний сын. Чтобы дети ни в чём не нуждались, молодой отец трудился не покладая рук. Деньги по большей части уходили на лечение детей.
Татьяна рассказывает, что Александр был хорошим семьянином
- Саша был хорошим семьянином, старался не только зарабатывать, но и мне помогать с детьми. Он не мог просто сидеть и хватался за всё, - вспоминает Татьяна. – Друзьям помогал, братьям. Даже если он дома, я его не вижу – выйдет в ограду и там что-нибудь делает в саду или огороде. Любил, чтобы в доме был полный холодильник и у детей всё было, тогда он счастлив. Он у меня спортивным был, подвижным, не пил и не любил сборища пьяных, даже смотреть на них. Не знаю, что произошло. Его друг Паша мне не рассказывает, избегает встреч. Насколько я знаю, в ту ночь они были втроём – Саша, Паша и тесть последнего Владимир. Саша пошёл домой в 12-м часу ночи, как я поняла. Неужели никто не слышал, как гремел профлист на заборе, как Саша упал и кричал от боли?
11 июля Александра похоронили. Его мать Людмила Васильевна после трагедии перенесла операцию на сердце.
- Саша был отхончиком в семье, - говорит женщина. – Никогда не видела, чтобы кто-то из четырёх сыновей ругался с кем-то – я следила, чтобы никуда они не попали. Саша был серьёзным парнем, хорошим семьянином, с женой не ругался. Дети его любили, он усыплял их сам. Когда друг его Паша звонил ему, даже ночью, Саша поднимался и ехал помогать. Возил друзей, а взамен не деньги просил, а соки и йогурты детям.
Друг Александра Павел, у которого они гостили в ту ночь, не сразу вышел к нам из дома. Он считает, что его вины в случившемся нет. Павел не стал сообщать Татьяне, что её муж ранен и попал в больницу, так как была поздняя ночь.
- В девятом часу вечера 8 июля Саша позвонил, спросил, есть ли машина, - рассказывает Павел. – У меня не было, и мы позвонили другу Вовке. Поехали до магазина, Саша взял две шоколадки и литр водки. Мы заехали к нему домой, оставили шоколадки детям и поехали ко мне. С нами был мой тесть, никто не конфликтовал. Когда Саша уходил, я спросил его, сможет ли он выйти сам, ведь у двери в заборе нет ручки. Он сказал: «Что я в первый раз, что ли, у тебя?» - и ушёл. Потом сосед Паша мне позвонил, сказал, что кто-то лежит у моего забора, а это Саня оказался. Я сопроводил его на «скорой» до перевязочной, и охрана увезла меня домой. Таню я не стал будить в час ночи. Не знал, что так всё получится, я же в хирургию его привёз, а не куда-то.
Раненого Александра можно было спасти, уверена его жена. Как законный представитель покойного, Татьяна Хиндун подписала для редакции «Информ Полиса» согласие на разглашение врачебной тайны, в том числе сведений, которые станут известны после его смерти. Она намерена добиваться справедливого расследования. Ведь слишком много в этой истории одновременно пугающих и равнодушных реплик «не захотел», «не смог», «так получилось», «не знаю».
Пока верстался номер
Татьяна Хиндун, вдова:
- 23 сентября я ходила в прокуратуру и ознакомилась с материалами дела. В объяснительной от дежурного врача говорится, что рвоты не было и ротовая полость Саши была чиста. Перед смертью он подёргал головой, и у него остановилось сердце. Она была с ним рядом в это время.
