…И, как вишенкой на поминальном торте, уходящий год в сельском хозяйстве Бурятии отметился информацией о том, что закрылось некогда ведущее сельхозпредприятие «СП «Тугнуй». Тем временем чиновники продолжают бодро отчитываться о приросте посевов и поголовья в республике. Уместен ли торт на поминках? Некоторые, по-видимому, считают, что да.
Неутешительными оказались итоги проверки Счетной палаты Бурятии относительно эффективности расходования грантовых средств, выданных начинающим фермерам республики. Из 101 проверенного хозяйства, получившего поддержку, лишь пять добились планируемой выручки от реализации сельхозпродукции. Почти половина хозяйств закрылась, как только закончился грант. Хотя в Минсельхозе республики предпочитают формулировку «сменили статус».
«Как в любом бизнесе, происходит отбор»
По данным министерства, с 2012 года, когда стартовала господдержка, гранты получили 338 начинающих фермеров (590,7 млн рублей) и 32 семейные животноводческие фермы (234,9 млн рублей), подавшие заявки. И те, и другие вложили 228 млн собственных средств.
Получив поддержку, фермер обязан проработать пять лет, создать и сохранить рабочие места на протяжении всего срока. По окончании пятилетки он может продолжить работу или сменить вид деятельности на личное подсобное хозяйство (ЛПХ).
В 2012 году гранты получили 46 начинающих фермеров и три семейные фермы. Из них по истечении пяти лет 26 хозяйств прекратили деятельность. В следующем году господдержку получили 44 начинающих фермера и четыре семейные фермы, из которых деятельность прекратили 22 хозяйства. Два КФХ не выполнили условия и закрылись досрочно, вернув грантовые деньги.
Происходит это в основном из-за высоких налоговых отчислений и страховых взносов. Но, как отмечают в ведомстве, это лишь инструмент отбора – выживает сильнейший. Успешные проекты остаются в статусе КФХ и получают другую господдержку. Не справившиеся с налоговой нагрузкой фермеры переходят в статус ЛПХ.
«Можно раздать сто грантов»
Руководитель филиала Россельхозцентра по Бурятии, к.с/х.н., профессор Намжил Мардваев уверен, что уход «Тугнуя» - «очередной гвоздь в крышку гроба» сельского хозяйства республики и далеко не последняя его потеря.
- Не так давно собственник «Тугнуя», находясь у главы республики, сообщил, что ещё две недели назад принял решение закрыться, - рассказывает Намжил Мардваев. – Почему соответствующие люди об этом не знают, мне неизвестно. Надо понимать, что «Тугнуй» был не просто сельхозпроизводителем, он был якорным предприятием, имел мощную технику и выполнял множество функций на уровне района и даже республики. Уходы таких ключевых предприятий - это страшная вещь. Можно раздать ещё сто грантов, но не создать такого предприятия.
В Минсельхозе Бурятии на сообщение Мардваева уклончиво ответили, что «собственник не заявлял о прекращении деятельности организации».
- 14 лет назад, по правде говоря, мы заманили его в сельское хозяйство обещаниями, - говорит Намжил Мардваев. – Дмитрий недавно сказал мне, что если бы он не связался с сельским хозяйством, то построил бы что-нибудь для себя, например, комплекс. Земля у него была, деньги были. За 14 лет человек просто вложил несколько сотен миллионов и ничего не получил, кроме гонений (на собственника компании заведено четыре уголовных дела. – Прим. автора). Конечно, от Минсельхоза он кое-что получал, но и вернул много. Сейчас множество предприятий идут на закрытие, крупных, средних, и мы всё губим сами.
Сам Дмитрий Климов уверен: то, что сейчас происходит с «Тугнуем», «чей-то заказ». При этом он отметил, что к Минсельхозу у него претензий нет. На предпринимателя в 2018 году завели уголовное дело – мошенничество в особо крупном размере. Из-за проверок правоохранительных органов, которые длятся уже два года, он вынужден проводить частичную ликвидацию предприятия.
- Я купил сельхозтехнику, они (Минсельхоз Бурятии. – Прим. автора) мне компенсировали, сами всё оформляли мне, - говорит Климов. – А теперь правоохранители мне говорят, что компенсировали неправильно. Я ничего не крал, моя совесть чиста. Просто извели меня уже за эти два года, если бы что-то было, давно бы нашли. С материалами уголовного дела мне осталось знакомиться ещё полмесяца, а потом не знаю, куда и вообще принадлежу ли я сам себе теперь.
Искусство приписок
Со временем в Бурятии печальная участь ждёт 90 - 95% крестьянско-фермерских хозяйств, уверен Мардваев. К этому приведут нынешние подходы к формированию грантов и к выбору людей, их получающих. Большинство КФХ, по его словам, занимаются так называемым «приведением в соответствие», чтобы быстрее закрыться и замести следы.
- Возьмём для примера два хозяйства. Одно сеет на тысячу гектаров, затрачивая при этом топлива, удобрений и семян на тысячу гектаров и получая соответствующую субсидию. Другой сельхозпроизводитель сеет на 100 га, затраты несёт на них, а отчитывается как за тысячу и субсидию такую имеет. Получается, нормально работать у нас невыгодно. Так мы способствуем этому рисованию цифр, - поясняет эксперт.
Если в последние год-два к грантам относились более-менее серьёзно – после проверок надзорных органов, то КФХ из числа первых получивших поддержку можно смело закрыть, уверен специалист.
- Многие из них записывали скотину родственников как свою. Также в списке грантополучателей немало известных фамилий. Можно просто посмотреть на них и определить, кто чей, как говорится. Мы, сельхозники, все это знаем, - говорит Намжил Мардваев.
«Мы не нация корейских посудомойщиц»
Многие начинающие фермеры не выдерживают свалившейся на них в одночасье налоговой нагрузки. Требования, предъявляемые к руководителям КФХ, зачастую оказываются невыполнимыми.
- Получил грант на четыре миллиона, значит, четверых должен взять на работу, - говорит эксперт. – Это очень сложно, ведь нужно обеспечить всех зарплатой и за каждого платить налоги. Начинающий фермер в жизни таких налогов не платил, а тут «вынь да положь» - он, конечно, морально к этому не готов. В деревне есть такое понятие: корова должна вырасти и отелиться и только потом её нужно доить. В случае с фермерами получается, что мы доим телят.
Контролировать, как расходуются средства грантов, не проблема, говорит Намжил Мардваев. По-видимому, в этом просто не видят необходимости.
- Однажды на шестом по счёту совещании по подготовке республиканского мероприятия я отметил, что по весенне-полевым работам или по уборке урожая мы столько совещаний не проводим, сколько по одной выставке-ярмарке. Популяризация - это, конечно, хорошо, но нельзя же всю работу сводить на выставки да ярмарки. Мы врём, что у нас всё хорошо, и если так будет продолжаться, то развития сельского хозяйства не произойдёт. Это не критика министерства, я это уже много раз объяснял. Это призыв обратить внимание и поменять подходы. Губя село, мы теряем наш народ – он едет зарабатывать в Корею. Мы же не нация корейских посудомойщиц, мы нация животноводов. Но такой неразумной аграрной политикой мы принципиально делаем не так. Начать надо с простого, с соблюдения законов и правил ведения сельского хозяйства вообще.
Всего в республике число фермерских хозяйств за последние шесть лет сократилось более чем на 57%. Если в 2012 году их было 4 410, то в 2018-м – уже 1 870.
