Эльза Атутова рассказала о своем старшем брате, военном летчике-истребителе Башинове Романе Моисеевиче.
- Наша семья какое-то время жила в Нижнеангарске. Группа комсомольцев в 1936 году решила совершить лыжный переход по Байкалу в Иркутск. И вот, оказавшись в Иркутске, Роман впервые в жизни увидел в аэропорту самолет, который завладел его душой. И он «заболел» авиацией! В ту пору был актуален призыв среди молодежи: «Комсомол, даешь стране сто тысяч летчиков?»
Когда семья переехала Иркутск, Роман стал обучаться летному делу в аэроклубе: днем работал, а вечером в аэроклуб.
В 1940 году Романа призвали в Красную армию, и он выбрал школу военных пилотов в Улан-Удэ. После ее окончания его оставили служить инструктором и обучать будущих летчиков. Это продолжалось до отправки его на передовую в 1943 году. Фронтовая жизнь Романа Моисеевича началась с Курско-Орловской дуги, тогда он служил в 148-м гвардейском истребительном авиационном полку особого назначения.
Этот полк принимал участие в воздушных боях на Киевском, Львовско- Ровненском направлениях Западного фронта, затем в составе Северного фронта. И уже в мае 1945 года он закончил войну в Берлине снова в составе Западного фронта. Тогда, расписавшись на стене покоренного рейхстага, Роман сожалел, что его подпись трудно будет найти. Столько было жаждущих сделать это! С волнением рассказывал он и об этом, и о многих других эпизодах своей боевой жизни, о друзьях, о своих ведомых, о Яках-1-7-9, на которых летал, о юнкерсах, о встрече с Василием Сталиным на их аэродроме, которому по какой-то причине пришлось менять свой самолет, о Маресьеве в госпитале в Подмосковье, где летчики залечивали свои раны и восстанавливались.
Роман Моисеевич совершил 152 боевых вылета. Их число могло быть больше, если бы не те три серьезных ранения, выведшие его из строя. И лично сбитых вражеских самолетов было бы не восемь, а больше, т. к. он был очень метким стрелком!
Роман Моисеевич был награжден орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени и многими медалями Великой Отечественной войны.
Одно очень серьезное ранение не позволило ему летать, и после 1946 года он «приземлся».
Это был добрый, жизнерадостный человек, всю свою жизнь любивший петь фронтовые популярные песни. И даже суровые военные годы не сделали его суровым!.
Перед выходом на пенсию он снова был связан с авиацией, но гражданской: служил начальником аэропорта.
Еще один брат - средний, Михаил Моисеевич Башинов был призван на службу перед войной и направлен на учебу не то в военное училище, не то в НКВД г. Омска, но уже в 1941 году оказался на передовой под Смоленском. Мама получила «треуголку» из д. Ярцево с кратким текстом: «Нахожусь в прифронтовом госпитале». Не успел отправить и в конце приписал: «Иду в бой!». Больше мама не получала от Михаила никаких известий, но ходила на почту регулярно. Позже пришло извещение, что он числится пропавшим без вести. На наш запрос в Госархив Министерства обороны пришел одноимённый ответ.
И еще одной потерей в нашей семье в период страшной войны стал Осипов Иннокентий Алексеевич, двоюродный брат моего папы. Они с сестрой, оставшись сиротами, были приняты в нашу дружную семью. Иннокентий тоже числится без вести пропавшим.
Я и мой сын побывали во всех местах, где героически сражались наши родственники и соотечественники, где стояли насмерть, защищая Отечество! Начали мы с Бреста, далее Орловско-Курская дуга, Львовско-Ровненское направление, Смоленщина.
