Он был призван на защиту Родины в первые дни Великой Отечественной войны. К этому времени ему было 37 лет и в его семье было уже шестеро детей. Вместе с ним проживал и его младший брат Семён Константинович, который перебрался в баунтовскую тайгу вместе с братом в поисках лучшей жизни. Подражая старшему брату во всём, Семён не захотел отставать от него и в эти суровые для страны дни. На призывной пункт он пришёл в полной готовности и встал рядом с братом.
Волчья пасть
- В тридцатые годы наши родители с двумя детьми на лошадях перебрались из баргузинской тайги на золотые прииски в далёкий Баунт. Голод, отсутствие какой-либо работы гнали людей в неизведанные края, за куском хлеба и кровом для семьи.
В холодное зимнее время, когда промывка золота приостанавливалась, отец с братом ходили на охоту. Зверя в тайге было много, и добытого мяса большой семье хватало надолго. На сданную пушнину приобретали всё необходимое для семьи, детей и продукты. Но однажды охота чуть не закончилась для отца трагедией. Братья договорились обойти сопку по разным тропам и к вечеру встретиться в зимовье. Семён быстро прошёл свой путь, проверив и сняв капканы, вернулся в зимовьё. Уже темнело. Михаил всё не возвращался. Как только рассвело, Семён двинулся навстречу брату. Недалеко от зимовья он нашёл Михаила без сознания, окровавленного, в рваной одежде. Рядом с ним лежала их охотничья собака Арма, такая же обессиленная в неравной борьбе, как и её хозяин, неподалёку стоял оскалившийся матёрый волк. Ближе к лесу были ещё волки, которые ждали сигнала от вожака. Семён выстрелом из охотничьего ружья разогнал стаю волков, соорудил из веток волокуши, взвалил на них брата и потащил к зимовью. Как ни звал Семён собаку, та ни в какую не пошла за ним. Только весной появилась Арма с двумя щенками-волчатами. Собака была из волчьей породы, вот и потянуло её в родную стаю. Но, верная людям, она боролась с волками за хозяина до последних сил. После этого случая отец долго болел, всё мерещился ему волк с оскалившейся мордой, а иногда стал являться во сне, как бы предсказывая что-то неприятное.
Война
Накануне войны в семье родителей появился мальчик. Отец был рад. Это был третий сын, а по старинной русской притче один сын не сын, два сына – полсына, а три сына – полный сын. «Вот теперь у меня будут настоящие помощники-мужички», - думал отец. Но грянула проклятая война, которая принесла столько горя и страданий людям, что просто выжить в ней было уже настоящим счастьем. На призывной пункт отец пришёл, неся на руках маленького сына Костю, названного в честь деда Константина. Остальные дети держались кто за юбку матери, кто за штаны отца. Отец, как мог, подбадривал нашу маму, обещая к осени вернуться домой. Никто не знал, сколько же будет длиться эта беда, нависшая чёрной тучей над нашей страной.
«Прости меня, Люба, за всё, если сможешь. Только сейчас я понял, что обижал тебя зазря. Может, и не свидимся больше», – с болью в голосе прошептал отец на прощание маме.
Мама крепко обняла отца и навзрыд заплакала от его слов. Сколько лет она ждала этого признания от него. Отец был хорошим хозяином, хорошим отцом, но не лучшим мужем, не умел он жалеть маму, которая ещё в младенчестве осталась круглой сиротой и которой ой как досталось от жизни, особенно в годы войны с шестью детьми на руках.
«За отвагу»
На фронте отец воевал в 584-м стрелковом полку, в составе 199-й стрелковой дивизии, образованной в начале войны. Охотничий опыт как никогда пригодился стрелку Михаилу Сухордину в борьбе с врагами. Обида за Родину, за оставленную семью делала немногословного сибиряка одержимым в боях с немцами. И каждый раз, когда он отчётливо каким-то непонятным чутьём ощущал рядом опасность и смерть, в его сознании, как будто перед глазами, возникала звериная волчья пасть. И непреодолимая сила выжить, как тогда на охоте перед самой войной, помогала отцу выстоять в схватке с врагом.
Отец рассказывал, как трудно было на войне, особенно в первые летние месяцы 1941 года. По дороге к фронту в эшелонах, набитых необстрелянными новобранцами, было шумно, тесно, накурено, а иногда звучала гармошка, захваченная из дома ярым гармонистом. Кто-то шутил над соседом, оставившим молодую жену, кто-то делился махоркой, но иногда наступала тревожная тишина и балагуры смолкали. По воспоминаниям отца, нашим солдатам на первых порах иногда приходилось вступать в бой с оружием в руках, но без патронов. Он говорил, что, возможно, это было продиктовано тем, что солдаты ещё были не готовы к настоящему бою. Кроме того, многие не умели стрелять, и в бою могло случиться всякое. В растерянности находились не только солдаты, но и командование.
«Недалеко у линии фронта выгрузились из вагонов, построились. Перед солдатами была поставлена задача – срочно укрепляться. Командиры все команды отдавали вполголоса. Началось укрепление позиций наших войск. Через несколько часов начался бой. Никто из прибывших солдат даже представить не мог, что враг совсем рядом. Когда же над головами полетели немецкие самолёты, стали рваться снаряды, было страшно всем. Но был приказ «Не отступать!». Многие солдаты не имели патронов, и тогда они действовали штыком», - вспоминал отец.
Отец, вспоминая этот первый страшный бой, часто и много курил, жалел друзей, с которыми подружился в дороге и которые пали сразу же в первом бою. Только через несколько дней солдаты получили патроны к своим винтовкам. Появилась уверенность, и они говорили, что теперь смогут дать отпор «вражинам». С какой болью он рассказывал, как приходилось ещё не раз отступать, оставляя сожжённые поля, деревни и сёла. На фронте не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия.
Однажды полевая кухня оказалась отрезана от передовой. Солдаты после марш-броска остались без обеда и ужина. В это время пришёл приказ срочно занимать оборонительные рубежи и укрепляться в заданной позиции. Голодные солдаты молча, с остервенением долбили каменистую землю, проклиная фашистов. Вздремнуть удалось только под утро. Часов в пять начался бой. Первые минуты казались адом. Было страшно, и многие от дикого натиска немцев растерялись и стали отступать. И тогда командир, молоденький лейтенант, остановил панику выстрелом в воздух. Солдаты как будто опомнились и бросились за ним в атаку с криком «За Родину! За Сталина!». Наш отец находился рядом с молодым командиром и всячески старался поддержать его и неопытных бойцов. Он вспоминал, что во время боя было только одно желание - сдержать атаку немцев, иначе смерть.
Несмотря на то что силы были неравны, нашим бойцам удалось отбить немецкую вражескую атаку и перейти в наступление. Немцы не ожидали такого остервенелого натиска со стороны русских и побежали. Наши, не имея достаточного запаса пуль, добивали немцев штыками, и это было страшно. В этом бою был ранен и молодой командир, который своим примером сумел остановить панику среди солдат и перейти в наступление. Поставленная задача перед советскими воинами была выполнена.
Смекалка
Отец вспоминал, как иногда нашим войскам удавалось продвинуться на несколько километров вперёд, а потом приходилось отступать, теряя при этом людей и технику. Однажды им пришлось отступать за приток реки Десна. Наскоро сколоченных плотов не хватало, а немецкие войска приближались. Было решено переправляться вплавь и закрепиться на противоположном берегу. Некоторые солдаты не могли решиться на самостоятельную переправу, так как не умели плавать. Отец поделился своим таёжным опытом, когда приходилось переплывать реки, используя прочные котомки, перевернув их дном вверх на воде. Таким образом, образовывался крепкий пузырь, который мог выдержать большой груз. На плот переложили всё тяжёлое, и часть солдат благополучно на пузырях переправилась на другой берег, на котором спешно стали укрепляться. Позиции оказались выгодными для наших солдат, и, несмотря на превосходство противника, враг не прошёл.
Не смог убить врага
Отец был хорошим стрелком, его рука не знала промаха. Да и как ему было не быть таким метким, когда с молодых лет он много охотился и жил в тайге. На фронте он, как опытный стрелок, ходил перед боем с группой разведчиков снимать немецких снайперов, как он тогда говорил, «снимать кукушек». От их действий зависел успех предстоящих военных операций.
Однажды во время очередного боя, когда наши солдаты буквально наступали фашистам на пятки, когда в ход опять пошли штыки, отец впервые не смог убить врага. А дело было так: во время штыковой атаки отец настигал одного из фрицев. Уже на расстоянии вытянутой руки немец резко повернулся перед отцом, упал на колени, и отец увидел в его руках Христово распятие. В глазах немецкого солдата отец увидел не только страх смерти, но и какое-то раскаяние, мольбу и слёзы. К тому же солдат оказался настолько юным, что рука отца, уже опытного солдата, не поднялась убить его, державшего в руках распятие, вероятнее всего, отнятого в какой-то русской семье.
«Господи! Совсем ребёнок, может, чуть старше моего Ванюшки!» – подумал отец и невольно опустил штык. После войны отец иногда вспоминал этот случай и, как бы оправдываясь за свой поступок, говорил, что немецкие солдаты такие же люди, только они были захватчики, а мы освободители своей Родины и в этом была главная разница и человеческая беда.
В марте 1942 года наш отец был тяжело ранен. И тогда в бою, когда фашистская пуля прошила его насквозь и вышла наружу, когда сознание его помутилось от боли и потери крови, перед глазами отца опять возникла злобная волчья пасть. В сознании отца мелькнула только одна мысль: «…как же моя Любавушка будет жить одна с ребятишками». Очнулся он уже в полевом госпитале ЭГ 3160 под Смоленском, в котором находился на лечении несколько месяцев. В госпитале он подружился с тяжелораненым капитаном родом из Иркутска. Как-то отец рассказал ему про свою слабость, когда он не смог убить врага-подростка. Капитан внимательно выслушал отца и посоветовал никому не рассказывать эту историю:
- Могут неправильно тебя понять, Михаил, хотя я верю тебе. На войне всякое случается.
Выполнил обещание
После лечения отца комиссовали, несмотря на его просьбы оставить на фронте. Вернулся он домой осенью, как и обещал маме, только спустя два года. Вернулся инвалидом 2-й группы, без права работы. Как же была рада наша мама его возвращению. Старшие сёстры рассказывали, как часто мама плакала и горячо молилась Богу за отца, приговаривая: «Хоть какой, но вернись домой». Бог услышал её.
Как выжила наша мама в годы войны и сумела сохранить всех детей, трудно передать словами. Она бралась за любую работу, чтобы только накормить ребятишек. Зачастую ей приходилось работать на лошади, подвозить дрова, продукты, воду. Она ловко справлялась с любой мужской работой, которая подворачивалась под руку. Вместе с тем наша мама сумела сохранить домашнее хозяйство, заготавливала со старшими детьми сено на зиму для скота и тем самым кормила семью. Когда же вернулся отец, он был удивлён, что хозяйство сохранено и дети все целы и здоровы. Правда, его Любава сильно похудела и огромные голубые глаза выражали не только радость и счастье, но и тревогу и обеспокоенность не только за детей, но и теперь за него, пока такого беспомощного.
Оправившись от ран, отец взялся за хозяйство. Часто родители вспоминали младшего брата отца Семёна. Он прислал всего одну весточку: «Жив, здоров, воюю». А однажды принесли похоронку: «13.02.1943 года Сухордин Семён Константинович погиб, мужественно защищая Родину». Из скупых слов похоронки удалось узнать, что воевал наш дядя Семён на защите легендарного города Ленинграда. Также мы узнали, что погиб он при освобождении от фашистов железнодорожной станции Мга в направлении Ленинград – Волхов. Похоронен наш дядя, Семён Константинович Сухордин, здесь же, на Мгинской высоте 43/3.
После войны в нашей семье родились ещё две девочки. Мама, Любовь Николаевна, Любава, как называл её отец, родившая и воспитавшая восемь человек, была награждена орденом «Материнская слава» всех трёх степеней. Несмотря на имевшееся хозяйство и отцову пенсию по ранению, денег катастрофически не хватало, особенно на одежду детям. Вторая группа инвалидности не давала права отцу работать. Пособие составляло 28 рублей с копейками. Отец принял решение отказаться от 2-й группы инвалидности, чтобы иметь возможность устроиться на работу и кормить семью. Медицинская комиссия, учитывая материальное положение в семье, пошла ему навстречу и перевела его на 3-ю группу инвалидности. Отец сразу же устроился на работу, и жить стало немного полегче.
Вырастив нас в трудные годы, пережив трагическую смерть старшего сына, испытав страшный голод и лишения в детстве и в годы войны, мама рано ушла из жизни.
Наш отец, Михаил Константинович, участник Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, инвалид 2-й группы по ранению, был награждён медалями «За отвагу», «За доблестный труд», «За победу над Германией», «50 лет Вооруженных Сил СССР», юбилейными медали в честь Победы в Великой Отечественной войне
В 1985 году отца наградили орденом Отечественной войны II степени. Правда, орден не был вручен по непонятным причинам, и только недавно я получила подтверждение о его награждении: номер наградного 191 от 23.12.1985 года.
В 1986 году отца не стало. Он так и не узнал о своей высокой награде.
Ежегодно на 9 Мая внуки и правнуки Сухординых участвуют в марше «Бессмертного полка» и с гордостью несут портреты Михаила Константиновича и Любови Николаевны, родных деда и прадеда, бабушки и прабабушки, настоящих героев Великой Отечественной войны.
Зинаида Верховых,
младшая дочь М. К. Сухордина,
отличник народного образования СССР,
Иволгинский район Республики Бурятия.
